Мирне. Она стояла до того тихо, что я даже забыла о её существовании.

- Если эта девушка – пример того, как воспитывают Прорицательниц в этом монастыре, то

деньги на него Рузанин тратит зря.

- Соня здесь только восемь месяцев, - сестра бросила на меня испепеляющий взгляд.

Я снова провела рукой под глазами. Я плачу? Я никогда не плакала после приступа гнева

и не могла сделать это пару минут назад.

- Император не сочтёт это оправдание приемлемым, - ответил Антон.

- Да, вы абсолютно правильно обозначили его роль в содержании этого монастыря, -

сестра Мирна выпрямилась. – Давайте прекратим этот разговор. Соня уедет…

- Как только мы похороним Юлию, - закончила за неё я. – И отдадим дань уважения

погибшим Прорицательницам.

- Дитя моё, что ты делаешь? – она нахмурилась, и её взгляд опустился на мои волосы.

Я опустила руку и только тогда поняла, что в ней остался клок волос.

- Даша, - прошептала я, поворачиваясь к двери.

Маленькая девочка стояла босиком, в одной сорочке, на её голове осталось мало волос.

Рядом же была Кира – она хныкала и глотала слёзы. Я коснулась её мокрой щеки. И как

много они успели услышать?

- Ты тоже нас бросишь? – спросила Кира.

Эмоции, кипевшие внутри, вдруг остыли. Их осталось только двое, выжили только они и

моё сердце раскалывается. Если я убегу, Антону придётся взять в Торчев Киру. Как я могу

предать маленькую девочку, позволив занять ей моё место, если прошлую

Прорицательницу казнили именно за это? Звучало как смертные приговор. Кира или Даша

не могут туда поехать.

Я собрала всю решительность, которая только могла у меня быть и взяла руки девочек в

свои. Мне нужно быть по-настоящему уверенной, иначе они прочитают всё по моей ауре.

- Вы должны быть храбрыми, - сказала я. – Сестра Мирна теперь зависит от вас.

Мои слова были абсолютно без эмоциональными и бесчувственными. Но Даша и Кира

стали уязвимее, чем когда-либо были. Мне нужно было заставить их найти в себе

мужество, чтобы, находясь в такой разрухе, оставаться здесь и жить дальше. – Я поеду к

императору и оттуда буду наблюдать за тем, как вы тут живёте.

Кира кивнула, пытаясь принять свою судьбу, но её слёзы никак не высыхали.

- И когда я приеду навестить вас, - я проглотила ком, что-то царапало меня изнутри.

Конечно, император этого не допустит. – Даша, твои волосы будут такими длинными, что

ты буквально будешь подметать ими залы монастыря.

Даша улыбнулась и я сделала всё от меня зависящее, чтобы запечатлеть в своей ауре

лучик её надежды. Прикусив губу, я всё же поднялась с колен и повернулась к принцу

лицом, но его эмоций я не замечала. Будто перед ним стоял барьер.

- Я поеду с Вами в Торчев, - сказала я. – Сегодня же. Если вы пообещаете, что

восстановите эти стены и направите сюда стражу, чтобы эти люди защищали монастырь.

Во всяком случае, хотя бы что-то. Подвалы, естественно, целы, а камин в библиотеке

можно использовать для приготовления еды, кухни ведь уже нет.

Антон перевёз взгляд на Киру, затем на Дашу, после чего и на меня. Он топнул сапогом

несколько раз.

- Я обещаю.

Я радостно выдохнула. Если я сделаю ещё один шаг, то, видимо, рассыплюсь на сотни

осколков.

- Тогда готовьте своих лошадей.

Нет, я не была готова. Сколько бы времени мне не дали, я всё равно не смогла бы

подготовиться.

- Я готова, - сказала я.

ГЛАВА 5

Сестра Мирна стояла на снегу, перед почерневшим от пожара монастырём, а Даша и Кира

вцепились в её юбку. Все они думали, что скажут мне на прощание, пока я ждала Антона

и тройку.

Дыши, Соня. Просто дыши.

Я снова вспомнила то, как прощалась с Юлией в лазарете, изо всех сил вымаливая

прощение. У сестры Мирны не было времени смыть алые следы и снять повязку с руки.

