жалость?

Протягивая к нему руки, я пыталась использовать свои способности, чтобы убедить его. Я

пыталась передать ему всю ту любовь, которую испытывала к Пиа. Он должен был

почувствовать её милый смех, её яркую улыбку и то доброе сердце, которое она могла

открыть людям так быстро.

Император продолжал думать, постукивая пальцем по подлокотнику. Каждый стук

заставлял меня нервничать всё сильнее.

Один, два, три, четыре.

- В темницу её, - приказал Валко своим стражам.

- Нет! – Пиа заплакала ещё сильнее. Его слова же были для меня как пушечный выстрел

прямо в мою грудь.

Я обернулась, в ужасе наблюдая за тем, как стражи уводят её. Её глаза округлились и

покраснели. Такими становятся глаза оленей, когда их пронзает стрела.

- Пожалуйста! Она… - я повернулась к Валко, но он отвесил мне пощёчину.

Я выдохнула от удивления и боли, касаясь своей щеки снова. На ней была царапина.

Император, и правда, дал мне пощёчину в месте, где так много народа?

Его ноздри раздувались. Он пытался взять себя в руки.

- Я дам тебе сто рублей, - закатив рукава, он стал обращаться к Бартеку. – Но в

следующий раз ловите только тех, кто нужен дворцу.

- Благодарю Вас за вашу щедрость, Ваше Императорское Величество, - охотник за

головами низко поклонился, и теперь его аура была спокойной: он точно знал, что

получит деньги.

- Свободны.

Бартек снова поклонился и бросил мне лишь ухмылку. Он даже не потрудился посмотреть

на девушку, которую из-за него тащили в темницу. Он ушёл так же, как и пришёл.

Дворцовая стража же утащила Пиа, но она успела повернуться, чтобы в последний раз

подарить мне полный мольбы взгляд.

Моё сердце болело. Я сошла с помоста и бросилась за ней, но на моём пути появились

несколько стражей. Я попыталась протиснуться между ними, но они стали так, что мне

оказалось это не по силам. Я беспомощно наблюдала, как за их спинами, с криками и

рыданиями, уводили мою подругу.

ГЛАВА 29

Как только Валко отпустил меня, я помчалась в свои покои и поспешила к красной двери, затем – к двери с лавандой, к двери с елями, к двери с полуночным пейзажем. Однако

Антона в его комнате я не отыскала. Я не могла его ждать. Что-то должно было вот-вот

произойти.

Я торопилась назад. И, как только задвинула кровать, почувствовала, как в мои покои

зашла Ленка. Её аура всё ещё казалась высокомерной. Она тоже сыграла свою роль в этом.

Я уверена.

- Это ты сказала, что Пиа нет? – спросила я, прежде чем она успела сказать хоть слово.

Она приблизилась и принялась за шнурки на моём платье. Я отпрянула от неё. – Ты об

этом знала?

- Эта девушка ниже тебя, - она выпрямилась так, что её жилистая шея казалась длиннее. –

Не понимаю, зачем тебе о ней беспокоиться.

- Она – моя подруга, - то, кем Ленка для меня определённо не приходилась. – И теперь, благодаря тебе, она сидит в тюрьме.

- У Пиа были простые обязанности, но она была слишком высокого мнения о себе, - мои

горничные поджали губы, а на щеках Ленки появились морщины. – Она думала, что

может приходить к тебе, когда ей захочется. Она думала, что может тратить на тебя

слишком много времени. Её нужно поставить на место. Я всего-то сказала стражам, что

она вышла без спросу, - Ленка пожала костлявыми плечами. – Кто ж ей виноват, что она

предательницей оказалась.

- Она не предатель! – я прижала руку к сердцу, откуда боль расходилась по всему моему

телу. – Единственный, кто не знает своего места – это ты. А Пиа не такая. Тебе нельзя

было совать свой нос куда не нужно!

- Ты – то, за что я отвечаю, - будто желая отмщения, сказала Ленка. – Пиа подставляет

тебя. Но я не сказала об этом, не так ли?

- Ты знала, что вчера меня здесь не было, - я изучала то, какой хитрой теперь казалась её

аура.

- Твоё письмо не было сожжено, - она сложила руки перед фартуком.

Теперь всё это пробежало у меня перед глазами. Когда я выбросила письмо Антона, её

глаза смотрели туда же. Она не видела, как Пиа передала мне письмо, но, когда она

увидела меня в её одежде, то поняла, что моя подруга тоже в деле. Шум, который мы с

Антоном услышали в ту ночь на кухне, исходил от Ленки.

- Почему ты меня защищаешь? – спросила я нахмурившись.

- Потому что ты – Имперская Прорицательница. У тебя есть благословенный дар, и ты

рождена для того, чтобы служить императору. Ты молода, но у тебя всё ещё впереди. Ты

можешь стать такой же великой, как и Изольда.

- Как ты думаешь, Изольда думала, что жизнь – идеальна? – я покачала головой в

недоумении от её слов. Схватив её за руку, я повела её к своей кровати. – Посмотри

внутрь. Это – шрамы, которые на её душе оставил благословенный дар!

- Изольда никогда не жаловалась на свою судьбу, - Ленка даже не посмотрела внутрь.

Наверное, она всё знала. – Она понимала, что жертвует собой ради благого дела.

- Думаешь, если я стану лучше, то и ты будешь стоять подле меня, - я хотела, чтобы до её

головы дошло хоть что-то. Но гордость всё ещё оставалась центром её ауры. Как это было

всегда. – Если бы только ты видела нас всех равными.

- Нельзя так говорить. Такие мысли похожи на революцию, - выплюнула она так, будто

одной фразы хватало, чтобы её заковали в кандалы.

- Нет же.

Её губы превратились в тонкую нить. Она не хотела говорить со мной. Не об этом. Она

ещё раз потянула шнурки на моём корсете, затем ещё раз, но немного в сторону.

- Я не буду надевать ночную рубашку, - объявила я.

- Хочешь в этом спать? – Ленка приподняла бровь.

- Я намерена поговорить с императором, - и я не переступлю его порог, если не буду

одета.

- Ты и правда думаешь, что он тебя примет? – она фыркнула, выдавливая из себя

язвительный смех.

- Он меня примет, - сказала я. Моя бедная, несчастная горничная. Наивная. Она так

хотела увидеть всё, но так много пропустила.

Несмотря на то, что сегодня я публично бросила вызов императору, я знала, что он меня

простит. Простит так же, как и простил за потерю альянса с Эсценгардом. Мне нужно

было добиться этого именно в его покоях. Там бы мы смогли поговорить о Пиа без

свидетелей. Я бы спасла свою подругу. Мне нужно сделать это.

Стражи стояли у двери Валко. Он не отпустил их, ведь не знал, что я захочу его посетить.

На этот раз инициатором встречи была я. Стражи не признали меня, но и не прогнали

прочь. Один из них, мужчина с длинными завязанными волосами вошёл внутрь, чтобы

просить императора о разрешении. Я последовала за ним, не желая тратить ни минуты. В

том, что он захочет меня видеть, я была уверена. И я была права.

Я почувствовала влажный воздух его покоев. Из купальни поднимался пар, но я не

чувствовала тепла. На поверхности плавали веточки розмарина и можжевельника, источая

пьянящий аромат. Валко сидел на куче бархатных подушек в одном лишь шёлковом

халате, без нижней одежды или рубашки под ним. Его волосы лежали лёгкими волнами, а

капли воды стекали на грудь, оголённую в V-образном вырезе халата. Я вспомнила, как

тоже однажды пришла к Антону, когда он только-только принял ванну. Но тот момент не

мог сравниться с тем, что я видела сейчас. Гнев стал колоть мою кожу, будто горячий

нож. Он кинул мою подругу в тюрьму ни за что. Он мог помешать мне в зале, но не здесь, в своих покоях.

- Я хотела поговорить о девушке по имени Пиа Лисова, - начала я, спускаясь к месту

приёма гостей. Затем, я присела в реверансе.

Глаза императора стали бродить по моей коже, когда я почувствовала, что мне нужна

защита. Но сама защититься я не могла. Его взгляд задержался на моей груди, затем – на