{Они плачут. Входит Королева.}
Королева:
Почему Вы плачете? Ах, Вы собираетесь умереть. Вы слышали лютню смерти. Вы можете плакать.
Тармия:
Нет, ваше Величество. Это человек играл последние три дня. Все мы слышали его.
Королева:
Три дня. Да, три дня. Гог-Оуза не играет больше трех дней. Гог-Оуза устает. Он передал сообщение, и он уходит.
Тармия:
Все мы слышали его, ваше Величество, кроме глухого молодого человека, который возвратился в Барбул-эль-Шарнак. Мы слышим его теперь.
Королева:
Да! Но все равно никто не видел его. Мои девы искали его, но не нашли.
Тармия:
Ваше Величество, мой муж слышал его, и Лудибрас, и пока они живы, мы знаем, что нечего бояться. Если бы Король рассердился на них - из-за какой-то глупой истории, которую мог поведать ревнивый человек какой-нибудь преступник, пытающийся избегнуть наказания - если бы Король разгневался на них, они вскрыли бы себе вены; они не пережили бы его гнева. Тогда все мы должны сказать: "Возможно, это Гог-Оузу слышали Ихтарион и Лудибрас".
Королева:
Король никогда не разгневается на Ихтариона или Лудибраса.
Тармия:
Ваше Величество не смогли бы спать, если б Король разгневался на них.
Королева:
О, нет. Я не усну; это было бы ужасно.
Тармия:
Ваше Величество бодрствовали бы всю ночь напролет и рыдали.
Королева:
О, да. Я не усну; я буду рыдать всю ночь.
{Выходит}
Аролинда:
Она не может повлиять на Короля.
Тармия:
Нет. Но он не вынесет ее ночных рыданий.
{Входит Ихтарион}
Я уверена, что Пророк предаст вас. Но мы говорили с Королевой. Мы сказали ей, что было бы ужасно, если б Король разгневался на вас, и она будет плакать всю ночь, если он разгневается.
Ихтарион:
Бедный испуганный мозг! Как сильны бывают слабые капризы! Она должна быть прекрасной Королевой. Но она доходит до белого каления и плачет от страха перед богами. Перед богами, которые всего лишь тени в лунном свете. Страхи Человека возрастают от всей этой таинственности и отбрасывают огромные тени на землю, и Человек вскакивает в ужасе и говорит: "боги". Нет, они даже меньше, чем тени; мы видели тени, но не видели богов.
Тармия:
O не говори так. Ведь боги существовали. Как ужасно они низвергли Блет. И если они все еще обитают во тьме холмов, что же! Они могут услышать твои слова.
Ихтарион:
Как! Ты тоже боишься. Не бойся. Мы пойдем и поговорим с Пророком, пока вы последуете за Королевой; будьте рядом с нею, и не дайте ей забыть, что она должна плакать, если Король разгневается на нас.
Аролинда:
Я почти боюсь оставаться рядом с Королевой; мне не нравится быть с нею.
Тармия:
Она не может причинить нам вреда; она всего боится.
Аролинда:
Она пробуждает во мне страх перед невообразимым.
{Тармия и Аролинда выходят.}
{Входит Лудибрас.}
Лудибрас:
Пророк идет сюда.
Ихтарион:
Садитесь. Мы должны поговорить с ним. Он предаст нас.
Лудибрас:
Почему Пророк должен предать нас?
Ихтарион:
Поскольку ложное пророчество - не его вина; это наша вина; и Король может пощадить его, если он все откроет. Снова он бормочет о мести; многие уже говорили мне об этом.
Лудибрас:
Король не пощадит его, даже если он предает нас. Это же он произнес ложное пророчество перед Королем.
Ихтарион:
Король не хранит в сердце веры в богов. Именно за обман Пророк должен умереть. Но если он узнает, что мы задумали этот обман ...
Лудибрас:
Что мы можем сказать Пророку?
Ихтарион:
Ну, мы не можем ничего сказать. Но мы можем узнать из его речей, что он собирается делать.
Лудибрас:
Он идет. Мы должны запомнить все, что он скажет.
Ихтарион:
Следи за его глазами.
{Входит Пророк, его глаза скрыты под плащом.}
Ихтарион и Лудибрас: боги добры.
