- Ефрейтор Юрий! Вы арестованы! Сдайте оружие.

- На основании чего, позвольте узнать? - холодно спросил Юра.

- На основании того, что и вижу и знаю.

- А что, собственно, произошло?

Аня пару секунд помолчала, пристально глядя на Юру.

- А вот это вы сами мне объясните. Только не сейчас и не здесь. Ваше оружие!

Юра, не отрывая от нее заносчивого взгляда, протянул ей свой пистолет.

- Смотрите Аня, не сделайте какой-нибудь ошибки! Война явно не женское дело. И вы тут лишняя.

- Хорошо, ефрейтор, - ответила девушка, - я обязательно учту ваши пожелания. Однако впредь попрошу вас так со мной не разговаривать.

И Аня вышла, сделав знак охраннику, который, взяв за шиворот друзей Юры, втолкнул их в соседнюю камеру и запер за ними дверь. Вернувшись, он подошел к разведчику и, осторожно взяв его за плечо, подтолкнул его к выходу, где ждала их Аня. Пока охранник запирал Юру, девушка спросила Владимира:

- Ты сможешь пойти со мной?

Тот медленно поднял на нее блестевшие от влаги глаза.

- Да, - тихим и глухим голосом ответил он, чуть раскрыв пересохшие губы.

- Аня, - вмешался охранник, - может, я лучше сам его отведу, куда вы скажете?

- Я вам больше ничего не доверяю, - сухо ответила Аня. - Суетиться надо было вчера, а не сейчас. А с маршалом Сергеем вы еще поговорите на тему оказания первой медицинской помощи!

И без дальнейших церемоний Аня взяла под руку Владимира и направилась с ним к выходу. Разведчик шел медленно, с трудом. Девушка оглядела его с ног до головы, оценивая, в каком он состоянии. И лицо ее стало еще более серьезным.

- Как тебя зовут? - спросила она, когда они подходили к усадебному дому.

- Вова, - просто ответил он. - Куда ты меня ведешь?

- В надежное место, - уклончиво ответила Аня, но Владимиру уже было все равно.

С трудом Аня довела его до комнаты на втором этаже.

- Садись, - сказала она, указывая на кровать у окна.

Сквозь тюлевую занавеску пробивалось утреннее солнце, и в комнате было тепло и уютно. Эта обстановка внушала, по крайней мере, больше доверия, чем тюремная камера. Вова послушно добрался до кровати и сел на краешек. Аня тем временем вышла.

Разведчик не знал, зачем его сюда привели, и какие новые опасности могут подстерегать его здесь. Когда утром к нему в камеру пришел Юра и привел друзей, он уже был уверен, что живым оттуда не выберется. На этот раз он был не связан и мог бы сопротивляться. За ночь он немного пришел в себя. Но Юра был не один, солдаты держали его крепко, и молодой человек ничего не мог сделать. Юра тогда, что-то крикнув, полоснул его чем-то по спине, и солдаты еле удержали пленника. Во второй раз у него перехватило дыхание, и слезы выступили на глазах. В третий раз Юра ударил Вову. Тот дрогнул и закусил и без того раненые губы. В четвертый раз он только тихо вздохнул.

Вова одиноко поежился. В этот момент вошла Аня с какой-то коробкой в руках и кувшином воды. Пленнику так хотелось пить, но он ничего не сказал.

- Значит, ты - капитан разведки Владимир? - спросила Аня, раскладывая что-то на столе.

- Да.

- И в лагере ты оказался вчера ночью?

- Да.

- Но в разведку ты шел не один?

Вова помолчал.

- Считай, что один, - ответил он.

- Нет, то, что с тобой был твой помощник Миша, это я и так знаю, - возразила Аня. - Но, может, был кто-то еще?

- Нет, - твердо ответил Вова.

- Что ж, тем лучше, - заключила Аня.

И не прибавив больше ни слова, она подошла к разведчику и попыталась снять с него рубашку, чтобы осмотреть его. Однако это было нелегко. На спине рубашка прилипла вместе с запекшейся еще с ночи кровью. Но делать было нечего, и Аня, вздохнув, решительно сказала:

- Ложись на кровать.

