Мы с Роули нашли обувную коробку, сложили в неё ценности и замотали скотчем.

Я сделал надпись на коробке, чтобы никто не раскрыл её слишком рано.

Потом мы заложили капсулу в вырытую вчера яму и заделали её, как могли.

Жаль, конечно, что Роули так халтурил вчера вечером. Капсула была ну просто еле-еле прикрыта землёй. Надеюсь, никто всё же не полезет за ней до наступления новой эры – ей надо бы пролежать тут несколько сотен лет.

Неделька началась, прямо скажем, не очень. Я проснулся, а халата нет.

Я спросил маму, не она ли забрала свой халат, но она ответила – нет. Так что я начал подозревать папу.

Пару дней назад я всё же открыл, как сочетать лучшее от халата и обогревателя. Но, по ходу, папу это почему-то здорово напрягло.

Думаю, он либо спрятал халат, либо выкинул его. Я даже припоминаю, что он как раз ездил вчера на свалку, так что, возможно, халат уже там.

В общем, не удивляйтесь. Если папа действительно выкинул мамин халат, так это не в первый раз, когда он выбрасывает чужие вещи. Знаете, как Мэнни избавлялся от соскозависимости?

Вчера утром папа выбросил все-все его соски в мусор.

Это выбесило беднягу Мэнни по полной программе. Единственное, что смогло его успокоить, – старое одеяльце, которое он в своё время жутко любил и даже называл именем собственным: Штырик.

Штырик начал карьеру в качестве обычного голубенького одеяла, которое мама связала для Мэнни к его первому дню рождения. И это была любовь с первого взгляда.

Мэнни везде таскал с собой эту штуку. И при этом никому её не давал, даже маме. Даже чтобы ПОСТИРАТЬ.

Ясный пень, одеяло начало распадаться на части. К тому времени, когда Мэнни стукнуло два, оно представляло собой отдельные куски пряжи, скреплённые кое-где соплями и бусинками.

Думаю, именно в этот период Штырик получил имя собственное – кто знает, откуда оно взялось.

Пару дней после ликвидации сосок Мэнни таскал Штырика за собой, словно опять стал младенцем. Я старался держаться от них обоих подальше.

Мне ужас как надоело ходить в школу пешком. Этим утром я попросил маму подбросить нас с Роули до школы. Почему я раньше её не просил – так потому только, что её машина заклеена всякими позорными стикерами, а парни в школе очень брутально относятся к такого рода наклейкам.

Я попытался ободрать стикеры. Не знаю, чем их там приклеивают, но, видно, эти штуки провисят на машине до скончания века.

Я попросил маму не останавливать машину у главного входа в школу. С такими наклейками лучше высаживаться на ЗАДНЕМ дворе.

Но я всё-таки сделал тупую ошибку. Я забыл в машине рюкзак, и мама притащила мне его на четвёртый урок. И конечно, именно сегодня она СОБРАЛАСЬ наконец в спортзал.

Ох, везёт же мне, как утопленнику. ТОЛЬКО НА ЧЕТВЁРТОМ уроке у нас занятия вместе с группой, где учится Холли Хиллс, а я весь год пытаюсь произвести на неё впечатление. Фигня с «малышом», по ходу, убила мои усилия за три последних недели.

Я ж не один такой, кто пытается привлечь внимание Холли Хиллс. Наверное, в неё влюблены все мальчишки из нашего класса.

Холли – четвёртая по красоте девчонка в классе. У первых трёх давно есть бойфренды, к ним не подступишься. Так что ребята типа меня из кожи вон лезут, чтобы подкатиться поближе к Холли.

Я всё думал, чем таким-эдаким отличаться от остальных лузеров. Что есть во мне такого, чего нет у других? И вот понял: я умею смешить.

Парни в классе – просто первобытные обезьяны, когда дело доходит до шуток. Вот это, к примеру, считается, типа, смешным:

Каждый раз, когда Холли поблизости, я стараюсь вовсю. Использую лучшее, что изобрёл на сегодня.

Роули у меня на вторых ролях – я натаскал его на пару вполне приличных шуток.

Не знаю, правда, как долго продлится партнёрство с Роули. Он становится жадным до славы – хочет казаться смешнее меня.

Урок насчёт мамы-водителя я усвоил надолго, так что теперь снова хожу пешком. Но когда мы с Роули топали сегодня домой, я понял, что так устал, что не смогу больше и шагу ступить. А ведь нам предстоял ПОДЪЁМ. Роули, как добрый друг, должен был бы донести меня на закорках – пришлось и это ему втолковать.

Роули совсем не проникся сочувствием. Пришлось напомнить ему, что мы друзья, что друзья не бросают друг друга на дороге без сил. Но адов эгоист понёс меня только тогда, когда я согласился взвалить СЕБЕ на плечи ЕГО рюкзак.

Что-то подсказывает мне, что помощь от Роули была одноразовой. Он совсем скис, когда дополз до моего дома. Знаете, если эти умники не собираются менять обратно маршрут автобуса, так могли б хотя бы подъёмник на холм провести.

Я раз пять писал директору о своём предложении – никакого ответа.

Когда я добрался до дома, я чувствовал себя страшно уставшим. Ах да, у меня теперь новая фишка – каждый раз после школы я ложусь на часик поспать.

Фактически я ЖИВУ ради этого сна. Спать после школы – единственный вариант перезарядить батарейки. Как только я переступаю порог своей комнаты, я уже в постели.

Я, кстати, становлюсь профессионалом в части подрыхнуть. Если уж отрубился, просплю всё что хочешь.

Единственный, кто круче меня, – это Родрик. И вот почему. Пару недель назад мама заказала для него новую кровать, потому что старая поизносилась. Ну и к нам пришли парни из мебельной команды заменить пружинный матрас и всё такое.

Они вошли, когда брат по полной отсыпался после школы. Они забрали из-под него матрас, а Родрик так и продолжал храпеть в пустой раме.

Что ЖУТКО меня пугает, так это что папа прикроет нашу лавочку с послеобеденным сном. Кажется, он задолбался уже будить нас двоих к ужину.