тот вечным станет!

/ Былинный знает. /

Мишки спасителя хвалят,

сок из морошки давят,

угощают им Добрыню,

говорят: "Напиток винный!"

Сивка от шуток медвежьих устала,

к поляночке сочной припала,

и фыркнула: "Ух надоели,

шли б они за ёлки, ели!"

Ну, денька три отдохнули и в путь.

Скалу надо скорее свернуть,

там Забава Путятична плачет,

кольцо обручальное прячет,

мужа милого вспоминает,

дитятко ждёт. / От кого? Да чёрт его знает! /

Вот и гора Сорочинская,

слышно как стонет дивчинка.

Мишки косолапые,

отодвинув лапами

скалу толстую, увесистую,

дух чуть не повесили

на ближайшие ёлки, ели.

Но вернули дух (успели)

да сказали строго:

"Поживём ещё немного!" -

и пошли в Саратов плясом.

- Тьфу на этих свистоплясов! -

матюкнулся вслед Добрыня

и полез в пещеру. Вынул

он оттуда Забаву,

посадил на коня и вдарил

с ней до самой Москвы:

- Тише, Сивка, не гони!

* * *

Что же было дальше?

Николай рыдал, как мальчик:

царский трон трещал по швам -

мир наследника ждал.

Кого родит царица?

Гадали даже птицы:

"Змея, лебедя, дитя?"

/ Эту правду знаю я,

скажу в следующей сказке,

"Богатырь Бова в будущем" - подсказка. /

Эпилог

Ай люли, люли, люли

зачем, медведи, вы пошли

туда, куда вас тянет?

Мужики обманут,

напоят и повяжут,

играть да петь обяжут:

"Ой люли, люли, люли,

кому б мы бошку ни снесли,

а за морем всё худо,

ходят там верблюды

с огроменным горбом. Вот с таким и мы помрём!"