Одним из путей решения этой проблемы, как уже указывалось, было наметившееся улучшение отношений с Францией. Этот курс, во-первых, помешал бы германо-французскому сближению на антисоветской основе, а во-вторых (в случае ус-
■двп. 16. С. 359.
2 Международная жизнь. 1975. N 7. С. 125.
пешного развития дел), возродил бы традиционный русско-французский союз, всегда являвшийся барьером германскому экспансионизму.
Новые задачи прежде всего требовали отказа от прежних пропагандистских штампов и устоявшихся стереотипов. Если на XI пленуме ИККИ (апрель 1931 г.) неоднократно утверждалось, что Англия и Франция в ближайшее время нападут на СССР (выступления М. Кашена, В. Пика, Э. Тельмана, Г. Димитрова и других), то теперь, по мере нарастания враждебности к СССР в германской политике, отношение Москвы к западным демократиям стало меняться. Уже с 1932 года все более стали расширяться дружественные связи Советского Союза с Францией. Это не осталось незамеченным в Европе. Советский агент из Англии докладывал в разведуправление РККА в марте 1933 года: «Поляки в Лондоне... старательно инспирируют печать, что в Европе создается старое русско-французское согласие с включением Польши в этот союз и т.п.
...Немцы, а за ними и итальянцы страшно напуганы, как они называют, «сов.-францсближени-ем» и настойчиво выспрашивают, как далеко это сближение пойдет»39.
Дружественные связи СССР с Францией начали развиваться еще до прихода Гитлера к власти. В 1932 году был подписан советско-французский пакт о ненападении. В следующем году состоялся обмен военными атташе. 8 апреля в Москву прибыл первый французский военный атташе, полковник Мендрас. Он был дружески принят Ворошиловым, Егоровым тг Литвиновым. Через месяц был ратифицирован советско-французский пакт 1932 года. В столицу Франции прибыл первый советский военный атташе комдив Венцов, один из ближайших помощников Тухачевского. Довольно скоро он наладил доброжелательные отношения в военных кругах1. Энергия Венцова, установленные им связи во многом способствовали расширению франко-советских контактов.
Именно в этот год СССР был крайне заинтересован в улучшении отношений с великими державами Запада, поскольку по инициативе Б. Муссолини начались переговоры о заключении пакта между Италией, Германией, Англией и Францией с целью снятия напряженности между побежденными и победителями, созданной Версальским мирным договором. Переговоры велись без участия СССР, имели явно антисоветскую направленность и, естественно, вызывали беспокойство советского руководства.
Активизация франко-советских отношений не смогла предотвратить заключение договора. В Риме 15 июля 1933 года Англией, Францией, Германией и Италией был подписан «пакт согласия и сотрудничества» — «пакт четырех». Он предусматривал согласование политики этих держав по всем спорным международным вопросам в Европе и вне ее. По существу, создавался европейский директорат четырех держав, рассчитывавших по своему усмотрению решать судьбы народов Европы. В Советском Союзе отчетливо представляли опасность идеи «пакта четырех» и всячески стремились ему противодействовать: сговор четырех держав нанес бы ущерб интересам многих стран и в первую очередь СССР. Поэтому советское руководство придавало особое значение развитию отношений с Францией, для которой германская экспансия была столь же опасной, как и для Страны Советов.
В конечном счете Франция не ратифицировала «пакт четырех», и он не вступил в силу. В этом свою роль сыграло налаживавшееся сотрудничество между СССР и Францией. В 1933—1934 годах произошли важные события в отношениях между обеими странами. В августе—сентябре 1933 года Москву посетил видный французский государственный деятель Э. Эррио. Затем с одобрения не только МИДа Франции, но и военного министерства последовал визит в СССР министра авиации П. Кота. Во всем этом можно было усмотреть намек на то, что военное руководство Франции одобряет возобновление дружественных отношений с Советским Союзом1.
В начале 1934 года между Францией и СССР было заключено временное торговое соглашение,
'Scott W.E. Op. cit. Р. 121.
произошел обмен военно-воздушными атташе, а в августе в Париж с ответным визитом прибыла эскадрилья советских самолетов «АНТ-6». Развитие отношений обнадеживало и соответствовало политике СССР, начатой в тот период.
Еще в начале 30-х годов Советское правительство выдвинуло ряд важнейших конкретных предложений, претворение в жизнь которых могло бы обеспечить сохранение мира. В феврале 1933 года в Женеве на конференции по сокращению и ограничению вооружений СССР подписал декларацию об определении агрессии, но отклика со стороны западных держав не последовало. Тогда Советское правительство предложило подписать протокол об определении агрессии между СССР и соседними с ним странами Восточной Европы, а также некоторыми другими государствами. Усилия эти все-таки дали свои положительные результаты: в начале июля Конвенцию об определении агрессии подписали, кроме СССР, еще Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехословакия, Румыния, Югославия, Финляндия, Турция, Иран и Афганистан. Бесспорно, это был успех советской дипломатии, заметный вклад в борьбу против агрессии, в выработку международных правовых норм, призванных содействовать предотвращению войны. Важно это было и потому, что для СССР в случае войны большую опасность представлял бы захват немецко-фашистскими войсками Прибалтики, так как вооруженные силы агрессора приблизились бы к жизненным центрам Советского Союза.
Не меньшее значение для СССР имело сохранение независимости Польши, предотвращение аннексии ее Германией. В течение всего послеоктябрьского периода Польша проводила в отношении Советской страны крайне враждебную политику, активно участвуя во всех антисоветских акциях. Но с тех пор как в Германии к власти пришли фашисты, для самой Польши усилилась опасность для целостности ее границ. Это давало СССР шанс не допустить германо-польского сближения на антисоветской основе, улучшить отношения с Польшей.
Сталин быстро оценил ситуацию и поспешил использовать сложившиеся условия. 14 декабря правительство СССР выступило с предложением об опубликовании совместной советско-польской декларации о заинтересованности двух стран в сохранении и укреплении мира в Прибалтике. Согласно проекту декларации, СССР и Польша в случае угрозы Прибалтийским государствам обязывались обсудить создавшееся положение40. Смысл советского предложения заключался в том, чтобы придать Прибалтийским государствам, находившимся под угрозой немецкой агрессии, чувство уверенности, укрепить их сопротивление германской экспансии, ослабить нажим рейха на Прибалтийские страны, перенести в конкретную плоскость сотрудничество СССР и Польши.
Однако польские правящие круги под давлением реакционных сил, ослепленных планами создания «Великой Польши» за счет СССР и Прибалтийских государств, встали на путь создания условий для реализации собственных экспансионистских планов. Глава Польского государства Ю. Пилсуд-ский в беседе с гитлеровским эмиссаром X. Рауш-нингом еще 11 декабря поставил вопрос о заключении антисоветского альянса между Германией и Польшей1. Обсуждали они вопрос и о разделе Прибалтийских государств. «Польско-германское сближение, — докладывало советскому руководству разведуправление РККА, — несмотря на наличие серьезных противоречий по территориальным вопросам, помимо подписания в январе 1934 года протокола о ненападении, пошло по линии установления далеко идущих взаимных обязательств. Заключены соглашения о расширении экспортного сотрудничества, подписаны протокол о ликвидации таможенного конфликта, портовое соглашение и ряд других»41 42. 26 января была опубликована германо-польская декларация о дружбе и ненападении. Фактически с этого момента Польша начала сотрудничать с германскими, японскими и итальянскими милитаристами. В апреле Берлин отверг советские предложения о взаимных гарантиях Прибалтийским республикам.
