- Знашь, для кого роем? - спросил он у “салаги”. Ребенок дождался, пока Кеталиниро признается, что ничего не знает. - Вчера налет был. Полвзвода полегло! Вы совсем чуть не успели. Если бы не авария на западной ветке, поезд бы пришкандыбал раньше, и тогда б нам с Эмолием пришлось копать могилу и тебе.

Кейтелле чуть не подавился от такой откровенности. Казалось, Химилла совсем не горюет об ушедших.

- А что случилось на западной ветке? - осмелился спросить бывший учитель.

- Имперский поезд сбил крысяцкий отряд! Размазал их по всей долине! Правда, здорово? Жаль, мы с Эмолием не видали!

- Имперский поезд?

Кеталиниро никогда не верил в легенду о поезде-призраке. Почти полвека прошло с тех пор, как последнего из пяти гигантов сняли с рельс и демонтировали. Думать, что один из них так и путешествует по свету, глупо - машину-замок трудно проглядеть, сложно не услышать. И вообще, должны же ее где-то чинить, заправлять! К тому же, рельсы под имперские поезда прокладывались особенные, под стать мощи и массе металлических титанов, и они тоже не обходятся без ремонта. По всем законам природы пути должны быть давно погребены под растительностью и землей.

- А кто видел, как это случилось? - спросил Кеталиниро.

- Не отвлекайся! - предупредил Химилла. - Никто не видал. Они просто на путях лежат, как будт по им скалой проехались. И люди, и танки, и ходунки. Весь перекресток всмятку!

- Правда?

- Ну точно! Не веришь? Мне Эмолий рассказывал, он врать не будет!

Кейтелле вдруг стало легко. Так легко, что он улыбнулся, удивляясь, как странно их схлестнула судьба - разные страны, разные слои общества, разные возрасты. “Беда говорит на одном языке”, - вспомнил он старую пословицу и заулыбался сам себе. Но улыбка тут же погасла - сегодня они копали могилу, а уже завтра втроем могли оказаться на ее дне.

Два силуэта брезжили на краю зримого мира, готовые утонуть в тумане. Один из них - высокий и стройный, иссушенный трудом и постоянным голодом, на его плечах нелепо болтался затертый до дыр плащ со следами хищных когтей. Другой - крохотный, почти круглый. Его укутали во множество охотничьих шкур, отчего тело казалось неуклюжим - опасная иллюзия: Химилла передвигался по бурелому с фантастической скоростью. А Кеталиниро… как он ни торопился, вчерашние братья по лопате то и дело исчезали в тумане, а слова их тонули, задушенные лесом.

- Вон, этот… бредет за нами, - раздраженно прошипел Химилла.

- Чего бы ему не брести? Приказ же, - пожал плечами Рейнайоли, ловко переползая через сваленное дерево - ни одна ветка не решилась задержать его.

- Нервует, - Химилла быстро оглянулся. - Он пялится на нас, Эмолий!

- Не глазей.

Отряд крался по лесу пятый час без остановки, и Кеталиниро давно понял разницу между городскими улицами и непролазными тропами. Он отчаянно боролся со слабостью и недоумением по поводу поведения Химиллы и Рейнайоли.

- Знакомые места! Знакомый воздух! - тихо выдохнул Эмолий, запрокинув голову. - Мы скоро будем в Куардтере!

Химилла поморщился, на секунду блеснули острые белые зубы.

- Опять о своем…

- Ну чем тебе не угодил старик учитель? - благодушно, почти с улыбкой спросил Эмолий.

- Ешо и учитель!.. Глянь на него - как бы не пришлось нести до стоянки… Спорим, он с нами до первой крысы?!

Последнее слово было сказано слишком громко, и Кейтелле вздрогнул.

- Почему еще? - простодушно спросил Эмолий. Химилла окинул его быстрым взглядом.

- Потому что малахольный! По нему пальнут все разом! Хотя… если придут крысы - не только он, все полягут. Только я один останусь.

Старший товарищ неодобрительно фыркнул.

- Всегда так, - добавил Химилла скорее себе, чем собеседнику. - Только я и остаюсь.

Через час, когда Кеталиниро совсем потерял надежду не пасть в глазах сослуживцев, Келлиарних внезапно объявил привал. Они заняли заброшенную деревню на краю леса. И была она настолько забытой и покинутой, что дома почти вросли в землю. Неприметные, они сливались с окружающей средой.

- Берегитесь колодцев, - сообщил командир, от души пнув попавшийся камушек. Тот вместо того, чтобы тихо приземлиться на мох, с грохотом покатился в скрытое под ветками подземелье. - Смотрите под ноги.

Химилла и не думал выполнять приказ “беречься” и постарался отыскать все колодцы в округе. Он воткнул рядом с каждым из них по ветке, чтобы предостеречь остальных. Кеталиниро попытался было похвалить его за находчивость, но Химилла оборвал учителя, посоветовав заняться делом.

- Вон, автомат смажь, господин учитель. Дольше проживешь.

Химилла резко развернулся и побежал к маленькому строению неподалеку, его провожали два остекленевших глаза: Кейтелле, как ни измотал его поход, быстро соображал, прикидывая, что его может ожидать в этой войне. Он посмотрел на собравшихся товарищей, расположившихся под лохматой ивой. У каждого на лице было прописано то же, что только озвучил Химилла.

- Учитель, говоришь? - грубовато уточнил сосед.

Кейтелле нашел силы лишь на кроткий кивок.

- Видать, совсем дело плохо.

Кеталиниро в безмолвии сел, сверля мутным взглядом персональное оружие.

“Я уже мертвец, - настойчиво стучало в голове. - Это не скрыть”.

Строение, к которому направился Химилла, тоже было неглубоким колодцем. Почти целым, но таким же пересохшим. Зато на дне скрючилось тело.

- Эмолий! Ну! Ну же, айда сюда! - нетерпеливо закричал ребенок. Он склонился над разинутой земляной пастью, бледные когти впились во влажную глину, и расслоившаяся порода осыпалась прямо на желтеющие останки. - Глянь, что я нашел!

Рейнайоли скорее подплыл, чем подошел, он блаженно улыбался и реагировал на все странно.

- Ты как пьяный! - проворчал Химилла. - Смотреть мерзко.

- Я почти дома. Это все равно что влюблен.

- Все равно что дурак… внизу вон!

- Ну труп, - пожал плечами Эмолий, быстро исследовав дно колодца.

- Нет, не труп! Цири! - ребенок даже сжал кулаки, настаивая на своей правоте. Но Рейнайоли не стал спорить.

- Как хочешь. Пусть цири.

- Расскажи про него сказку!

- Вот еще, - Эмолий развернулся и быстро зашагал прочь. - Потом, мне сейчас сказки не вспоминаются.

- Не вспоминаются ему, - проворчал Химилла. Он остался у колодца, мрачно свесив туда руки, и обиженно замолчал. Кеталиниро, слышавший разговор, пару раз порывался встать и подойти, но робость удерживала на месте.

- Совсем со своим домом помешался… - долетело до него. Учитель резко выдохнул и, откинув лишние мысли, поднялся. Он неслышно подошел к задумчивому ребенку и, запинаясь, спросил:

- А где твой дом, Химилла?

Взгляд, которым Химироланик одарил Кейтелле, можно было назвать только колючим. Рот его дернулся в какой-то презрительной гримасе на миг, но ребенок резко отвернулся.

- Здесь мой дом. Здесь и сейчас.

Вся его поза выражала нежелание говорить с незадачливым человеком, но теперь Кеталиниро, совершенно подавленный событиями последних дней, не мог найти в себе сил ретироваться. Он посмотрел в темный провал и тут же дернулся назад.

- Цири, - ворчливо сообщил Химилла.

- Кто?

- Ты не знаешь, что ли? Учитель, тоже мне! Цири в колодцах живут и утаскивают ночью на дно непослушных детей! А этот без воды совсем усох. Так ему и надо.

Лагерь за спиной словно затих, и будни тревожных солдат ушли на задний план, отодвинулась война вместе со всеми крысами мира. Кейтелле, мучимый сомненьями, не удержался от короткой улыбки, которую, правда, тут же погасила волна страха - она не покидала его теперь никогда. Но он все же собрался с мыслями.

- Когда-то очень давно, - начал он, пялясь в колодец. - Еще когда башня народа ялма не рухнула под тяжестью сводов, жил в одной деревне одинокий крестьянин.

Химилла резко вскинул голову и уставился на Кеталиниро во все глаза.

- Был он уже стар, семьи не нажил, - продолжил Кейтелле уже бодрее. - И не было никого, кто мог бы разделить с ним его несчастья и радости. И вот однажды, в дождливую осень, крестьянин взял посох и отправился в лес за грибами.