— А вам что, места мало? — в тон ему спросила я.

Его спутник, сын наших соседей Лешка, с которым я часто играла в детстве, небрежно, но явно смущаясь, проговори:

— Да это Танька, внучка деда Митяя, нашего соседа. Привет, Танька! Давно приехала?

— Привет, Леш! Вчера.

— Познакомься, это Стас, — сказал Леша и отчего-то смутился еще больше.

— Здравствуйте, — официальным тоном поздоровалась я и отвернулась, спускаясь по тропинке.

Ребята двинулись за мной. Только мы вошли в заросли конопли, многочисленные комары тут же с противным тонким писком кинулись на нас. Я максимально ускорила шаг и через несколько минут вылетела на открытое пространство. Не оглядываясь, припустила к речке. На небольшом песчаном пляже народу, к моему удивлению, оказалось мало. В основном деревенские ребятишки, прыгающие и визжащие возле самого берега на мелководье. Чуть в стороне на полотенцах лежали две незнакомые мне девушки и подбадривали громкими криками двух парней, переплывающих речку наперегонки.

Я сбросила сарафан и устремилась в воду. Она оказалась такой холодной, что я невольно вскрикнула и быстро поплыла вперед.

— Помочь? — услышала я и резко обернулась.

Стас плыл рядом.

— Интересно, как? — спросила я, шумно отфыркиваясь.

— Ну, ты так жалобно вскрикнула, что я подумал об оказании необходимой помощи, — усмехнулся он.

— А ты что, доктор? Или спасатель? — спросила я, поворачивая обратно.

— Первое, — ответил он и стремительно поплыл вперед.

Я увидела, что Леша все еще стоит на берегу и медленно расшнуровывает кроссовки.

— Как вода? — спросил он, когда мы вышли на берег.

— Супер! — ответил Стас и искоса на меня глянул.

— Не верь ему, — засмеялась я, — вода холоднющая.

Стас ничего не сказал и вновь пошел в воду.

— Он что, действительно, доктор? — спросила я нарочито безразличным тоном.

— Да, ветеринар, — серьезно ответил Леша. — Пойдешь еще? — спросил он, направляясь к воде.

— Попозже, — ответила я и, расстелив сарафан, улеглась на него, устремив взгляд на серебристую поверхность воды.

Белокурая голова Стаса была уже довольно далеко от берега. Леша стремительно двигался за ним, размашисто загребая руками.

«Ветеринар! — усмехнулась я. — Коровий доктор. Что-то я такого среди друзей Лешки и не помню».

Я перевернулась на спину и погрузила взгляд в бездонное небо. Но солнце было настолько ярким, что эта чистая синева ослепляла, и я невольно прикрыла глаза.

«Хотя, — лениво думала я, — какое мне дело до этого парня? Ну, ветеринар и что из этого? Чего я о нем думаю? Все равно через три дня уезжаем, и не известно, когда я еще сюда вернусь».

— Не спать! Сгоришь заживо! — раздался надо мной смех, и ледяная вода пролилась на мое уже обсохшее тело.

Я тут же невольно взвизгнула и вскочила.

— Дурак! Лечиться давно пора! — закричала я, глядя на смеющееся лукавое лицо Стаса.

— О тебе же забочусь, — быстро проговорил он. — Остудил немного.

Я, не отвечая, пошла в воду. Стас поплелся за мной. Мы нырнули практически одновременно и поплыли к кувыркающемуся в воде Лешке. Он встретил нас веселым смехом и предложил поднимать друг друга на скрещенные руки и кидать в воду. Вдоволь напрыгавшись и нахохотавшись, я вышла на берег. Ребята остались в воде. Я накинула сарафан на холодное влажное тело и побрела, не оглядываясь, к дому.

Вечером я вышла за ворота и присела рядом с бабушкой на скамеечку ждать прихода коровы из стада. Скоро к нам присоединилась мама. Мы щелкали семечки и болтали ни о чем. И вот в конце улицы начали появляться медленно бредущие коровы. Возле некоторых шли хозяйки, подбадривая их легкими шлепками по бокам. Неожиданно из-за угла показалась чрезмерно резвая телка. Она взбрыкивала ногами, потом галопом неслась по улице. Сзади нее я, невольно прыснув, увидела разъяренного покрасневшего Стаса. Он бежал за телкой с хворостиной в руке и что-то угрожающе выкрикивал. Промчавшись мимо нас, он скрылся за поворотом улицы, а я повернулась к бабушке.

— А кто этот парень? — спросила я. — Местный ветеринар?

— Да вроде нет, — ответила она безразлично. — Что-то я такого не помню. В гостях тут, наверное. Дачников много понаехало. В городе-то никому неохота париться.

Когда появилась наша, как всегда, невозмутимая корова, бабушка и мама загнали ее и начали доить. Я в этом процессе участия никогда не принимала и вновь вышла за ограду. Зайдя в палисадник, где у бабушки между кустами сирени были высажены различные цветы, я забралась под старое дерево черемухи и начала пощипывать еще недозревшие ягоды.

— Пойдем, погуляем, — раздался звонкий голос, и разлохмаченная голова Стаса просунулась меж густых ветвей.

«И чего пристал?» — подумала я и не ответила, старательно вытирая губы после ягод.

— Выбирайся из своих зарослей, принцесса, — сказал он и скрылся.

Я постояла в задумчивости под черемухой, потом покинула палисадник. Стас сидел на нашей скамейке со скучающим видом и крутил в руке стебелек чистотела.

— Руки соком испачкаешь, — заметила я, подходя к нему.

— Подумаешь! — пожал он плечами и встал. — Ну? — спросил он и заглянул мне в глаза.

«Надо же, какие ярко-голубые! — подумала я, не отводя взгляда. — Или это от сильно загорелой физиономии?»

— А Лешка где? — спросила я.

— С велосипедом возится, — ответил Стас. — Что-то там со сцеплением.

— Хорошо, — решилась я. — Только переоденусь.

— Да уж будь добра, — неожиданно усмехнулся он. — И не забудь к вечернему платью надеть бриллиантовое колье.

«Ишь ты, деревенские как изъясняться научились», — подумала я и в тон ему ответила:

— Принцессе негоже гулять с ветеринаром. Так что учтите оказываемую вам милость.

Я надела красный спортивный костюм из тонкого трикотажа и, сказав маме, что пойду погуляю, быстро покинула двор. Стас тут же встал, и мы отправились по улице под пристальными взглядами деревенских, сидящих на лавочках возле домов.

— Пошли к роднику, — предложила я.

— Пошли, — легко согласился он. — Только нужно было взять бутылки под воду.

— А мы так попьем, — улыбнулась я и повернула к нему голову.

Стас смотрел на меня со странным выражением. Я заметила, что его ресницы немного темнее волос, сильно выгоревших на солнце неровными прядями. И глаза от этого кажутся глубже и ярче.

«Интересный пацан, — решила я. — И говорит не по-деревенски».

— Леха сказал мне, что ты — столичная штучка, — тихо проговорил Стас. — И чем занимаешься?

«Ага, так я тебе и сказала», — ехидно подумала я и ответила после паузы:

— Преподаю в танцевальной студии в русско-японской школе.

— Японской? — тут же оживился он. — То-то я думаю, что ты очень похожа на японку. Кстати, как и твой дед.

«Можно подумать, он их когда-нибудь видел!» — подумала я, улыбнувшись, но промолчала.

— Ну, просто японская принцесса из сказки! — добавил он.

— А ты чем занимаешься? — перевела я разговор и невольно пошла быстрее по пологому спуску, ведущему в овраг.

На дне протекал ручеек, и росла все та же огромная конопля.

— Я же говорил — ветеринар, — сказал Стас, перепрыгивая через ручеек и подавая мне руку.

Но я отрицательно покачала головой и легким летящим движением перепорхнула на другую сторону.

— Ух ты! — непритворно восхитился Стас. — Прямо мотылек! Ах да, — добавил он, — ты же танцовщица!

— Руководитель танцевального коллектива, — поправила я. — Не путай!

Я и правда отчего-то почувствовала себя легко и свободно, словно только еще училась в культпросвет-училище и приехала на летние каникулы. И ни Петра, ни нашей безумной любви, ни всего, что за этим последовало, в моей жизни еще не было. Впервые за последнее время я поймала себя на этом ощущении и улыбнулась от легкой радости, заполнившей душу.

Скоро мы вышли на край деревни. Вид с холма здесь открывался необычайно красивый. Солнце уже садилось, и яркие розовато-красные краски заката придали небосводу необычайно чистые и сочные тона. Мы стояли на дороге, круто спускающейся вниз. Справа от нас в густой высокой траве тихо журчал родник. Тонким ручейком он стекал в небольшое озерко. Вода, отражая небо, казалась красной. Слева поверхность холма заросла различными цветущими травами. Розовые шишечки клевера, белые соцветья ромашки, сиреневые низкие кустики чабреца, сероватые зонтики тысячелистника издавали сильный и терпкий аромат, и я вдохнула его полной грудью. Потом спустилась к роднику и присела возле тонкой беспрерывно текущей струйки. Кто-то воткнул в землю узкий кусок шифера, струя стекала по его углублению и звонко падала в небольшую ямку, полную прозрачной воды. Я наклонилась и, отмахиваясь от комаров, набрала в ладони ледяной воды. Ее вкус был по-прежнему изумительным. Никогда и нигде я не пила такой чистой и вкусной воды.