– Я этого не просил, – продолжал Уилл. – Сегодня утром я понятия не имел о существовании вашего Центра. Это вы меня разыскали. Так какая разница, когда я начну учиться – завтра или через семь недель?

– Разницы никакой, Уилл. Просто…

Роббинс умолкла.

Настала пора выложить последний козырь.

– Кстати, насчет этого теста в сентябре. Нам дали три часа на его выполнение, а я его сделал максимум за двадцать минут. Я даже не напрягался.

Уилл услышал, что вертолет приближается к городу.

– А что там с результатами исследования отпечатков пальцев и проб ДНК, которые вы у меня взяли утром с помощью вашей волшебной грифельной доски? Не хотите мне сказать, зачем это понадобилось вашей школе?

– Ты считаешь, что это было обследование?

– Я хочу сказать, что мне все равно, что это было. Вы хотите, чтобы я учился у вас, и я говорю «да». И я бы не стал вас просить, если бы мне это на самом деле не было нужно.

– Скажи мне… что именно тебе нужно сейчас?

– Билет на самолет. Из ближайшего аэропорта, откуда можно долететь к вам. Прямо сейчас.

Роббинс немного помолчала и сказала:

– Я хочу тебе помочь, Уилл, но мне нужно позвонить директору. Я могу перезвонить тебе через пять минут?

– Да.

Роббинс прервала связь. Издалека снова послышалось завывание сирен. Машины приближались с трех сторон. Уилл остановился напротив местного офиса такси – небольшой компании, обслуживавшей долину Оджаи и совершавшей челночные рейсы до южных аэропортов. В офисе горел свет, но никого не было видно. У тротуара стоял желтый минивэн с логотипом компании.

Слепящий белый луч прожектора вертолета проехался по крышам домов и верхушкам деревьев в соседнем квартале. Уилл выскочил из своего укрытия и перебежал через улицу. Он открыл дверь, и послышался звон старинного колокольчика.

Из дальней комнаты вышел широкоплечий невысокий латиноамериканец с козлиной бородкой. Его руки и шею украшали замысловатые татуировки: колючая проволока, отороченная оперенными крыльями, наконечник копья. На форменной рубашке поло с коротким рукавом было вышито имя: «НАНДО».

– Славно звенит наш колокольчик, – сказал Нандо. – Не то, что всякие там электронные.

Уилл отлепился от стены и подошел к стойке, дружелюбно улыбаясь, стараясь пустить в ход все свое обаяние.

– Уж это точно, – сказал он. – Привет.

Нандо смерил его взглядом с головы до ног.

– Как делишки?

– Высший класс. А сколько будет стоить доехать до аэропорта?

– До Лос-Анджелеса – сорок долларов. До Санта-Барбары двадцать. Тебе какой нужен?

Уилл покачал мобильником.

– Мне сейчас перезвонят и скажут. А нельзя по дороге сказать, в какой аэропорт ехать?

– Нет, приятель. Так не пойдет.

– Это почему?

Нандо скрестил руки на груди и указал направо и налево.

– Потому что ехать в разные стороны.

– Но я же узнаю, в какой аэропорт мне надо, еще до поворота.

– Если ехать в Лос-Анджелес, я тебе только что назвал цену, если пассажиров четверо. Но мы не едем, пока не набьем полный салон.

– А еще кто-нибудь в Лос-Анджелес едет?

– Прямо сейчас – нет.

Нандо стоял на месте. Равнодушный и невозмутимый, как каменная голова с острова Пасхи. Он даже был внешне похож на эту голову. Сирены зазвучали ближе.

– А если один пассажир за четверых заплатит, тогда сколько?

– Считать умеешь? Сколько будет четыре разочка по сорок, брателло?

– Я вас понял. Могу дать шестьдесят пять.

Это была почти половина тех денег, которые имел при себе Уилл.

– Да этого даже за бензин маловато будет, дружище.

– Понимаете, тут такое дело… Я только что узнал, что отец в аварию попал, и мне обязательно надо сегодня вылететь. Вот-вот мама должна перезвонить и сказать, из какого аэропорта мне лететь.

Нандо с сомнением воззрился на него.

– Ну и где же он сейчас? Папаша твой?

– В реанимации. В Сан-Франциско. Это там случилось.

Нандо нахмурился.

– Жалко, парнишка. Хреновые дела.

Мимо с воем и сверканием проблескового маячка промчалась полицейская машина. Уилл отвернулся от окна и прикрыл лицо рукавом – якобы пролил слезу. Зазвонил айфон. Он посмотрел на экран. ОТЕЦ.

– Мамаша звонит? – осведомился Нандо.

– Нет, это кто-то номером ошибся.

Уилл убрал мобильник в карман и прижал к нему ладонь.

– Я тут просто работаю, понимаешь, да? Босс мой сегодня в Палм-Спрингсе.

– И?

– И гори она огнем, политика компании. Доставим тебя в аэропорт. С ветерком.

Нандо взял ключи с полки внутри стойки и первым зашагал к двери. Уилл вышел следом за ним и быстро посмотрел направо и налево – нет ли рядом его преследователей. Нандо нажал на кнопку на брелоке, и дверца минивэна скользнула в сторону. Уилл запрыгнул в салон и уселся на ближайшее сиденье. Нандо сел за руль и завел мотор.

– Тебя звать как? – спросил Нандо.

– Уилл. Уилл Вест.

– Уилл. Славный ты парень, Уилл. Хочешь помочь своему папашке, когда он валяется в отрубе хрен знает в каком городе? Уважуха тебе.

– Спасибо, Нандо.

– Я своего старикана тоже люблю, брателло. И ежели бы мне сказали, что его подстрелили или подрезали на какой-то там разборке, я бы из кожи вон вылез, чтоб до него добраться – прям как ты, приятель.

Нандо отъехал от тротуара. Когда они выехали на шоссе и направились к западу от города, мимо, завывая сиренами, проехали еще две патрульные машины.

– Слушай, и с чего это копы всполошились на ночь глядя в нашей тихой дыре? Мы сюда своих девчонок увезли из Окснарда, чтоб от этого воя подальше быть – понимаешь, про что я говорю, брателло?

Уилл увидел на приборной доске фотографию полной молодой женщины с двумя пухлыми младенцами. Фотография была вставлена в блестящую рамку. К зеркальцу заднего вида были подвешены на цепочках пластиковая фигурка гавайской танцовщицы и пара игральных костей.

– Понимаю, – отозвался Уилл.

– У меня по матери чумашская кровь есть. Ну, знаешь, племя такое, индейское. Тут ведь наши родные края когда-то были, так что понятно, почему нас сюда тянет, уяснил? Я этот город шибко люблю, брателло. Это ж рай. Тут ведь даже кино снимали, давно это было, потому как говорили, что сильно смахивает на это место… как же его… еще одна древняя группа пела песню… про старого байкера и его чувиху.

– «Шангри-Ла», – подсказал Уилл.

Нандо щелкнул пальцами.

– Шангри-Ла! Точно! «Вернулся мой дружок, теперь жди беды»…

– Хей-на, хей-на, – подпел Уилл.

– А в киношке Шангри-Ла – эта самая загадочная долина, и в этой долине живет племя счастливых древних чуваков, и им всем с виду тридцать пять. А на самом-то деле им лет по пятьсот, а все потому что – никаких тебе стрессов, вот как.

– Это из книги, которая называется «Потерянный горизонт»[5], – сказал Уилл. – Мне отец про нее рассказал, когда мы сюда переехали. И фильм так же называется.

– Надо поглядеть. Думаешь, он на DVD выходил?

Зазвонил мобильник Уилла. Он посмотрел на экран. Звонок был от доктора Роббинс.

– Мамаша звонит? – спросил Нандо.

– Да, – сказал Уилл и ответил на звонок. – Алло?

– В восемь сорок пять есть рейс из Санта-Барбары в Денвер, – сказала Роббинс. – Для тебя это единственный вариант на сегодня. Успеешь?

– Да.

– На стойке регистрации тебя будет ждать билет на твое имя.

– Вот спасибо… Просто отлично.

– Самолет прибывает в одиннадцать. Мы пока не взяли тебе билет на ночной рейс от Денвера до Чикаго, но когда ты доберешься до аэропорта, я этот вопрос успею решить. В Чикаго тебя утром встретит водитель с машиной, он будет ждать тебя у зоны выдачи багажа. И еще, Уилл…

– Да?

– Мы с директором хотим это обсудить подробно, как только ты приедешь.

– Конечно. До встречи.

– Хорошего полета, – сказала Роббинс и закончила разговор.

А Уилл – для Нандо – добавил: