Пока Саймон расправлялся с первым куплетом и припевом, Локи не сводил взгляда с Тора и, улыбаясь уголками губ, что-то беззвучно прошептал, но Тор так и не смог разобрать что.

- Давай, Лафейсон! Вступай! – Саймон одернул на проигрыше бывшего ученика. – На любимого своего потом налюбуешься!

Как только Тор почувствовал первые низкие вибрации голоса своего шефа, его кожа покрылась мурашками. Не смотря на то, что в куплете Локи исполнял роль бек-вокала, его голос пробирал до дрожи, до костей, забирался в самые потайные уголки сознания, во всяком случае Тор чувствовал это именно так.

- Твой припев! Давай! – воскликнул Такер и поспешил покинуть сцену.

Теперь оба прожектора были направлены на Локи, которому пришлось закрыть глаза от слепящего света. Припев в исполнении Лафейсона дался Тору еще хуже, чем куплет, так как Локи пел в полный голос, совершенно ничего не стесняясь, ни о чем не думая, тянул гласные, вел головой в такт мелодии, набирал полную грудь воздуха, всем своим видом показывал, что ему нравится все, что сейчас происходит, и Одинсон чувствовал то же самое. От Локи исходила невероятнейшая энергетика, передаваемая через жесты и голос, и даже тот факт, что рядом постоянно мельтешил до чертиков довольный Саймон ни на грамм не омрачал ситуацию. Звуки виолончели оглушали, добивали басами по оголенным нервам, барабанная туш пробиралась до скрытых уголков сознания, а Локи просто пел. Пел и отдавал себя сцене без остатка.

- Заканчивай, мой хороший! Не загуби!

Все же сумев поднять веки, Локи нашел глаза Тора, который был в полном оцепенении от увиденного. Одинсон больше не слышал ни музыки, ни голоса Локи, ни радостных взвизгов Саймона, а просто смотрел на своего шефа и одними губами прошептал: «Боже, я тебя так люблю, ты себе даже не представляешь».

- Великолепно! Прекрасно! Восхитительно! – ворвался в голову Тора голос Такера. – А ты отказывался! Как можно с таким голосом отказываться петь? - но Локи ничего не отвечал и, глупо улыбаясь, смотрел на Тора. – Эм… Чувствую, Вас нужно оставить наедине… Оркестровые! Вон! Завтра в то же время! Вы это… В общем, я в столовой буду. Есть что-то захотелось.

*строчка из песни Элтона Джона Your Song (Ориг.: My gift is my song and this one’s for you. And you can tell everybody, this is your song ), хотя лично я больше жалую версию этой песни из фильма “Мулен Руж” в исполнении Юэна МакГрегора.

* http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%8F

* сложно объяснить, что такое фальцет и дискант, но в целом фальцет это тонкий голос, из разряда завываний Джастина Тимберлейка или Майкла Джексона, а дискант это вообще мрак, присущий лишь мальчикам до того момента, как голос начинает ломаться.

Прим.авт.: Писалось под впечатлением от трека группы Apocalyptica – Hope vol.2, но я опять же ни на что не настаиваю. Автор до сих пор не может для себя решить, каким же должен быть голос Локи, но почему-то я уверена, что это должен быть баритон.

========== S03E05 Split ==========

- Теперь я понимаю, почему ты разговариваешь строчками из песен, - Тор и Локи сидели за маленьким круглым столиком около внушительных размеров окна и смотрели на взлет 717-ого «боинга», - Надеюсь, он не потеряется за пять часов пересадки в Атланте.

- Потеряется – найдем, и не такое находили, - спокойно ответил Лафейсон. – И нет, не понимаешь. Моя учеба в Парсонсе совершенно ни причем. Все дело в переломленном хребете. За год я пересмотрел слишком много телика и пересидел в интернете, отсюда и вывод.

- Ты же вроде удаленно восстанавливал компанию Старка?

- Как ты громко-то сказанул – «компания Старка». Я являюсь соучредителем и состою в совете директоров… Хотя кого я обманываю? В совете директоров, я имею ввиду в реальном, есть только я и Тони. А на счет восстановления… Это не было так уж и сложно, с учетом того, что мне было некуда деваться.

