Руководители не должны создавать очищающие трудности — они должны создавать комфортные условия для всех. Но, с другой стороны, надо помнить, что настоящие брахманы не волнуются, если им этих условий не предоставили. В Ведах говорится, что в Кали-югу человек будет думать, что если он омылся внешне, то очистился и внутренне. Нет, ситуация проверит, насколько мы действительно соответствуем стандартам брахманического движения. Пандавы говорили: «Хорошая лошадь не потеет». Так и брахман не должен потеть, если ему создали трудные условия для преданного служения. Но это не значит, что трудные условия его очистят, они могут вызвать и депрессию, и усталость, и разочарованность.
Ум способен перенести достойно пару неприятностей, но когда неприятностей много и они не просто возникли, а кем-то специально созданы, тут ум может и возбудиться. А в возбуждённом уме не только черти водятся, там и до оскорблений недалеко. Обычно оскорбления в среде вайшнавов начинаются именно из-за этого: кто-то кому-то специально создаёт очистительные препятствия. Да, может, я пришёл в храм не помывшись, но зачем меня поливать из шланга, это же не вытрезвитель, в конце концов... Это в вытрезвителе сначала очищали, а потом ещё и брали за это пожертвования. Так и у нас, сначала отмоют по полной программе, а потом ещё и пожертвования на этот храм попросят. И далеко не каждый готов к такому отношению...
В нашем движении существует негласный пятый принцип — беспрекословное подчинение руководству. Но здесь возникает особый парадокс общественной организации: с одной стороны, у нас нет руководящей системы на основе договоров, нет директоров и подчинённых, а с другой стороны, есть негласные директора, которые требуют от всех безусловного подчинения. Никто не может понять: он пришёл в храм, чтобы помолиться Богу, или он пришёл, чтобы поступить на работу, за которую надо ещё и самому платить деньги директору. В профессиональном менеджменте есть правило — настоящий руководитель должен быть незаметен. Всё должно идеально работать, но никто не должен знать, как и кто этим руководит. Но мы должны понимать, что таких специалистов в любой системе днём с огнём не сыщешь...
Да, это счастье для смиренного преданного, который хочет и послужить, и пожертвование сделать. Но когда новому человеку предлагают поработать целый день на стройке, а потом ещё и денег просят на эту же стройку, не всегда это может вызвать радость в сердце. «Не могли бы вы прийти и поклеить обои в коридоре, только ещё и сами эти обои купите, и клей тоже купите, и тазик для размешивания клея не забудьте...» С материальной точки зрения это очень необычно, но новый человек и смотрит на нас обыкновенным материальным взглядом. Поэтому единственная возможность в наше время выжить в сложных храмовых условиях — это соблюдать политкорректность со всеми, кто считает меня своим подчинённым.
Один современный мыслитель говорил: «Маршировать в ногу вовсе не то же самое, что идти рука об руку». Мы можем иметь своё личное мнение по каждому вопросу и одновременно находиться в организации, где не приветствуется свободомыслие. Главное — знать правила игры, и эти правила называются политкорректностью. Это значит, что я со всеми соглашаюсь, но сам работаю над непрерывностью, бескорыстностью и независимостью моего служения от внешних обстоятельств. Ответственные люди приходят и уходят, а преданное служение остаётся с нами, и мы должны его сохранить с помощью политкорректности.
Если я хочу, чтобы моё преданное служение принесло пользу не только мне, но ещё и несчастным душам этого мира, то мне придётся позаботиться о его сохранении и защите. Мы слишком часто меняем служение, оправдывая себя смирением, но смирение — это умение продолжать своё преданное служение несмотря ни на что. А это возможно только через политкорректность. Не оправдывайте смирением своё желание бросить всё на полпути...