Голос-Богов:
Они благожелательны.
Ихтарион:
Я виновен. Я виновен.
Лудибрас:
Мы полагаем, что Король смягчится.
Ихтарион:
Он часто смягчается на закате; он смотрит на орхидеи по вечерам. Они очень красивы тогда, и если он сердит, его гнев уходит, как только прохладный бриз повеет в час заката.
Лудибрас:
Конечно, он смягчится на закате.
Ихтарион:
Не сердись. Я действительно виноват. Не сердись.
Голос-Богов:
Я не желаю, чтобы Король смягчился на закате.
Ихтарион:
Не сердись.
Голос-Богов:
В древности было сказано, что боги не могут лгать. Так написано и сказано. Я вошел в сговор с Вами, и я заставил их лгать, поскольку мой голос - голос богов.
Лудибрас:
Мы надеемся, что Король простит тебя.
Голос-Богов:
Я хочу умереть.
Ихтарион:
Нет, нет, мы попросим Короля простить тебя.
Голос-Богов:
Я хочу умереть.
Лудибрас:
Нет, нет.
Голос-Богов:
Из-за меня святые боги солгали; они, которые изрекали истину устами тысячи пророков. Из-за меня они лгали. Они теперь гордо умолкнут навсегда и не вдохновят ни единого пророка впредь, и народы будут блуждать вслепую и гибнуть, не получая предупреждений об ожидающем их роке, или будут уходить в неведомые дали и исчезать в неописуемых временах. И даже если боги все-таки заговорят снова, как сможет Человек поверить им? Я принес проклятие поколениям, еще не увидевшим света.
Ихтарион:
Нет. Нет. Не говори так.
Голос-Богов:
И мое имя должно стать проклятием на устах многих народов, ожидающих погибели.
Ихтарион:
Не поддавайся унынию. Все люди должны умереть, но умереть в унынии...
Голос-Богов:
Я предал богов, которые говорили со мной!
Ихтарион:
Не поддавайся унынию.
Голос-Богов:
Я говорю Вам, что предал богов.
Ихтарион:
Слушай меня. И не унывай. Нет никаких богов. Все знают, что никаких богов нет. И Король это знает.
Голос-Богов:
Вы услышали, что Пророк лжет, и поверили, что боги мертвы.
Лудибрас:
Не существует никаких богов. Это всем известно.
Голос-Богов:
Боги есть, и они отомстят Вам. Слушайте, и я расскажу Вам, как это случится. Увы и Вам самим... Слушайте!... Нет, нет, они немы во мраке холмов. Они не сказали мне, потому что я солгал.
Ихтарион:
Ты прав; боги покарают нас. Естественно, что они ничего не говорят сейчас; но
они, разумеется, покарают нас. Посему человек не должен мстить нам, даже если у него имеется на то причина.
Голос-Богов:
Не должен.
Ихтарион:
Напротив, это могло бы еще сильнее прогневить богов, если б человек опередил их, наказывая нас.
Голос-Богов:
Они стремительны; ни один человек не опередит их.
Лудибрас:
Человек мог бы попытаться.
Голос-Богов:
Солнце садится. Я оставлю Вас теперь, ибо я всегда любил вечернее солнце. Я пойду наблюдать, как оно опускается в золотистые облака и творит чудеса с давно знакомыми вещами. За закатом следует ночь, а за злым делом мщение богов.
{Уходит направо.}
Лудибрас:
Он действительно верит в богов.
Ихтарион:
Он столь же безумен, как Королева; мы осмеем безумие, если мы еще увидим пророка. Я думаю, все будут хорошо.
{Палач крадется за Пророком; он одет в темно-красный атласный плащ; он носит кожаный пояс и держит в руках свой рабочий топор.}
Лудибрас:
Его голос был суров, когда он уходил. Я боюсь, он все-таки может предать нас.
Ихтарион:
Это маловероятно. Он думает, что боги покарают нас.
Лудибрас:
Как долго он будет так думать? Капризы Королевы меняются трижды каждый час.
Ихтарион:
Палач подошел очень близко к нему. Он все ближе с каждым часом. У него осталось немного времени для того, чтобы передумать.
Лудибрас:
