2. Наличие посягательства, под которым понимается такое посягательство, которое уже началось или непосредственная угроза осуществления которого настолько очевидна, что непринятие защитных действий поставило бы под угрозу охраняемые законом интересы (поэтому возможна оборона от еще не начавшегося посягательства).

Начальным моментом посягательства признается как момент непосредственно самого общественно опасного посягательства, так и наличие реальной угрозы посягательства. По поводу последнего на редкость здравое и справедливое положение было зафиксировано еще в воинском артикуле Петра I. Оно не утратило своего значения и поныне: «Не должен есть себе от соперника первый удар ожидать, ибо через такой первый удар может причиниться, что и противиться весьма забудет». Человек имеет право защищаться по правилам необходимой обороны уже тогда, когда по сложившейся обстановке видно, что посягательство может немедленно осуществиться, т. е. когда правоохраняемые интересы поставлены в непосредственную опасность. Предельно четко это положение сформулировано в одном из решений Верховного Суда СССР по конкретному делу: «Состояние необходимой обороны наступает и в том случае, когда по всем обстоятельствам начало реального осуществления нападения настолько очевидно и неминуемо, что непринятие предупредительных мер ставит в явную, непосредственную и неотвратимую опасность лицо, вынужденное к принятию этих мер»^[71]. Так, например, по обоснованному мнению А.В. Наумова, при разбойном нападении сам факт угрозы непосредственного причинения вреда посягающему (например, со стороны нападающего под угрозой ножа предъявляется требование отдать деньги или другие ценности), конечно же, свидетельствует о наличии посягательства, дающего обороняющемуся право причинить посягающему серьезный вред). В документальной и художественной литературе мы также найдем этому примеры.

Сотрудник КГБ СССР капитан Малышев выполнял специальное задание по противодействию организованной преступности в одной из зон. Судьба, как в таких случаях принято говорить, забросила его в поселок Рудник. И произошло следующее.

Поселок Рудник по ночам вымирает. Темень, хоть глаз коли. Словом, Малышев столкнулся с этой троицей. Настуженная сталь ножа обожгла горло. Малышев не разобрал, что ему сказали эти «шестерки». При виде опасности в нем проснулся зверь и лишил способности понимать человеческую речь… Малышев напряг шейные мышцы, подался на нож и в тот же миг, резко отпрянув, нанес мощный удар ногой. Подошва хромового сапога с жесткими краями рантов врезалась в голень державшего нож. Бандит с воплем согнулся. Нанеся сокрушительный удар другой ногой по оседающей фигуре, Малышев пронес корпус по инерции и левым кулаком с разворота раздробил висок громоздящегося сзади налетчика. Тот, как-то нелепо дернувшись, рухнул на землю.

В следующие доли секунды ладонь Малышева мертвой хваткой сомкнулась на вороте третьего. Вытянув руку на полную длину, Малышев затем ее резко согнул и дернул корпус бандита к себе. На встречном движении нанес удар ему в челюсть кулаком, потом еще раз. Безжизненно обвисшее тело стало опускаться, и тогда… согнутая в колене нога рванулась вверх, навстречу этому падению. Удар пришелся в голову, что-то хрустнуло, и конвульсивно изгибающееся тело мешком рухнуло у ног Малышева. Все было кончено…^[72]

Не менее показательный пример мы находим в песне В. Высоцкого «Тот, кто раньше с нею был».

В тот вечер я не пил, не пел —

Я на нее вовсю глядел,

Как смотрят дети, как смотрят дети.

Но тот, кто раньше с нею был,

Сказал мне, чтоб я уходил,

Сказал мне, чтоб я уходил,

Что мне не светит.

И тот, кто раньше с нею был, —

Он мне грубил, он мне грозил.

А я все помню — я был не пьяный.

Когда ж я уходить решил,

Она сказала: «Не спеши!»

Она сказала: «Не спеши,

Ведь слишком рано!»

Но тот, кто раньше с нею был,

Меня, как видно, не забыл, —

И как-то в осень, и как-то в осень —

Иду с дружком, гляжу — стоят, —

Они стояли молча в ряд,

Они стояли молча в ряд —

Их было восемь.

Со мною «нож, решил я: что ж,

Меня так просто не возьмешь, —

Держитесь, гады! Держитесь, гады!

К чему задаром пропадать,

Ударил первым я тогда,

Ударил первым я тогда —

Так было надо

^[73]

.

3. Реальность (действительность) посягательства — оборона допустима лишь против реального, существующего в действительности, а не только в воображении лица посягательства. В противном случае речь идет о мнимой (воображаемой) обороне.

Под условиями правомерности защиты понимается следующее:

— отражение посягательства на права и интересы обороняющегося, права и интересы другого лица, интересы общества, интересы государства;

— причинение вреда непосредственно лицу, посягающему на индивидуальные или общественные интересы, а не третьим лицам;

— защита не должна превышать пределы необходимости при обороне, под которыми следует понимать соответствие способов и средств защиты характеру и интенсивности посягательства^[74].

Крайняя необходимость

В соответствии с ч. 1 ст. 39 УК РФ не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, т. е. для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемых законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышение пределов крайней необходимости. Превышением же пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени общественной опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.

Как нетрудно заметить, крайняя необходимость лишь тогда устраняет общественную опасность и преступность деяния, когда причиненный в этом состоянии вред менее вреда предотвращенного.

Это условие требует каждый раз производить оценку и сравнивать важность правоохраняемых интересов как защищаемых, так и тех, которым причиняется вред. Например, жизнь и здоровье человека являются более важными интересами, чем имущественные интересы. Следовательно, вред, причиненный последним, будет менее значительным, чем вред, причиненный жизни или здоровью человека. В этой связи обратимся к примеру из кинематографа, который приводит А.В. Наумов. В картине «Белорусский вокзал» показана ситуация, когда при устранении неисправностей газовой сети молодой рабочий надышался газом. Чтобы спасти его и доставить в больницу, герои фильма силой отбирают автомобиль у его владельца^[75].