Потом еще один стресс – нападение гоблинов. И Штирка вполне может бурчать, что все гномы не так дерутся, не так организовывают оборону… да все не так! Как – лучше не спрашивать, она начнет рассказывать, еще и убедить может, что права.

Стоять и тихо молчать – не для нее, поэтому она непременно начнет пререкаться с Верховным гоблином. Тема не важна, Штирка вполне может начать убеждать собеседника, что тот ничего не смыслит в пытках и соответствующие устройства надо применять иначе. Нет, это не отвлекающий маневр, она не тянет время, как Бильбо, она всерьез думает, что разбирается лучше в том, как это все работает.

После появления Гэндальфа она рванет прочь с помоста, увлекая за собой гномов криками, что она знает выход. Но, мы помним, что интуиция времени у нее болевая, а интуиция возможностей – активационная, т.е. обе слабые. Если она не знает точного плана (а она его не может знать, там и гоблины-то не знают), то рванет она определенно в противоположную от выхода сторону, в крайнем случае, просто не в ту.

Волшебник, конечно, их догонит, однако ему придется сильно постараться и убедить, что интуиция подсказывает Штирке что угодно, но только не выход.

Понятно, что и к Голлуму ей лучше не падать. Ни в чем верить этому склизкому существу она не будет, выход отправится искать в другой стороне, потащив за собой и хоббита. И Голлума тоже прихватит, потому что неправильно это, что он без дела по пещерам шатается. Сколько они там проплутают с все той же интуицией на слабых – неизвестно, но ясно, что гномы их не дождутся, посчитав, что бедняги сгинули в подземельях.

Да, дорогу мог бы сообщить Голлум. Но он весьма изворотлив, а с таким прямолинейной Штирке будет непросто. Поскольку у Голлума две личности, то он может сам с собой сговориться – и одна личность Штирку отвлечет, вторая сбежит. В итоге Штирка все равно окажется одна с хоббитом и упорно будет искать выход сама, собирая все тупики.

Досточка

Она, конечно, вынесет тяжелый экстрим с беготней по сырым камням. Но вот смолчать, когда Торин ругает свалившегося с тропы хоббита, не сможет. Нет, если вдуматься, он прав, но нельзя же так грубо! Можно то же самое сообщить гораздо вежливее и тактичнее, не обижая товарища!

На волне жалости она может действовать и после, провалившись к гоблинам. Особенно если ей известен канон с происхождением гоблинов от изуродованных эльфов. Хотя и без него Досточка готова оправдать бандитов.

“Бе-едненький, он так смо-отрит…”

У гоблинов, не знающих никакой жалости, может начаться что-то вроде эйфории “И меня пожалей! И меня!” Досточку хватит на всех. Королю гоблинов понадобится послать второй отряд, чтобы он отбил обратно у Досточки первый.

Если дело все же дойдет до допроса (а возможно, что гоблины передерутся между собой за ее жалость, так что и идти никуда не понадобится), то Досточка точно выступит адвокатом Торина. И, понятное дело, первой угодит на костолом, где окажется привязана с поникшей головой, но не поникшая духом. “Нет, я верю в него, если не сейчас, то в последний момент у него дрогнет рука, ведь в душе он не такой…” А если в последний момент эту руку кто-то отрубит, то вздохнет “Ну вот, он все-таки не сумел причинить вред”.

Освобожденная и благодарная магу и другим, она побежит со всеми, на ходу умоляя гномов быть милосерднее и не рубить насмерть. Ну хотя бы тех, кто их самих не ранил! Ну или вот этого не трогайте, у него и так всю лицо в язвах, уже не жилец. И вообще, неправильно бить тех, кто не бил тебя. А вот этот сам упал, бедолага…

Ровно такая же жалость достанется и Голлуму, если Досточке не повезет свалиться к нему. В итоге беседы с ней, Голлум разрыдается от жалости к себе и даст клятву лично отнести Кольцо и бросить в пламя. Доберется ли он туда, не передумав по дороге, будет зависеть от того, насколько прочувственной будет речь Досточки. Сама она с ним пойти не пожелает – у нее же долг перед гномами…

Габенка

Если ее замечательное устройство в виде самоходной раскладушки отправится с нею в горы назло уговорам гномам, если встречи с каменными великанами не будет (потому что прошли позже или потому что они будут драться вдали, согласно канону)… то все равно оно будет потеряно при пленении гоблинами. Что точно не прибавит ей настроения.

По активационной этике отношений она ждет защиты себя от любых внешних проявлений неудобств. И, если недополучит, будет настроена к отряду крайне негативно. В то же время все получив, она в ответ будет готова помочь спутникам и максимально наладить их быт.

Силовая сенсорика у Габенки наблюдательная, а потому лезть в драку она не будет, пока драка не придет к ней. Будет возможность избежать проблем с каменными великанами – она непременно это сделает, неважно, пойдут с ней спутники или нет.

Но вот с гоблинами этот номер не пройдет, они же нападают на нее. Поэтому Габенка вполне может перейти к вразумлению через раздачу тумаков. Вряд ли это поможет. Уж если отряд гномов с ними не справился, то не девушке бороться. Однако и лишним не будет, а собой она вполне будет довольна – хоть разгрузилась морально после того, как раскладушка потеряна.

Не исключено также, что Габенка не сразу прекратит драку, когда вынужденно остановились другие. Габенку уже вывели – вот и будут по инерции огребать, и неважно, что даже гномы уже стоят смирно. В общем, Верховный гоблин может очень заинтересоваться этой личностью, посчитав ее более важной, чем маршрут гномов. Правда, она уже не настроена драться – эмоции схлынули и Габенка с большим удовольствием постоит у кого-то за спиной. У нее может получиться – если Торин как раз в этот момент выдвинется вперед.

К Голлуму волей фикрайтера Габенке лучше не попадать. Потому что в ярости от удара по своей программной сенсорике ощущений – падение, удары, боль, грязь, вонь, слизь – она его может оглушить, не разговаривая. Но потом успокоится, зевнет и забудет. Поселится в пещерах, посчитав, что тут не так и плохо, обустроится, позабыв про опасного хозяина местности… А он и рад будет полакомиться пухленькой соседкой, когда очухается.

Гексля

У Гексли есть особенный всесторонний травматизм, связанный со слабыми функциями сенсорики (себя они чувствуют обычно плохо, пространство — если хорошо, что очень недолго, все та же ролевая).

Если вокруг Гексли что-то есть, она об это ударится. Если чего-то нет или ничего нет – она в это упадет. Поэтому все, что может случиться с Гекслей в Мглистых горах и их подземельях, обязательно случится. Она наверняка окажется чуть не придавлена камнем от каменного великана (или брошенным булыжником будет задета). До того она пару раз поскользнется на мокрых от ливня камнях. И потому гномы быстро приставят к ней кого-то, кто будет вести Гекслю за руку или за капюшон.

В пещерах все будет зависеть от того, какую фикрайтер возьмет обстановку — канонные каменные тоннели или кинонные деревянные конструкции. Если тоннели — то Гексля на первом же повороте непременно бухнется или об стену, или об потолок, потеряет сознание, и ее не заметят в пылу драки и погони. Если конструкции — то на первом же шаге она рухнет с настила, прихватив с собой несколько веревок, пару досок, тройку гоблинов и Бильбо Бэггинса (потому что одной лететь ужасно скучно). Свалится вниз, возможно с переломами или иными травмами разной степени тяжести. Рухнет непременно на Голлума (они всегда так пальцем в небо попадают, но всегда во что-то попадают), чем полностью выведет из строя одного из важных героев истории. Хоббита выведет наружу сама, движимая все тем же необъяснимым интуитивным чутьем и потрясающим везением.

В итоге отыщет отряд, которому радостно будет пересказывать то, что с ней произошло. Пока Оин, охая и хватаясь за голову, будет бинтовать ее… всю. Оин потом пошепчется с остальными – и они зауважают столь отважную девушку, раненую не иначе как в схватке с десятком гоблинов. И победившую их – ведь она тут, а гоблины где? Когда Гексля об этом узнает, она даже не удивится и уж точно не станет никого разуверять. Ей такая версия ее приключений очень понравится – а по сильной белой этике нравящееся признается хорошим.