1933 Джеку Лондону Друзья, я вспомнил о былом: Поэт в морщинах, но не стар, Сидит, склонившись над столом. И вдруг — герольды, звон фанфар. Герольды строятся к стене. И входит в комнату судьба. Судьба: — Поэт, сгони со лба Морщины. Ты подвластен мне. Ты долго мучился, поэт. Не год, не два, а много лет. За мужество, за доблесть эту Бессмертье я дарю поэту. Взойди, поэт, на пьедестал. Поэт: — Не надо, я устал. 1962
Зоя На дубовой скамье, что была ей Конвейером пыток, Не стонала она, и глаза не смотрели С мольбой. Кто ее укрепил? Кто ей дал этой силы Избыток, Эту власть над собой? Почему потемнел изувер, истязающий Зою, Заглянув ей в глаза? Почему стало Страшно ему? Почему, не дрожа, Зоя шла по морозу босою? Не дрожа! Почему? Как сумела она не издать ни единого стона В разъяренных когтях узколобого Штурмовика? В смертный час почему, перед нею Склоняя знамена, Расступились века? Потому что века перед правдой должны Расступиться. Зоя — это борьба, это русская доблесть И честь! В страшных муках ее есть и наших Страданий крупица, Наше мужество есть! 1954 Факел над миром Есть человек. Есть человеко-волк. Двуногий зверь. Не из легенды греческой. Он наяву. Он в крови знает толк. Он виски пьет из крови человеческой. И в океане на материке Стоит не зря его «Свободы» статуя. Горящий факел у нее в руке. На океан ложится тень хвостатая. В ней, сам не зная, выразил творец, Как после слов «святейшества» любезного Вслед за крестом в вигвам входил свинец И обладатель панциря железного. Огонь и меч! Огонь войны и меч! Вот чем была их «миссия культурная». Да и сейчас, грозя весь мир поджечь, Стоит душа плантатора скульптурная. Вот почему, окончивший колледж, Знаток манер и прочее и прочее, Банкир рычит: — Кроши их и калечь! — Кого? Да нас, Отечество рабочее! Банкиру снятся русские холмы. Он позабыл в фашистской озверелости, В какой «колледж» экзамен сдали мы На аттестат международной зрелости. Что дважды два — четыре, а не пять, Что ни к чему в парламенте истерики. Уж мы себя умели отстоять, Когда на карте не было Америки. Что и сейчас советский штык не ржав, Что наш народ не племя полудикое. Среди великих титулов держав Держава мы действительно великая! 1953 Вдохновение А земля сошла с ума! Крутится и крутится. Лето, непогодь, зима И опять распутица. Что ж поделаешь, года! Женихи с невестами В электричке иногда Уступают место мне. Не хочу я понимать Грустное, обидное. Не хочу я занимать Место инвалидное. Я за жизнь, за ярость, за... Самое чудесное. Залегла в мои глаза Синева небесная. Весь я сила и броня, А не тень покойника. Да и голос у меня Соловья-разбойника. Если искра, что во мне, Даст тебе горение, Не скупись, отдай стране Это вдохновение. 1962 Рыбаки Этот путь нерадостный Лют, но широк. В грудь сорокаградусный Льется ветерок. Ветерок что водочка — Пей, да не пьяней! Ой, как мчится лодочка! Четверо в ней. Рукава засучены, Шапки набекрень, И звенят уключины: «Трень, трень, трень». Вдруг темнее олова Хлынули валы, Наклонили головы, Словно волы. Небо рукомойником Брызнуло не впрок. Соловьем-разбойником Свистнул ветерок. На рога подхвачена Лодочка. Беда! Пьянствуют в складчину Ветер и вода. — Вертимся, кружимся... Дело табак! — Заметался в ужасе Молодой рыбак. Поглядел на лодочку. — Братцы, не могу! У меня молодочка Есть на берегу. Шустрая, бодрая, Жаркая — ух! Баба крутобедрая, Новгородский дух. — Волны лодку вздыбили, Встали горой. — Не уйти от гибели, — Простонал второй. — Тяжела неверная Доля рыбака. Дома ждут, наверное, Старика! Пьют чаек с вареньицем — Не до чая тут, Лодочка накренится — И капут. — Третий пристанища Не имел нигде. Он сказал: — Товарищи, Хорошо в воде. Буря не визжала бы У подводных скал... — Тут четвертый жалобы Эти услыхал. И рука четвертого Властно поднялась: — Кто скулит? За борт его! Слазь! Вздумали в беспутицу Петь за упокой. Голова закрутится От песни такой. Что ж, что волны пенятся, Трутся о бока! Не в любви с вареньицем Счастье рыбака. Парни вы рослые, Черт побери! Ну-тка, двинем веслами! Раз! Два! Три! Двигай да вытаскивай, А не то беда! ...Скоро станет ласковой Буйная вода. Вишь, в дали сиреневой Вспыхнул бережок. Легче, не накренивай Лодочку, дружок... ...Этот путь нерадостный Лют, но широк. В грудь сорокаградусный Льется ветерок. Ветерок что водочка — Пей, да не пьяней! Ой, как мчится лодочка! Четверо в ней. |