Мы философски признаем, что поведение атеистов (и старших атеистов в том числе) может быть ошибочным. Мы также признаем свободу выбора каждого атеиста. Но не признаем, что может ошибаться старший преданный, и что младший преданный имеет свободу соглашаться с предложенной концепцией или не соглашаться. А не признавая этого, мы не понимаем, как конкретно себя вести в случае с возникновением проблем не только у младших, но и у старших. Что делать, если старший запил, приударил за чужой женой, дел куда-то все деньги? И так как системы нет, то и крайним всегда оказывается младший...
Почему это происходит в движении, которое должно нести брахманическую чистоту? В некоторых городах мне говорят, что мы брахманы, поэтому должны ходить к кшатриям и давать им хорошие советы, надо сразу идти к президенту страны ну или, на крайний случай, к министру финансов. Но мне кажется, что пока в нас живёт иллюзия супербрахманизма, то это кастовое настроение только ещё больше оттолкнёт от нас разумных людей. Не надо считать людей дураками-шудрами. Мы слишком высоко задрали нос и по этой причине постоянно спотыкаемся.
Как мы относимся к людям, так они нас и воспринимают. Если мы их считаем тупыми, то они не смогут понять даже наши самые простые и полезные идеи. Но если мы действительно видим разум в другом человеке, то он сможет понять даже самые сложные философские концепции. Я читаю достаточно сложные лекции по «Бхагавад-гите» для абсолютно новых людей и вижу, что они прекрасно понимают то, о чём мы иногда даже не задумываемся. Уважение должно быть не только у того, кто слушает, но и у того, кто говорит. Обычно мы требуем уважения к себе, а о своём отношении к слушателям забываем. Наш эгоизм — это следствие приближения к великому знанию, мы светим не сами, мы светим отражённым светом Абсолютной Истины, и об этом нельзя забывать...
Мы стараемся вести чистый образ жизни, мы стараемся изо всех сил, но пока мы можем только стараться. Шрила Прабхупада говорил, что сделать из западного человека брахмана — это попытка отмыть уголь до белизны. Поэтому мы не волнуемся по поводу брахманических качеств, мы хотим стать вайшнавами — теми, кто поклоняется Богу, а это высшая задача брахманической культуры. Вместо того чтобы привлечь человека служением Богу, красотой Бога и другими Его Божественными качествами, мы загружаем его брахманическими правилами и предписаниями, забывая, что желание сделать что-то для Бога появляется после того, как к Богу возникли хоть какие-то чувства. Это похоже на то, как девушка на первом свидании требует от парня переписать на себя его квартиру. Вряд ли это его обрадует, скорее всего, он испугается и убежит.
Но любовь к Богу не должна нас расслаблять: да, мы встали на путь преданного служения, да, вайшнав автоматически брахман, но брахманические качества это автоматически в нас не пробуждает. Да, мы получили разрешение сдать все экзамены экстерном, но их действительно придётся сдавать. Да и насколько наше понимание Бога соответствует тому, чтобы уже перестать работать над своими качествами? Нелегко знать Бога, так как тот, кто знает Бога, всегда счастлив. Брахма бхутта прасанатма... Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур стал давать брахманический шнур не только тем, кто родились в семьях брахманов, чтобы доказать всем, что вайшнав — автоматически брахман. И за это его страшно критиковали кастовые брахманы. И если мы тоже будем думать, что посвящение — это доказательство нашей брахманической чистоты, то опять превратимся в кастовых брахманов и в очередной раз потеряем милосердие, а значит, и разрушим уважение к ведической культуре.
Инициация — значит начало, так это слово переводится. Это не конец усилий, это только церемония закладывания первого камня. Поэтому получивший инициацию должен быть смиренным, он должен понимать, что ещё ничего не сделал на этом пути. Он ещё не сделал даже первого шага, он просто занёс ногу, чтобы его сделать. Он просто поступил в МГУ, но ещё ни дня в нём не проучился. Вот тогда люди начнут к нам прислушиваться, а не разбегаться в разные стороны. Гордость лишает нас общения. Нам нужно постоянно практиковать служение другим — это очень хороший массаж эго. Но, пока я думаю, что являюсь великим брахманом, чего ради я должен служить мясоедам и демонам...
