Тот был бледен. Не так бледен, как Ноксид, но это все равно бросалось в глаза. Внешность и сложение тела соответствовали его возрасту и голодному времени, но вот волосы… Прямые, как у нальсхи, и светлые, как у имперца или какого другого жителя континента. Насколько он знал из курса школьной биологии – таких сочетаний не бывает.

– Бывает, – опроверг мнение Ноксид, и добавил с едва слышимой тоской в голосе, – …и это имеет значение.

В его словах отчетливо слышалось что-то настолько личное, неопределенное, что Кейтелле даже не обратил внимания на новую способность Ноксида слышать несказанное.

– Он под нашей защитой, – сказал нальсхи, улыбаясь, - теперь.

И удалился к костру, оставив за собой очередной шлейф загадок.

- Группа Ноксида уведет жителей к лагерям альянса, - сказал Вольвериан. - Там вас примут, дадут теплую одежду и определят, куда вести дальше.

- Пойдут все? - спросил старейшина.

- А что, у кого-то есть желание остаться?

В круге костра поднялись две робкие руки.

- Превосходно, - по голосу Вольвериана сложно было определить, действительно ли он считает это превосходным.

- Нам бы не хотелось кое-кого с собой брать, - холодно уточнили спасенные с другого конца круга.

Йеми вздрогнул.

- Из-за него наши дома сожгли! - гул в рядах нарастал.

- Первый раз вижу, - голос командира стал предупреждающе-раскатистым, - чтобы в грехах Сельманты обвиняли ребенка, да еще и своего!

- Да какой же он свой?! - загалдели люди. - Это он призвал зло в наши земли!

- Демон! Демон!

Йеми закрыл лицо руками.

- Его надо было порешить вместе с крысами! - истерично вопили люди.

- Деревни жгут по всей стране, - рявкнул Вольвериан, и все стихли. - Так что же, может, он и в начале войны виноват?

- А может, и виноват, - в тишине произнес старейшина. - Демоны нечасто селятся среди людей. И уж если гуляют…

Десять человек - вот все, что осталось от общины Рейнайоли. И они не желали ни секунды более оставаться рядом с шестилетним малышом, поднимавшим в них такую толпу ненависти. Вольвериан объявил перерыв, и они вместе с Ноксидом подошли к Кейтелле.

- Суеверные дикари! - выплюнул командир. Он внимательно посмотрел на отвернувшегося Йеми. - Приводил бы ты еще крыс в такое паническое исступление - цены бы тебе не было.

- Его нельзя отпускать с ними, - шепнул Ноксид.

Командир провел когтями по шее - убьют, мол?

- Как только я отвернусь, - кивнул Ноксид. - Отпускать нельзя.

- А оставлять?

Кейтелле испугался, что путаные объяснения все же расшифруются маленьким ребенком как надо, он очень осторожно сделал шаг назад, потом еще один.

- Тут холод, обстрел и постоянная угроза голода, - напомнил Вольвериан и добавил шепотом: - Кто смотреть-то будет?

Кеталиниро зажмурился. Йеми уже давно успокоился, даже затих у него на руках, но привычно вздрагивал всякий раз, как слышал свое имя или думал, что слышал. В Ризе он долго не протянет. С суеверными крестьянами - тем более. Кейтелле прекрасно понимал, что им обязательно нужно отыграться, а жертва выбрана. Йеми словно слышал его мысли. Стоило Кейтелле представить, как озлобленные дети набрасываются на объявленного демона, как этот самый демон затрясся.

- Химилла неплохо справляется…

- Химилла уже не ребенок. Он давным-давно военная единица.

- Я могу, - вдруг сказал Кейтелле и остановил свое позорное отступление. - У меня образование…

- Можешь что? - строго спросил Вольвериан. Ноксид за его плечом лучезарно улыбался и кивал.

- Я пригляжу за ним, - сказал Кейтелле севшим голосом. Сердце глухо билось о ребра - он понимал, что таким образом берет неизбежную смерть ребенка на себя.

- Передвижной лагерь дошкольного образования, - командир отвернулся, поморщившись. Он посмотрел на притихших крестьян у костра. Крестьяне все это время пялились на них - даже бледный пленник их не интересовал. Вольвериан вздохнул.

- Пусть будет так. Родителей, я так понимаю, у него не осталось?

Собравшиеся замялись, не зная, что ответить.

- Ну значит, нам никто ничего не предъявит, если что случится, - сказал он и двинулся к костру - сообщать отличную новость.

========== Интерлюдия 6. Лист первый ==========

Страницы, с которых сняли запись, давно обратились в прах. Не пережили испытание временем. Но содержание письма, переведенного и адаптированного, мелькает на тусклом экране списанного с эксплуатации монитора. Иногда чудится, будто эти строки мог писать человек.

«…и пусть вы меня не знаете, достаточно и того, что я знаю вас. Он не успел с вами связаться, хотя очень того хотел… (затерто) …часто говорил, как велики его долг и вина перед вами. К сожалению, болезнь, о которой я расскажу ниже, не позволила ему осуществить задуманное.

Не знаю, что случилось в те страшные годы между вами, но он чувствовал… (затерто) …и сильные переживания, и муки совести. Нет, определенно, я не хочу знать, что произошло тогда… (затерто) …упоминал о каких-то катакомбах в…»

Голова болит, но глаза продолжают вглядываться в слова, ищут зацепки и свободные концы нити, которые, вероятно, приведут нас к цели.

========== Глава 6. НАЙЭННИ. За пять месяцев до: ==========

(Ниорионин - Найэнни

Прим. автора)

Вахтеры Аутерса, все как один вялые и заспанные, маялись на постах дурью. Не стал исключением и молодой человек, прикрывающий вход в подвал. Он вопросительно приподнял брови, когда Архарон явился с сопроводителем, но это, пожалуй, единственное, что изменилось на флегматичном лице.

- Проходите, вас ждут, - вахтер отпустил кнопку связи и махнул за спину - в сторону лестницы. Где-то в районе первой ступени заканчивались следы всякой цивилизации. Лестница вела в местный ад, пропитанный сыростью. Кейтелле вспомнил о коробках, и решительности в нем поубавилось.

- Прямо-таки ждут? - растерянно произнес Кейтелле. Он никак не ожидал, что его пропустят так запросто. Более того - в глубине души он надеялся, что никуда его не пустят и вообще попросят удалиться из здания.

Архарон пожал плечами и прошел вперед. Их беседа сегодня и без того не складывалась, а теперь он и вовсе замкнулся. И страшно было думать, по какой именно причине резко переменилось настроение Архарона. Подвал или назойливость Кейтелле? Или все вместе?

- Побудешь гидом? - спросил Кеталиниро, догоняя заключенного.

- Звучит издевательски.

- Я хочу сказать, что твоя свобода перемещения удивительна.

- Просто я не буйный. Администрации не хватает рук, чтобы доводить до врачей каждого заключенного.

- Абсурд.

- Правда? Мне сравнить не с чем. Все, что я знаю, написано в книгах нашей библиотеки. А она не сказать чтобы обширна.

- Не знаешь, почему меня так запросто пропустили?

Архарон остановился.

- Догадываюсь.

Это «догадываюсь» прозвучало как обвинение, но Кейтелле не мог понять, почему ему так кажется. С каждой ступенькой сердце сжималось все больше - покоя не давали багровые коробки. Он боялся того, что мог увидеть в подвале, особенно если это будет касаться Архарона.

- Найэнни странный человек. Возможно, просто услышал, что у меня появился ПП.

- ПП? Что это значит?

- Постоянный посетитель.

Они спустились в сырой коридор. Здесь ремонтом и не пахло. Зато пахло плесенью и сыростью, а затхлость проникала под самую кожу. Ему тут же вспомнились другие коридоры - с инеем на стенах, наполненные стонами. Болью пронзило кисть, которой не было.

- Я его подопытная крыса, смотрите сами, - без энтузиазма продолжал Архарон. - Если бы к вашей подопытной крысе начал ходить непонятный субъект, что бы вы подумали?

- Что я под него копаю?

Кейтелле сощурился на редкие запыленные лампы, облепленные мухами. Дощатый пол, словно размокшая мозаика, кое-где разваливался на щепки, а о стенах, видимо, никто никогда не заботился - серые дырчатые бетонные плиты давили и наваливались на посетителей. Единственное, что их разнообразило - настоящие металлические двери и подозрительные темные потеки откуда-то из-под потолка. Вода стекалась в подвал, словно в канализацию, от нее страдал пол. Безобразную паутину, должно быть, плели еще динозавры. Еще от нее страдали чьи-то легкие. Кеталиниро вдруг понял, что задержал дыхание.