Нет. Отличным, классным, здоровским, суперским, вау!

====== “Нос вытащили – хвост увяз” ======

Фильм превратил книгу в настоящий экшн. Сюжет книги хорошо подходил для этого: удобно было вести героев через все нарастающие опасности к кульминации… и поставить затем точку в первой части фильма. А потом начать вторую часть очень похоже – с нового нарастания опасностей.

Поэтому главу книги «Из огня да в полымя» следует рассматривать скорее как хождение по кострам. Едва отряд сбежал от гоблинов, его начинают преследовать орки, а как только всех спасли орлы, так уже приходится уносить ноги от оборотня. И это только в книге сцена у Беорна смотрится гротескно; вдумавшись же, понимаешь, что огромный оборотень в самом деле опасен, не меньше, чем те угрозы, которые остались у отряда за спиной.

Очевидно, что уже в Мглистых горах попаданка получит сильный минус по любой из функций и даже поток минусов, ведь после подземелий такие удары внешнего мира пойдут в безостановочном режиме. Кругом опасности, они растянуты во времени, только нарастают. Враги все страшнее, выход теряется из вида, ситуация становится все безнадежнее. И еще физические неприятности – ранения, ушибы, голод, бессонница. Для женщины, если она не воин, такой напряженный экстремально-боевой режим рано или поздно обернется тем, что называется «съездом с катушек», в ту или иную степень потери контроля над собой.

Однако, не все ТИМы сорвутся в одинаковое время или в одной и той же ситуации. Да и минусы на функции придутся для попаданок тоже разные.

Донка

Мы помним, что черная сенсорика у нее ролевая. И помним, что по ролевой долго работать ТИМ не может. Потому, несмотря на то, что на поляне с орками очень можно и своевременно будет проявить бодрость духа, активность и показать, кто здесь сильный, Донки уже не хватит на это. Ее накроет не от опасностей, а от физического – уставшая Донка будет сосредоточена на том, что о ее состоянии никто не заботится. В Мглистых горах не отдохнуть, и дальше комфортней не становится – а это все накапливает большой минус по внушаемой функции Донки, по сенсорике ощущений. Такой набор негатива оборачивается очень тяжело для нее, хоть и не очень показательно для других: всего лишь тем, что портится настроение. А что такое чье-то настроение, когда вокруг все горит и полыхает?

Донка будет просто как ёж: колючий, нервный и на все огрызающийся. Плюс паника, плюс растерянность, плюс инфантилу свойственное желание, чтобы кто-нибудь пришел, взял за руку, увел из всего этого безобразия… а такого все нет, но почему же нет, неужели никто…

Орлы! До их появления Донка ничего и не будет замечать, мало ли, кто там где сражается, падает…

Отряд спасется, полетает на орлах. Увы, Донку орлы, при всех своих возможностях и уникальности, не взбодрят на предмет исследования или применения, хоть и будут оценены как «А-а-аллилуйя!»

а если ранее она уже летала на этих орлах (см. главу о Ривенделле), то это их появление примет как само собой разумеющееся и недостойное ее уставшего внимания

И лишь позже, или у Каррока, если отряд сделает там дневную остановку, или у Беорна, в его покое, тишине, тепле, сытости и уюте, Донка, получая наконец плюсы по внушаемой, начнет возвращать себе привычное любопытство, жизнерадостность и в-каждой-бочке-затычность.

и непременно начнет узнавать, как вернуть очень полезных орлов. классные же птЫцы

Приходится признать, что если отряд не задержится у оборотня, Донка не успеет нормально восстановиться, толком осознать и для себя самой объяснить, у кого это она была. Оборотнем и его природой она просто не успеет заинтересоваться. Хотя воспоминания о гостеприимном доме сохранит приятные.

Дюмочка

Уставшая и озверевшая от всей той грязи и безобразия, которые она все горы наблюдала, Дюмочка может так сорваться, что даже подобранная ею палка станет грозным оружием. Особенно, если эта палка будет гореть. Особенно, если этой горящей палкой ткнуть в чей-нибудь меховой бок. Дюмочка направлена на создание комфорта, но при ударе по этой своей программной она очень даже может показать, как сильно умеет доставлять дискомфорт. И, съехав на наблюдательную черную сенсорику, может побежать в драку вслед за Торином, если ее вовремя не удержат на месте.

Однако вряд ли она своими действиями спасет Торина. Свои раны он все равно получит. Но это значит, что в Дюмочку влетит еще один удар по программной, который Дюмочка покажет уже на Карроке, несколько придя в себя после всех ужасов драки. Она ведь допустила, чтобы с кем-то случилось что-то неприятное! Это для заботливого сродни катастрофе. Потому, несмотря на все волшебство Гэндальфа и на то, что все вроде как на ногах, Дюмочка настоит на том, чтобы сделать привал. И длиться этот отдых будет до тех пор, пока она не убедится, что весь отряд здоров и готов продолжить путь дальше.

Пытаться на нее давить и убеждать, что надо поступить иначе, опасно. Дюмочка воспримет это как нежелание принимать ее заботу, а потому может удариться в слезы и упреки: она старается для всех, не для себя! А ее старания не ценят!

Гномам будет лучше и спокойнее просто показать ей, что именно ее труды привели всех к выздоровлению. И неторопливо двинуться к Беорну.

обмен жестами за ее спиной: «Держимся! Не хромаем! Прикрыть царапины бородами!»

С оборотнем она будет действовать уже по базовой, потому что придет в себя. А значит, приятно впечатлит Беорна своим умением создать уют и непринужденно-дружественную атмосферу. Можно смело выдвигаться в дом оборотня сразу всему отряду, а не представляться по очереди.

Робка

Сражение на поляне будет ей очередным ударом по болевой черной сенсорике, но тут она уже на конфликт не пойдет, сил не хватит. И Робка просто тихонько смоется – или отползет, или спрячется, или сможет слезть по обрыву до какой-нибудь тропы. Будучи рационалом, отреагирует так сразу, без раскачки, как только покажется первый враг (то есть, вероятно, еще до того, как отряд полезет на деревья).

Спохватится она и поймет, что оказалась совсем одна в незнакомом месте ночью, лишь тогда, когда не только звуки сражения перестанут до нее долетать, но и огонь на поляне не будет виден.

Поскольку она в Ривенделле много времени провела за изучением карт, то или попробует добраться до самого высокого места в этих краях, чтобы осмотреться (а это будет Каррок, где ее творческая черная интуиция будет надеяться на встречу с гномами); или пойдет сразу к Беорну, благо все то же знание карт и умение подмечать все мелочи поведут Робку верным географическим маршрутом. По пути она немного отдохнет в тишине и одиночестве. Хорошо, если еще и в безопасности – тогда силы восстановит полностью и к Беорну придет уже бодрая, ну, просто голодная.

Если отползти далеко на поляне не удалось, терпеливо дождется орлов. Этот вариант окажется не самым лучшим для Гэндальфа. ЛИИ – как раз первая из тех поклонников, кто донимает фандом (а в этом случае – напрямую мага) вопросом: «Почему нельзя сразу на орлах до Эребора?». Поскольку Серый волшебник объяснять не любит, предпочитая просто требовать, чтобы сделали по его слову, то весь путь до Беорна превратится в сплошной спор. К которому могут присоединиться и другие гномы.

Не исключено, что Гэндальф покинет отряд еще до Лихолесья.

потому что ну невыносимо же ежеминутно доказывать то собственное существование, то право на магию, то невозможность каких-то вариантов, то снова собственное существование и право на невозможность магии с вариантами права на невыносимость… А-а-а!

Гюгошка

Ее базовая этика эмоций уже не первый раз подвергается испытанию – Гюгошка настроена на позитив, а вокруг немерено негатива. И все же она очень долго продолжала сохранять оптимизм. Она может попытаться это делать и убегая от орков. Будет убеждать себя, что они из стольких неприятных мест вылезли, значит, и тут все непременно закончится хорошо.

Но вот сидя на сосне, когда бежать некуда, а врагов много, уже и она не сможет сдержаться. Огромный накопленный минус по базовой обернется тем проявлением жесткой воли, на которое Гюгошка способна. Она не агрессор, грубо наезжать не станет. Вся ее воля будет выражаться через наблюдательную белую этику – внешне это выглядит как будто она взялась выяснять отношения. Ее резкая вспышка и попытки пристыдить орков подобны воззваниям громогласного воспитателя или возмущению оскорбленной торговки на базаре. Азогу и рта не дадут раскрыть, любая его фраза будет вызывать бурю негативных криков и обвинений.