2 августа из находившихся в его подчинении 2000 человек (включая раненых и больных) Данбар взял 1600 штыков (в том числе 459 боеспособных регулярных солдат) и 8 сохранившихся у него орудий и повёл эти силы на восстановление в Филадельфию. В Камберленде остались только вирджинцы, 400 человек, под началом Вашингтона.

Тем самым, на 550-километровом фронте вдоль южных границ образовалась дыра. В неё тут же хлынули воодушевлённые орды краснокожих. Заполыхали пограничные селения.

Напуганная нашествием Вирджиния тут же мобилизовала четыре дополнительных роты и довела численность своих провинциальных войск до 1000 вооружённых мужчин. Но этого оказалось мало: не только многие племена Огайо, но и некоторые прошлые союзники англичан, делавэры и шоуни, обратили против них своё оружие.

Семь военных партий, ведомых французскими военными советниками, пересекло границы Пенсильвании, Вирджинии и Мэриленда и подвергли опустошению земли на глубину в 120 километров. Порядка 100 селян было уничтожено в начале октября возле Камберленда, ещё 240 мирных жителей погибло в Паттерсон Крик, ирокезы сожгли и разорили Тульпехокен (с богемскими эмигрантами) всего в 100 километрах от Филадельфии. Война собрала свою кровавую жатву.

Вашингтон был вынужден в эти дни сражаться. Осенью у него стало 1500 провинциальных солдат американской милиции, но этого всё равно не хватало.

(Битвы велись и в 1756-м, и в 1757 годах. Название «Тру», «Сиделин Хилл», «Грейт Сасапон», «Киттанинг» (места столкновений с индейскими набеговыми партиями) говорили сами за себя. Недаром в 1758 году, когда решено было повторить вторжение в Огайо, южные американские колонии так единодушно вызвались сокрушить «это разбойное гнездо»).

Ошибки Брэддока слишком дорого стоили американским колонистам. Помимо несколько сотен погибших военных, лишились жизни также сотни человек гражданского населения.

Катастрофы можно было избежать, не торопись так британский командующий. Набор в войска к лету 1755 года улучшился. За два месяца Брэддок вполне мог довести размеры только двух своих регулярных полков до штатной численности в 2200 человек.

(Только вирджинцы к декабрю 1755 года набрали в ополчение порядка 2000 бойцов, не считая некомбатантов. С должным образом мотивированными каролинцами, пенсильванцами и мэрилендцами, ротами по 100 человек, что постоянных войск, что милиции, большим отрядом моряков и морских пехотинцев с кораблей, базировавшихся в Ньюпорте, а также индейцами это количество могло стать ещё большим).

С армией в 5000-6000 человек, не разбитой на части, и решёнными логистическими проблемами (тем же сплавом по рекам), английский генерал мог не бояться лесной баталии. Все манёвры и обходы французов такое войско банально парировало бы числом. Иррегулярные силы из Дюкена попросту раздавили бы (чего почти добился Гейдж с авангардом из 700 солдат).

Впрочем, битва при Мононгахеле стала триумфом, самым выдающимся в Новой Франции с давних времён. На данном направлении, самом удалённом, Белая Лилия в 1755 году достигла наиболее впечатляющих результатов начала войны.

ГЛАВА III. АКАДИЯ.

3.1. Страна обетованная.

Второй удар предполагалось нанести в Акадии – на территории современных Приморских провинций Нью-Брансуик и Новая Шотландия в Канаде.

Война за владение Акадией шла с самого начала её появления. Сам топоним этот происходил от слова «Аркадия» (так древние греки понимали рай на земле), однако североамериканская страна обетованная стала ареной многочисленных столкновений. Первые французские феодалы боролись с губернаторами, присланными королевской властью (так называемая гражданская война Ла Тура и д'Оне), французы грызлись с шотландцами, потом басками, потом англичанами.

Причина тому была проста. Если сам край представлял собой довольно бедные, труднопроходимые земли (леса, болота, реки и горы), то гавани Акадии оказывались исключительно удобны для базирования рыболовецкого и военного флотов, а неподалёку находились рыбные банки Ньюфаундленда, кормившие половину Европы.

