– Ну ты и скажешь, почтенный, – добродушно осклабился купец. – За такую цену ты найдешь разве что мальчика в рудник, где он сдохнет через месяц. Я за одиннадцать огримов пятилетних мальцов продаю. Говорю же – двадцать шесть, и ни огримом меньше.
Ага, насторожился Митька, уже сбавляет цену! Это было некстати, жирный мельник ему активно не понравился. Впрочем, народу возле площадки торгов сейчас толпилось не в пример меньше, чем когда их привели на площадь. Видно, большинство из тех, кто хотел сделать покупки, уже их сделали, и сейчас здесь торчали либо праздные зеваки, либо вот такие, как Калсеу-Нару, припозднившиеся покупатели.
– Ну хорошо, хорошо, ты убедил меня, уважаемый Айгъя-Хоу, – степенно произнес мельник, демонстративно касаясь привязанного к поясу кошелька. – Бери пятнадцать огримов. Целых пятнадцать полновесных серебряных огримов!
– Увы, – развел руками купец, – увы, старый друг. Мне не нужны эти пятнадцать полновесных огримов, мне всего бы двадцать три, и довольно. Ты же знаешь, я никогда не был жадным, никогда не запрашивал непомерное. Если я говорю, что мальчишка стоит двадцать три – значит, так оно и есть. Мне он самому за двадцать достался, да и то по случаю. Одному моему знакомцу нужно было срочно выплатить проигрыш в кости, ну и… сам понимаешь.
– Айгъю, – раздраженно сказал мельник, – я, конечно, все понимаю, я знаю тебя десять лет, ты правильный человек, себе в убыток работать не хочешь, но и я не хочу покупать воробья по цене орла. Больше пятнадцати я не дам даже при всем моем искреннем к тебе уважении. Даже самый лучший мальчик этого возраста не может стоить больше, а твой товар… да ты посмотри сам. Разве это мышцы? Ну-ка, – строго велел он Митьке, – сожми кулак.
Не думая, что мельник обратится прямо к нему, Митька слегка опешил – и тут же заработал легкий подзатыльник от купца.
– Уши засорились? – злобно процедил он, наклонясь к нему, – так я тебе их через зад прочищу!
Митька немедленно напряг бицепс. В классе он считался очень даже нехилым, и вздувшийся на плече шарик казался ему более чем достаточным. Однако у мельника было иное мнение:
– Да я же говорю – дохляк! – мрачно бросил он, стиснув потными пальцами Митькину руку. – Более чем подметать горницу такие неспособны! Тут даже не пятнадцать, о которых я только что говорил, тут как раз и есть те самые одиннадцать. Тут мышцы как у десятилетнего. И кроме того, – ухмыльнувшись, добавил он, – твой товар то ли слаб на ухо, то ли на мозги. Тебе пришлось повторять ему приказ! Раб, который не слышит и не исполняет с первого раза – это вообще не пойми что. Нет, Айгъя, или одиннадцать, или до свидания. Мне все равно быть в городе еще неделю, платить подать, закупать зерно, так что подожду до послезавтра, когда почтенный Ирсоу-Агго приведет караван невольников из Аньяма. А что касается этого ублюдка… ты не продашь его ни за двадцать три, ни за пятнадцать. Помоги тебе Высокие Господа Оллара выручить хотя бы десяток.
Купец потемнел лицом, что-то прикидывая, но все же никак не решаясь. Молчание длилось долго, едва ли не целую минуту. Митька замер, чувствуя, как балансирует на острой грани его судьба.
И тут откуда-то слева послышался густой мужской бас:
– Сколько, говоришь, стоит этот дрянной мальчишка? Двадцать восемь? Гм… Пожалуй, я взял бы за двадцать. Если, конечно, он мне подойдет.
Никогда еще Митьке не приходилось видеть, как темное от гнева лицо светлеет, озаряясь доброй улыбкой. Сейчас, наблюдая за Айгъя-Хоу, увидел. И лишь потом осмелился повернуть голову и взглянуть на покупателя.
Это был высокий крепкий мужчина, лет тридцати на вид, одежда его не поражала пестротой красок, но и явно не гляделась обносками. На поясе, кроме расшитого тусклым бисером кошелька, у него висел и длинный кривой кинжал в отполированных деревянных ножнах. Темные, слегка вьющиеся волосы, перехваченные на лбу синей повязкой, спадали до плеч, глубоко посаженые глаза на бронзово-загорелом лице иронически смотрели на купца, а полоска густых усов над губой слегка топорщилась.