Вова вопросительно глянул на нее, но, не получив ответа, выполнил приказ. Девушка аккуратно обрезала ножницами ткань вокруг ран и бросила рядом окровавленную рубашку. Теперь ей предстояло самое сложное: удалить остатки ткани. Медлить было нельзя, и она резко потянула за один кусочек, который с трудом отошел вместе с засохшей кровью, обнажив длинную рваную ссадину. Вова, который понятия не имел, что именно делает девушка, и только лишь почувствовал острую, жгучую боль в спине, вздрогнул и бессознательно вцепился руками в покрывало и уткнулся лицом в подушку. А через мгновение его снова пронзила резкая боль. Аня молчала, никак не объясняя происходящего, и продолжала свою работу. Разведчику казалось, это длилось бесконечно. Он не знал, как долго он так лежал, постепенно зверея от режущей боли. Наконец, разведчик тихо заговорил:

- Что вам от меня надо? Что я вам сделал? Разве я тебя чем-то обидел, что и ты мучаешь меня?... Если вы хотите что-то узнать о моем лагере, то я все равно ничего не скажу. Я знаю, если вы захотите, вы заставите меня говорить. А я не должен... И не стану...

- Лежи спокойно, - серьезно ответила Аня. - Я никаких вопросов задавать не собираюсь.

- Тогда зачем все это?... - с отчаянием выдохнул молодой человек.

- Так ты не понял! - протянула Аня. - Ничего, скоро я закончу, осталось еще чуть-чуть.

И она продолжила освобождать раны разведчика от присохшей ткани. Вова, казалось, на время отключился и больше не издавал ни звука. Наконец, девушка смочила марлю в воде и положила ее на спину Вове. На ней тут же проступили алые пятна. Аня смочила ее еще раз и стала аккуратно промывать каждую ссадину.

Вова медленно пришел в себя, почувствовав на горящей спине прохладу. Это принесло ему некоторое облегчение.

- Что ты делаешь? - тихо спросил он.

Рука девушка ласково прикоснулась к его голове.

- Теперь тебе будет не так больно. Самое неприятное позади. Просто я должна тебя перевязать.

Вова на ощупь нашел руку девушки и сжал ее слегка в своей - окровавленной и покрытой синяками.

- Спасибо, - шепнул он.

Глава 4

И снова утром в душном читальном зале проходило собрание. Только ребят на сей раз было меньше. За главным черным столом сидел, закинув ногу на ногу и постукивая ручкой по столу, не выспавшийся маршал Денис. На голове его лежала грелка со льдом. В руке он держал бумагу со штампами и печатями Белого лагеря и рукописным текстом. Неподалеку сидел взъерошенный сержант Дмитрий и нервно грыз ногти, периодически выглядывая из-за спин генерала Вадима и полковника Аркадия. С боку затесался вредный майор Максим. Перед Денисом стоял разведчик Слава и смотрел на маршала ничего не выражающими глазами.

- Теперь ты понял, откуда я узнал эту информацию? - спросил раздражительно Денис, потрясая бумагой и хватаясь за сползающую грелку.

- Но я повторяю, - с безнадежностью в голосе уже в двадцать пятый раз говорил Слава, - я тут не причем. В самом начале нашего похода я подорвался на мине.

- Ты подорвался, а Белый лагерь прислал нам уведомление о взятии в плен двух разведчиков, - язвительно подытожил Денис.

- Но он и правда не имеет отношения к случившемуся, - пожал плечами полковник Аркадий.

- А что мы теперь будем делать? - взвизгнул Денис. - Вы об этом подумали?!? И вообще, сержант Дмитрий, это вы не доглядели!

- Я не доглядел?!?! - в отчаянии заголосил Дима, вскакивая, словно ошпаренный. - Да я вам вчера весь вечер талдычил, что мы лишимся разведчиков! Ваш приказ был абсурдным! Вы их с широкого плеча послали прямо в руки врагов! Будто у нас разведчики на каждом шагу валяются! И потом, это не я шел в разведку. Отряд повел капитан Владимир. С него и спрашивайте!

И Дима с пылающим от гнева лицом сел обратно. Денис призадумался, склонив голову на бок.

- А вы знаете, - вдруг послышался голос Славы, - что разведчики это самая ценная добыча? Они знают все: не только расположение собственных войск, штабов, секретные планы и прочее, но и очень многое о вражеском лагере (о чем, может быть, не знаем даже мы). Поэтому лишая нас разведчиков, они лишают нас информации, а сами получают ее в достаточном количестве. Я тоже много знаю, но не столько, сколько Владимир. Ведь он наш капитан.