Мои руки дрожали, когда я смывала засохшую кровь с её тела, гладила по рыжим волосам

и находила в них клубки.

- Мне жаль, - повторяла я снова и снова.

Прикасаться к ней было мучением. Каждый раз, когда я ощущала её кровь на пальцах,

перед глазами появлялись отголоски последних секунд её жизни. Страх, беспомощность, тревоги, жалость печаль. И, наконец, уныние. Её страдания не давали вдохнуть мне

воздух, из-за них моё тело ныло от боли, именно поэтому зубы сжались, после чего я

закричала.

Потом меня захлестнула настоящая эйфория. Она смело приняла смерть даже несмотря на

то, что к концу жизни её страдания были непосильными. Её гордость и мужество. Она

оставалась храброй перед лицом смерти.

Я отложила тряпку и, сглотнув, взяла её руку в свою. В этот раз я расплакалась. Я упала

на колени, в мольбах сжимая руку подруги.

- Прекрати! – сестра Мирна откинула мою руку от руки Юлии.

Мои глаза расширились от того, как быстро разорвался контакт наших аур. Мокрые

ресницы не могли дать мне увидеть всё, но даже без этого я понимала, как сильно злится

сестра.

- Оставь её в покое! – сказала она.

- Я не навредила ей, - Меня поглотило её презрение, переросшее в позор от воспоминаний.

Всё же, я защищала себя.

- Это противоречит вашей природе, дитя моё! – она начала нашептывать свою речь

слишком резко. Я почувствовала, что она боится меня. – Никто не умеет считывать ауру

мёртвых. Твой дар не обуздан. С тобой не всё так просто.

- Простите меня, - её слова кинжалом жалили меня, но это всё, что я могла сказать. –

Пожалуйста, простите меня.

Сестра наклонилась к моему плечу, её страх перерос в раскаянье, проходившее сквозь

кожу и даже кости.

– Чему я могла тебя научить? – её мокрая щека коснулась моей. – Как вообще можно было

тебя чему-то научить?

Я покачала головой. Не знала. Что я могу ей ответить? Даже то, что на несколько

мгновений она стала такой нежной, меня не успокаивало. Скорее такой жест с её стороны

унижал меня.

- Вы в этом не виноваты, сестра Мирна, - она опустила руку. Мы обе знали, в чём она не

виновата. Все те Прорицательницы, которые умерли. Даже если их и считают святыми,

посланницами богини Фейи, империя не видит в нас ничего, кроме рабов.

На её глазах блестели слёзы. Сестра Мирна отвернулась от меня и подняла свой

подбородок.

- Послушай меня внимательно. Используй свой дар так сильно, как только можешь, ведь

теперь это твой долг. Иначе, Соня, на твоих руках будет кровь больше, чем нескольких

Прорицательниц.

Её предупреждение не придавало мне решительности. Она говорила о Даше и Кире. Мы

обе понимали, что теперь девочки только под её опекой. И, если меня казнят, как Изольду, император доберётся и до них.

- Обещаю, - сказала я.

И теперь, когда я стояла в ожидании тройки, я повторила это снова, хоть сестра Мирна

уже и не могла услышать меня – она стояла поодаль, вместе с Кирой и Дашей. Вторая

подняла на меня взгляд и улыбнулась самой нежной улыбкой. Она самая младшая из всех

нас, поэтому должна подбадривать меня и успокоить сейчас, когда я нахожусь в упадке и

в таком же упадке оставляю её я.

Я помахала ей, заставляя себя запечатлеть её улыбку. Я дала клятву и Юлии, и Даше, и

Кире. Я могла бы стать лучшей Прорицательницей. И, если это означает оберегать

императора и всю его династию, законы которой сделали мою жизнь такой, какой я её

знаю, жизнь, в которой меня отобрали у родителей и отправили к Ромска. И, если весь

этот путь не был пройден зря – я сделаю это.

У Юлии, в лазарете, я взяла ту статую Фейи и положила в свой багаж – вещи умещались в

старую наволочку. Деревянная статуэтка будет мне напоминанием об обещании, которое я

дала.

Мои колени затряслись, когда Антон вывел тройку. Я почувствовала, как сильно устали