В конце весны 1752 года молодой кадет (должность, предшествовавшая офицерской в канадской колониальной армии), вождь-метис Шарль Ланглад из племени оттава, находившийся в форте Мичилимакинак (или Детруа) на Дальнем Западе, узнал об этом. Собрав 250 ниписсингов, подбив на дело несколько авантюрно настроенных канадцев и не дожидаясь согласования с Квебеком или Версалем, он выступил в поход на Мемеску.

21 июня 1752 года эта набеговая партия внезапно появилась под Пикавиллани. Деревня была захвачена и стёрта с лица земли, вождь Мемеска – убит и съеден (!) оттава по их боевому обычаю. Это был сигнал другим племенам Огайо.

Между тем как власть в Канаде поменялась. Генерал-губернатор Ла Жонкьер оставил свои полномочия в марте 1752 года и убыл во Францию.

Временно его обязанности исполнял барон Лонгёй, ветеран войн на канадском фронтире. Это он убедил прибывшего в августе 1752 года нового назначенца, Дюкена, предпринять военную экспедицию в Огайо. Сторонники силового решения «огайского вопроса» возобладали, самоуправство Ланглада осталось для него безнаказанным.

Весной 1753 года целая армия из 1000 канадцев (колонистов, сводного батальона регулярных солдат из канониров-бомбардиров и Вольных рот) и примерно 200 союзных индейцев собралась в Монреале. Под знаменем своего губернатора (и как только река Святого Лаврентия стала свободна от льда), она выступила в поход.

Масштабы акции впечатляли. Даже в минувшую войну в рейды против границ Новой Англии и Нью-Йорка разом не снаряжалось столько. Войска волокли не только лодки, шанцевый инструмент и припасы, но и многочисленную малокалиберную артиллерию: шестифунтовки и вертлюжные пушки.

(По крайней мере, только в Лебёфе в декабре 1753 года Джордж Вашингтон насчитал 8 таких орудий. Общий огневой наряд был ещё больше).

Целью экспедиции была не только и не столько демонстрация перед индейцами Огайо, но и закрепление в долине этой реки. В мае 1753 года разношёрстое воинство Дюкена прибыло к водоразделу и волокам между Эри и верховьями Алегейни.

Здесь новый генерал-губернатор Новой Франции основал (один за другим) укрепления Прескиль, Лебёф и Машо (Венанго). Сенека выступили было против французов, однако майами, напуганные прошлогодним разгромом в Пикавиллани, быстро переметнулись на сторону последних, принеся скальпы двух английских пленников. Оставив в новых фортах гарнизоны на зиму под началом некоего Контрекёром и испытывая трудности со снабжением, губернатор Дюкен в сентябре 1753 года увёл свои войска в Монреаль.

(Согласно Паркману, общая численность этих гарнизонов составляла 300 человек – исходя из донесения Вашингтона, что 100 солдат и ополченцев находятся только в Лебёфе с Контрекёром. По другим данным, совокупная численность гарнизонов всех трёх фортов не превышала 150-200 штыков с ядром из 90-100 бойцов в Лебёфе).

2.2. Манёвры и первые выстрелы.

Прибытие французской армии застало англичан врасплох. Некто Джон Фрейзер, находившийся в то самое время в верховьях Алегейни, вынужден был спешно бежать на юг, чтобы предупредить своих.

В Вирджинии были в панике. «Ход конём» французов оказался полной неожиданностью для властей колонии (и соседней баптистской Пенсильвании – тоже). Губернатор Вирджинии Роберт Динвидди (уже считавший край за Аппалачами своим) лихорадочно искал выход из создавшегося кризиса.

И вот здесь-то на сцену вышло новое действующее лицо и главный зачинщик драки, чьё имя ныне известно во всём мире. Джордж Вашингтон, будущий первый президент Соединённых Штатов (и один из их «отцов-основателей» этой могучей заокеанской страны).

В те дни он был молод, всего 21 года от роду, однако обладал огромным ростом, недюжинной силой и железным здоровьем. К тому же, братья его, вирджинские плантаторы-землевладельцы, являлись пайщиками Компании Огайо. Соответственно, Джордж Вашингтон был кровно заинтересован в удачном для английской короны исходе дел за горами.