- Зачем вам вообще эта компания?

- Деньги, прикрытие, большое количество рабочих мест, возможность держать рынок оружия в поле зрения без угроз для собственной жизни, да и к тому же это что-то вроде дани традиции. Как никак этот бизнес творение отца Тони, каким бы он не был.

- И неужели вас никто так и не раскрыл?

- Раскрывали, конечно.

- И где они?

- Мертвы, пропали без вести, сошли с ума, депортированы, в тюрьме строгого режима…

- Понял-понял! Слушай, а ты не боишься, что и с тобой может случиться что-то подобное?

- Нет. Но это обязательно случится, другого конца у меня из принципа не может быть, разве что… - Локи замолчал и глазами проследил за взлетом очередного самолета.

- Продолжай.

- Разве что я пропаду без вести со знаком «плюс».

- Это как?

- Это так, как пропала вся наша бывшая команда, после моего возвращения сюда.

- Погоди… Ты никогда не говорил об этом.

- Стив, Брюс и Сиф были в другом подразделении, Наташа с Клинтом работали на конкурирующие организации и чуть ли не поубивали друг друга, Фоше и Хейм остались у меня с Франции, Огун был местным преподавателем по боевым искусствам, а наш с Тони тыл защищали трое парней и одна девушка. Имена тебе ни к чему, так как этих людей уже давно нет.

- И где они сейчас?

- Не знаю. По тем временам я лишь отрабатывал легенду на «вывод», а что происходило дальше, понятия не имею.

- Сколько людей тебе удалось вывезти?

- Это допрос?

- Нет, - тут же одернулся Тор.

- Девятнадцать полностью отработанных легенд с нуля до уничтожения документов и перевозки человека. Я их не отслеживаю, но точно знаю, что все живы кроме одного, - столкнувшись с немым вопросом на лице Тора, Локи пояснил. – Инсульт. Такое случается.

- Девятнадцать - это очень много.

- А ты-то откуда знаешь?

- У нас говорили, что получить «путевку» сложнее, чем новое сердце.

- И они были чертовски правы.

- Значит, когда-нибудь и ты исчезнешь? – стараясь не смотреть в глаза шефу, спросил Одинсон.

- Да, - почувствовав напряжение, исходящее от Тора, Локи встал из-за стола. – Пожалуй, принесу тебе еще кофе.

Всматриваясь на удаляющиеся авиалайнеры, которые оставляли за собой белые дорожки сжатого дыма, Тор старался ни о чем не думать, но на душе было чертовски тоскливо. Локи, так и не добившись нормального отдыха, перестал брать какую-либо выездную работу из принципа, даже если кто-то очень просил, так что с несколько недель Одинсон ощущал себя нормальным человеком, с обычным, совершенно заурядным течением жизни из разряда готовки, походов в магазин, уборки, вечер за просмотром кинофильма и прочего. «Ленивые дни», как называл их Лафейсон, приносили Тору невероятнейшее удовольствие, так как ничего подобного у него уже давно не было, а может, и вообще никогда не было, но у всего есть свой предел. Из внутреннего монолога на тему того, как же сделать так, чтобы закрепить свое место рядом с Локи навсегда, Тора вырвал сигнал мобильного телефона. Сотовый истошно жужжал и издавал вибрации, ездя по металлическому столу. Номера звонившего не оказалось в записной книжке, и именно поэтому Одинсон не рискнул поднять трубку, так как телефон был не его. Локи постоянно все забывал и оставлял на совершенно не свойственных некоторым вещам местах. Например, найти беспроводную мышь в холодильнике или очки в стакане из-под зубных щеток стало совершенно обычным делом, к которому Тор привык, словно так было всегда, но телефон… Лафейсон никогда не терял мобильный. Более того, у него была маниакальная идея, что незаменимое средство связи может разрядиться, и поэтому постоянно таскал с собой зарядку, не смотря на то, что из обычного аккумулятора, Тони сделал, опять же по его словам, «зверь-батарейку», которая могла месяцами не разряжаться, даже если хозяин мобильного не слезал с телефона часами.