Утро выдается морозным – еще вечером начало холодать, Стив с улыбкой вспоминает яркий румянец на щеках Баки, когда они прощались, – и тротуары местами покрылись тонким слоем льда. Он искрится в лучах утреннего солнца – Роджерс хоть и оскальзывается пару раз, но не снижает скорости. Все же в знакомую кофейню он влетает позже обычного и не сдерживает разочарованного вздоха, когда видит за стойкой Ребекку. Девушка поднимает голову на мелодичный звон колокольчика и сдержанно улыбается.
– Баки сегодня не будет, – отвечает она на невысказанный вопрос, когда Роджерс подходит ближе.
– Что-то случилось? – Стив растерянно крутит в замерзших пальцах колкую веточку с глянцевыми алыми ягодами.
Бекка отворачивается и включает кофеварку: машина глухо ворчит, заваривая напиток. Лишь поставив на стойку перед Стивом серебристый стаканчик, девушка задумчиво накручивает на палец медно-рыжую прядь и отвечает:
– Нет, ничего. Он просто переволновался вчера.
Стив удивленно вскидывает на нее взгляд и хмурится. Он делает глоток кофе: напиток обжигающей горечью прокатывается по пищеводу туда, где глухо бьется сердце. Бекка протирает стойку, сохраняя все тоже задумчивое выражение лица.
– Бекка…
– Стив…
Они заговаривают одновременно и одновременно же осекаются. Роджерс легким кивком предлагает продолжать, и девушка благодарно улыбается.
– Я хотела сказать, что не стоит переживать, – Стив скептично хмыкает, грея ладонь о стаканчик. – Серьезно. Просто… Я не знаю, как у вас все так сложилось, но… Ты должен знать. Баки давно уже не западает на первых встречных.
Стиву требуется несколько секунд, чтобы осмыслить. Он почти вздрагивает от звона колокольчика, когда в кофейню вместе с порывом холодного воздуха вваливается новый посетитель. Бекка кидает взгляд за спину Роджерса и на мгновение накрывает его руку своей:
– С Баки все будет хорошо. Я потом все объясню. Просто реши для себя, действительно ли это тебе нужно. И не делай ему больно.
Она отходит, чтобы заняться новым заказом. Стив еще несколько минут сидит на месте, а потом уходит, оставив так и недопитый кофе.
«Не делай ему больно».
Весь день Стив раз за разом мыслями возвращается к словам Ребекки. По большому счету, нет ничего удивительного, что девушка волнуется за брата, но эта фраза цепляет в нем что-то такое, что в бульварных романчиках и второсортных боевиках называют чутьем – тем, что якобы прекрасно развито у всех копов. Стив привык доверять интуиции, но он точно знает, что полицейские свою работу строят в основном на фактах и логике. А факт сейчас состоит в том, что он до вчерашнего вечера не рассматривал возможность своих отношений с Джеймсом как нечто реальное. Однако все поменялось в одночасье.
«Реши для себя, действительно ли это тебе нужно».
Ребекка недвусмысленно намекнула, что это не должно остаться простой интрижкой. Конечно, такие вещи в любом случае не в характере Роджерса, и все же к обеду он задается вопросом, а готов ли он к еще одним серьезным отношениям с человеком, о котором не знает, ничего, кроме имени? К сожалению, ему не дают толком разобраться в себе: сначала ожидаемый нагоняй от Фьюри, потом планерка, потом выезд на место преступления.
– Нет, ты слышал? Шмидта выпустили, – пытается привлечь его внимание Сэм, отвлекаясь от просмотра оперативных сводок, когда они приезжают обратно в участок. – Уроды…
Стив рассеяно кивает, продолжая вертеть в руках уже слегка истрепавшуюся веточку омелы, а когда Уилсон демонстративно щелкает у него перед носом пальцами, неожиданно зло огрызается. Пользуясь тем, что на сегодня срочных дел больше нет, а по уставу им положены физические нагрузки, Стив уходит в спортзал, где с остервенением колошматит боксерскую грушу, отзывающуюся на проявления насилия скрипом кожи и лязгом креплений. Он успокаивается, лишь когда плечи начинают ныть, а костяшки саднит даже сквозь бинты.
Несмотря на физическую усталость, вечер проходит под знаком задумчивости и нервозности. В какой-то момент Стив ловит себя на том, что просто расхаживает по своей квартире из угла в угол, самому себе напоминая запертого в клетке тигра. Его раздражает слишком яркий свет, резкие гудки машин с улицы, запах кофе, который ему чудится из вентиляции, снег, залетающий в приоткрытое окно, а больше всего злит купленная утром омела, от которой он так и не избавился. Наконец, он заставляет себя сесть на диван и включает телевизор, выбирая первый попавшийся фильм. Сидит и смотрит в экран, даже не пытаясь разобраться в происходящем, и незаметно соскальзывает в беспокойную дремоту.
Психология – обязательный курс в полицейской академии, так что Стив прекрасно знает, сны – отражение событий жизни: впечатлений, желаний, стремлений и страхов. Судя по всему, он все-таки успел уловить что-то из телевизионной программы, потому что только это может объяснить, почему ему снятся события Второй Мировой.
Кажется, это какой-то бар: вокруг люди в старомодной военной форме, откуда-то доносится негромкий фокстрот, слышны приглушенные разговоры на английском и, кажется, французском. Стив оглядывается, но окружение неизменно и, как это часто бывает во сне, ничем не ограниченно.
– Отличный план, Капитан, – кто-то добродушно хлопает его по спине, но, когда Стив поворачивается, рядом уже никого нет.
Вдруг приходит осознание, скорее даже уверенность: где-то тут должен быть Баки. Роджерс начинает пробираться через толпу. Людей просто какое-то бесконечное количество, и они все улыбаются ему и норовят потрепать за плечо, схватить за руку или просто заглянуть в лицо. Они сливаются в бесконечный поток, и он только усерднее пытается пробраться в том направлении, которое кажется ему правильным. Когда он, наконец, все-таки вываливается в соседний зал, по внутренним ощущениям проходит вечность. Он хватает ртом воздух и скользит взглядом вокруг, не сразу понимая, что коротко стриженный парень около стойки – тот, кто ему нужен. Он видит Баки, знает, что это он, но не может добраться, а потом просто спохватывается и зовет:
– Баки! Баки, я здесь!
Брюнет у стойки вздрагивает и оглядывается – взгляд серо-голубых глаз быстрым росчерком прорезает толпу. Стив дергается вперед, кто-то опять встает у него на пути, и он уже просто расталкивает людей, но Баки отворачивается – Роджерс только видит, как сверкает рубиновая сережка. Алое сияние становится ярче, звезда стремительно увеличивается в размерах, а люди вокруг исчезают. Вскоре Стив уже стоит в пустой комнате. Тут ничего нет, кроме стола, над которым в воздухе парит все та же звезда – уже размером с кулак. Роджерс делает шаг вперед, и она вдруг выцветает, становится белой и стремительно оплетается вокруг металлическими пластинами, превращаясь в… Щит? Он поднимает голову и встречает взгляд стоящего по другую сторону стола Баки:
– Действительно ли тебе это нужно?
Внезапно, появляется странное ощущение – такое бывает, когда тебе в затылок целятся. Сейчас такая ситуация, что он действительно верит своим ощущениям, а потом видит красную точку лазерного прицела на стене. Целятся не в него, невидимый снайпер выбирает Баки, и у Роджерса доля секунды на принятие решения: он хватает и закрывает их обоих странным щитом…
Выстрелы действительно раздаются, и Стив вскидывается на диване, не сразу понимая, что вообще происходит. Источник звука – колонки телевизора. Прошлый фильм уже закончился, сейчас на экране какая-то очередная экранизация комиксов. Он зло ударяет по кнопке выключения и воцаряется тишина. Электронные часы показывают половину четвертого утра. Роджерс понимает, что уже не уснет. Когда, как всегда в семь утра, он выходит из дома в серое холодное утро, то несколько минут смотрит на низкое свинцовое небо, а потом – впервые за последний месяц – идет сразу на работу, минуя заход в маленькую кофейню.
На самом деле не проходит и пары часов, как он жалеет об этом решении. На сердце беспокойно, и он то и дело поглядывает на часы. Сэм, кажется, окончательно поставивший на нем крест, даже советует «валить, пока есть возможность», но случается очередная заминка, а потом Фьюри требует немедленно сдать рапорт. Стив не может сосредоточиться, постоянно отвлекается и в итоге на дела уходит раза в два больше времени, чем он потратил бы в другой ситуации. Лишь под самый конец рабочего дня он вспоминает о том, что собирался сделать с самого утра – забегает в архив и просит местную сотрудницу, симпатичную и явно к нему неравнодушную блондинку Шэрон найти информацию про «Джеймса Барнса, американец, возраст в районе 25 лет, брюнет, глаза серо-голубые, рост около 180 см». Шэрон вздыхает и обещает с утра заняться, хотя и замечает, что на особенные результаты по такому размытому запросу надеяться не стоит.