К тому времени, как мы помним, на северо-западе Вирджинии в Винчестере вовсю сколачивалась армия. Конечно, армией назвать этот сброд из нескольких сотен человек американской провинциальной милиции было сложно, однако, собранные и вооружённые, они представляли собой некоторую силу.

Южная Каролина согласилась прислать лучших людей из состава расквартированных на её территории трех Независимых рот в составе сводной роты. Это была своего рода гвардия для грядущих битв. Кроме того, вирджинцы подполковника Мьюза готовились выставить полк на базе того сводного, что собирался каждую весну в Винчестере.

Оставалось выиграть время. Для этого предполагалось отвлечь французов дипломатическими переговорами.

Выбрали Вашингтона. Осенью 1753 года, как следует экипировавшись, будущий президент США в сопровождении семи попутчиков отправился в путь. Его ждала долгая дорога через горы, вдоль рек, среди не всегда дружественных индейских племён.

Следует сказать, что первая, дорожная, часть посольства удалась (хотя молодой тёзка правящего британского монарха чуть не погиб). 4 декабря 1753 года, преодолев все трудности, измождённый Вашингтон достиг строившегося форта Машо.

Здесь, измученный, вместе со своим эскортом он был встречен канадцами и препровождён в такой же строящийся Лебёф. Это было 11 декабря 1753 года. На севере, в Канаде, уже вовсю буйствовала зима, но тут, на южных широтах, сохранялось ещё относительное тепло.

Комендант укрепления Контрекёр с изумлением выслушал ультиматум Динвидди. Вирджинский губернатор предлагал французам, в общем-то, убраться с занятых ими земель.

(С таким же апломбом представитель американских колонистов мог потребовать у французов покинуть Канаду. То есть, оставить земли, с такими трудами ими занимаемые и удерживаемые).

Ответ последовал незамедлительно. В максимально вежливой форме, Контрекёр ответил отказом. Пробыв в Лебёфе до 16 декабря и несолоно хлебавши, будущий победитель при Йорктауне отправился обратно.

Попытка дипломатического урегулирования провалилась. Никто не хотел уступать, и стороны склонились к войне.

Вернувшийся в январе 1754 года Вашингтон вскоре получил чин подполковника колониальных войск и был назначен командующим группировки вторжения. Вскоре он отбыл в Винчестер, место, где собирались войска для грядущей кампании. Квоты были выделены, оказалось назначено финансирование, осталось собрать войско (разошедшееся на зиму по домам).

В январе 1754 года легислатура Вирджинии обязалась собрать и вооружить две роты провинциальных солдат численностью 100 человек каждая. В дальнейшем (весной 1754 года) число этих подразделений было увеличено, вместе они составили Вирджинский провинциальный полк, который усилили ротами Мэриленда и Северной Каролины.

Вашингтон понимал, что следовало действовать на опережение. Ещё до того, как французы оправились бы от зимовки и получили подкрепления из Канады, следовало занять стратегически важные позиции и удержаться на них.

План будущего первого президента США был прост. До того, как все войска соберутся в Винчестере, пойти с передовыми через Аллеганы, построить базы-форты и закрепиться на них, подготовив плацдарм для грядущего вытеснения врага из его укреплений на Алегейни.

Посему войска разбили на несколько эшелонов. С теми, что были под рукой, Вашингтон предполагал идти вперёд и строить форты. Остальным следовало подтягиваться по мере готовности.

По сути, очень логичный план. Однако он мог быть успешен только в одном случае: если пронырливые французы не раскусили его и не попытались контратаковать, разбив выдвигавшиеся отряды по частям.

(Последствия такого поражения могли стать катастрофическими. Вопрос стоял не только в занятии целой области – вопрос стоял в поддержке многочисленными аборигенами Дальнего Запада той или иной стороны. Впрочем, времени для раздумий у Вашингтона особо не оставалось).

В конце зимы 1754 года воинство из 185 человек при 3 орудиях выступило в дальний поход. Ядром его являлась вирджинская милиция.