– Тебе повезло, почтенный Айгъя-Хоу, – присвистнул озадаченный мельник. – Видно, боги к тебе и впрямь благосклонны, коли посылают такого щедрого покупателя! Ну что ж, мне, пожалуй, пора и по делам. Ох, все дела, дела, не знаю уж, когда смогу пожить тихо, спокойно, в свое удовольствие…
– Под холмиком, наверное, – хохотнул купец. – В полотняном мешке.
– Все будем в нижних пещерах, – кивнул мельник. – Ну ладно, встретимся еще на неделе, пивка попьем. Я в “Змеином Зубе” остановился, как обычно.
Проводив взглядом тучного Калсеу-Нару, купец повернулся к нежданному клиенту.
– Вы сделали правильный выбор, почтенный! Отличное приобретение, замечательный мальчик, здоровый, крепкий, умный…
– Погоди-погоди, – перебил его мужчина. – Я ведь еще не сделал выбора. Я лишь сказал, что дал бы за парня двадцать, если он мне подойдет. А сие надлежит еще проверить.
С этими словами он перешагнул огораживающий площадку канат и подошел к Митьке.
– Да, разумеется, почтенный господин! – затараторил купец. – Конечно, осмотрите! Видите, вполне доброкачественный товар!
– Покажи зубы, мальчик, – велел покупатель, и Митька, помня о недавнем подзатыльнике, поспешно разжал челюсти.
Покупатель внимательно оглядел его зубы, прищурился, потом вдруг сунул ему палец в рот – проверял, прочно ли сидят в деснах. Митьке было стыдно и противно, но он терпел. Пока терпел, – уговаривал он сам себя.
– Странные у него какие-то зубы, – задумчиво процедил покупатель.
Наверное, пломбы увидел, решил Митька. Пару пломб он в свои четырнадцать уже имел. А ведь эти дикари, наверное, и понятия о том не имеют. Рвут больной зуб – и все дела.
– А чего зубы? – вскинулся Айгъя-Хоу. – Крепкие зубы, такими зубами камень грызть можно.
– Я же не говорю “некрепкие”, – пожал плечами мужчина. – Я говорю “странные”. Но ладно, поглядим остальное. Так, напряги мышцы… Да, шестипудовые мешки точно не потянет, ну и ладно. Теперь, мальчик, расставь, ноги пошире и наклонись до земли.
Очень уж унизительно было выполнять требование покупателя, но ничего не поделаешь, пришлось. Митька стоял, касаясь кончиками пальцев пыльных досок и чувствовал, как чужие сильные пальцы ощупывают его зад.
– Ну что ж, – произнес мужчина, – глистов вроде бы нет. Но я смотрю, нет даже следов наказаний? Странно, не находишь ли? Зад и спина раба должны нести обыкновенные в таких случаях отметины.
– Это очень послушный мальчик, – сейчас же принялся объяснять купец. – Его не за что наказывать!
– Чтобы мальчишку да не за что было наказывать? – добродушно рассмеялся покупатель. – Так не бывает. А кстати, с чего ты взял, будто он такой послушный? Давно ли ты его приобрел?
– Он у меня уже три года в услужении! – торопливо сказал купец, украдкой делая свирепые глаза Митьке. – Показал себя с лучшей стороны.
– Три года, говоришь? Интересно, интересно. Он что, все эти три года просидел в темном чулане? Смотри, какая у него белая кожа! Судя по цвету его волос, это невольник из дальних северных пределов Сарграма, но даже и таких быстро меняет олларское солнце.
Купец досадливо хмыкнул.
– Ну, почтенный, вы же знаете, всегда бывают исключения. Значит, так дали ему боги. Многие вообще сочли бы его бледность оригинальной… особенно если поставить мальчишку в пару с загорелым до черноты… это, знаете ли, будет смотреться.
– Благодарю, но мне этого не требуется, – усмехнулся покупатель. – Мне слуга нужен, а не красивая безделушка. Ладно, пускай три года… Всякие чудеса бывают. Значит, он умеет все, что полагается комнатному слуге? А также ухаживать за лошадьми, работать на земле, готовить пищу, стирать? Скажи, мальчик, ты все это можешь?
Митька на миг замялся, но потом энергично закивал. Оставаться во власти взбешенного неудачей купца ему не хотелось совершенно. А как повернется с этим мужиком, это еще посмотрим. Во всяком случае, достаться толстому мельнику было бы ничуть не лучше.