Первые французские поселения появились здесь в 1604 году. Местность несколько раз переходила из рук в руки, прежде чем в 1633 году не закрепилась за французами. В 1654 году они снова потеряли Акадию и её столицу Порт-Рояль (более правильно Пор-Руаяль, но Порт-Рояль уже утвердился в русском) и спустя 18 лет, в 1672 году (официально процесс передачи колонии прошёл в 1670 году), снова вернули себе эти владения.

Такая постоянная борьба за переходящий приз приводила к тому, что население колонии (куда не успевали прибывать поселенцы) росло крайне медленно. К 1697 году, после очередной войны, в Акадии насчитывалась только 1251 живая душа франкоговорящего населения.

(Для сравнения: в американских колониях Англии тогда же обитала треть миллиона жителей. Во французской Канаде в 1697 году жило 15 тысяч выходцев из Европы и их потомков).

Периодические захваты колонии шотландцами и англичанами (точнее, до начала 18 столетия – новоанглийскими колонистами из Массачусетса) объяснялись просто. Географически Акадия, вернее, та часть, что являлась полуостровом Новая Шотландия, очень трудна для обороны стороной, не имеющей господства на море. Побережье протяжённое и извилистое, разрезанное на квадраты речных долин между спускающимися к морю горными хребтами, сообщение между указанными долинами затруднено пересечённым характером местности.

Соответственно, оборона Новой Шотландии самим устройством мироздания оказывалась изолирована и разбита на части (Новая Франция в миниатюре). С учётом сложности навигации здесь, противник мог сосредотачивать свои силы против отдельных элементов и бить ополчение Акадии по частям, а превосходство британского флота (после войны за Испанское наследство 1701-1713 годов переросшее скорее в господство) решало всё.

Другое дело – территория современной провинции Нью-Брансуик. Эта была природная крепость, аналогичная Нижней Канаде. Залив Фанди (в рассматриваемый период также – Французский залив) очень труден для судоходства (отмели, течения, туманы и ветра, самые высокие в мире приливы – до 18 метров), с запада область ограничена труднопроходимыми Акадийскими горами или плато (которым предшествует болотистый ландшафт Мэна), с хребтом Нотр-Дам к северу (ограничивавшими Акадию до самого полуострова Гаспе и отделявшими её от Канады), удобных мест для высадки на восточном побережье немного.

(Поэтому существовали проекты переселения акадского населения сюда, за перешеек Чинекто (английский вариант – французы говорили: «Шиньекто»), из-под английской оккупации. Важные стратегические проекты, так и не нашедшие претворения в жизнь. Существовала и противоположная идея, изложенная пленным на тот момент Дискау в его «Диалогах с Морицем Саксонским», где он предлагал вообще разменять с англичанами Канаду на Акадию, переселив всё франкоговорящее население на полуостров Новая Шотландия).

Постоянные рейды массачусетсцев на Порт-Рояль в 1680 году привели к тому, что часть жителей вокруг этого городка снялась с места и устремилась на северо-восток. Она двигалась вдоль северо-западного побережья Новой Шотландии и осела в местности под названием Ле Мине («Минас» по-английски или Гран-При) и Бобассен к югу от перешейка Чинекто.

Переселение вкупе со сбалансированностью мужского и женского населения Акадии стимулировало значительное увеличение рождаемости аккадцев, превосходившее даже аналогичные показатели Канады. За время британской оккупации (1710-1754 годы) их число увеличилось как минимум в 6 раз. Для сравнения, в Канаде за аналогичный период население возросло только в 2,5 раза.

В итоге к середине восемнадцатого столетия французское население Новой Шотландии оказалось сосредоточено на внутренней, обращённой к заливу Фанди, стороне полуострова. Оно жило от самой юго-западной его оконечности до перешейка Чинекто.

Акадская общность здесь была разбита на четыре группы, каждая от тысячи до трёх тысяч человек. Акадцы обитали вокруг Порт-Рояля, получившего с 1710 года официальное наименование Аннаполис-Ройал (порядка 1750 душ), мыса Ле-Сабль (современный Ярмут, свыше 1500 жителей), Ле Мине (больше всего, 3000 франкоговорящих) и Бобассена (нынешний город Труро) с эмигрантами, осевшими на перешейке Чинекто (около 1000 обитателей).