Негритянка отвечала, утирая слезы:

— Ах, Носишка, страсти какие, и не спрашивай!

Но, так как Носишка продолжала настаивать, рассказала:

— Да вот, представь, мисс Сардин все время тут в кухне мешалась, бедняжка. Всюду совалась, соль-сахар пробовала, в перец головой угодила, бедняжка… Ну ладно, я ее, значит, вытащила, помыла и положила посушить. Ну, она немножко отдохнула и давай опять баловать. Я ей и говорю: «Не суйтесь, говорю, куда не след. От огня, говорю, лучше подале. А то, говорю, невесть что может случиться!» Да ведь у ней на голове хоть кол теши: вильнет хвостом да опять за свое… Господи, да уж как я за ней приглядывала! Ну, тут, значит, меня бабушка твоя позвала, я ушла, и тут:

— Да что же случилось? Не тяни ты! — прервала Носишка обстоятельный рассказ старой негритянки.

Тетушка Настасия утерла слезы передником:

— Ну, она и прыгнула на сковородку, прямехонько в кипящее масло… Верно, думала — это озерцо такое…

— Что ж мы теперь Принцу скажем? — в ужасе воскликнула Носишка. — Мисс Сардин была такая важная дама. имела доступ ко двору… А где она сейчас?

— Да на сковородке, где ж ей быть! Сжарилась, бедняжка, хорошо так прожарилась, просто пальчики оближешь… — И тетушка Настасия понюхала поджаренную сардинку. — А жалко, учтивая такая была мисс… только больно уж проныра, все ей у нас тут узнать хотелось… Насчет прибыли интересовалась…

И тетушка Настасия, несколько раз глубоко вздохнув, взяла вилку и, утирая слезы, с аппетитом скушала поджаренную мисс…

Принц сильно расстроился, узнав о случившемся, и заторопился домой. Прощанье было трогательным. Донна Бента, тетушка Настасия, Носишка и Эмилия стояли у окна и махали платочками:

— До свиданья! До свиданья!

Когда гости скрылись из виду, первой опомнилась Носишка.

— Хоть бы кот Феликс скорей пришел! А то так грустно…

Не успела она произнести последнее слово, как послышалось мяуканье, и кот Феликс появился на дворе. Вид у него был взволнованный:

— Скорее!.. Принц тонет…

Все побежали навстречу коту в крайнем изумлении.

— Как это Принц тонет, если он рыба? — спросила Носишка.

— Но ведь он был целый вечер вынутый из воды! Он разучился плавать.

— На помощь! — закричала Носишка и опрометью бросилась к реке — спасать Принца.

Носишке не удалось спасти Принца. Когда она прибежала на берег ручейка, там никого не было. Решив, что Принц спасся сам, Носишка скорей-скорей побежала обратно домой: она просто сгорала от любопытства, так ей хотелось послушать приключения кота Феликса. Носишка посадила кота к себе на колени и сказала ему:

— Вы должны рассказать нам всю свою жизнь, всю как есть. Ладно?

— Идет! — отвечал кот. — Но только я, знаете, люблю рассказывать истории по вечерам. Днем они как-то не звучат.

— Тогда пойдите погуляйте, а вечером возвращайтесь к нам. Договорились?

Кот отправился разгуливать туда-сюда по всему саду, поймал трех мышей и в сумерки был уже у крыльца домика донны Бенты. Тетушка Настасия зажгла в столовой лампу и сказала: «Пора, милые!» Все разместились вокруг знаменитости. Донна Бента села на свой любимый низенький стул с подпиленными ножками, напротив внуков, которые удобно устроились в гамаке. Эмилия, конечно, тоже захотела в гамак и уселась на колени к Носишке. Даже граф де Кукурузо решил послушать. Носишка пожалела бедняжку. Она легонько смела с него щеточкой плесень и ткнула в угол, посадив при этом в банку — чтоб не пачкал пола. Когда все устроились, Эмилия, сказала:

— Приступайте, сеньор Феликс!

И кот Феликс приступил к рассказу:

— Жил-был когда-то знаменитейший кот, и состоял он оруженосцем при маркизе де Карабас; он был так знаменит, что во всем мире не найдется человека, который не знал бы его.

— Даже я знаю! — радостно вскрикнула Эмилия. — Хоть и считается, что раз я кукла, то значит — не человек… Я, впрочем, иного мнения о себе, но это к делу не относится… Того кота звали Кот в Сапогах!

— Совершенно верно, деточка, — любезно подтвердил кот. — Эта выдающаяся личность состояла, повторяю, оруженосцем при маркизе де Карабас. Умнейший был кот, хитрец! Прошел огонь и воду и медные трубы, сами знаете. А потом он женился, да… На хорошенькой рыжей кошке. И у них было много детей. У этих детей тоже было много детей. И у этих новых детей тоже было много своих детей. И так шло это сплошное мяу до тех пор, пока на свет не появился я.

— Как здорово! — обрадовалась Носишка. — Значит, вы правнук или праправнук Кота в Сапогах?

— Я его пра-пра-праправнук в пятидесятом колене, — объяснил кот Феликс, — но я родился не в Европе, не думайте. Мой дедушка приехал в Америку на корабле Христофора Колумба и заделался американцем. Вам ведь всем известно, кто такой был Христофор Колумб, я надеюсь?

— А как же! — сказал Педриньо. — Христофор Колумб — это знаменитый путешественник, который в 1492 году открыл Америку.

— Правильно, — отвечал кот, — с ним-то мой дедушка туда и приехал. Я еще застал дедушку в живых. Это был очень старенький старичок; он любил рассказывать истории про свое путешествие и как они с Колумбом Америку открывали.

Эмилия захлопала в ладоши:

— Расскажите, расскажите, как он рассказывал! Расскажите, как так случилось, что.этот самый Колумб вдруг Америку открыл!

Кот Феликс откашлялся и начал:

— Мой дедушка ехал как раз на главном корабле Христофора Колумба, который назывался «Святая Мария». Ехал он в трюме и во время всего морского плавания не видал решительно ничего, кроме мышей. А надо вам знать, что мышей на «Святой Марии» было больше, чем блох на блошливой собаке; и, покуда там, наверху, моряки сражались с бурями, мой дедушка там, внизу, сражался с мышами. Больше тысячи поймал. Он так объелся, что просто уж не мог видеть даже кончика хвоста самого малюсенького мышоночка. Наконец корабль пристал к берегу, дедушка поднялся на палубу и увидел под собой синее море, а напротив себя — землю, покрытую высокими пальмами.

— Значит, это была Бразилия! — сказала кукла. — Здесь у нас все пальмы да пальмы, и на каждой пальме, на самой верхушке, сидит соловей-сабиа и поет!..

— Увидел землю, покрытую пальмами, — продолжал кот, не особенно довольный тем, что его так часто перебивают, — и на берегу порядочное количество голых индейцев, вооруженных луками и стрелами. Они смотрели на корабль так, словно увидали кого-то с того света, потому что это в первый раз к их берегу пристал корабль.

— Воображаю, если бы они увидели поезд, — заметила Эмилия.

— Тогда Колумб, — продолжал кот, — решил сойти на берег и узнать, что это за земля, так как сомневался, Америка ли это или что другое. Он спустил шлюпку на воду и поплыл к берегу. Спрыгнул на берег и позвал индейцев.

Индейцы даже не тронулись с места, но их вождь решил не бояться и подошел к Колумбу.

«Привет!» — сказал Колумб вежливо и снял свою шляпу с пером.

«Добро пожаловать!» — отвечал индеец, но шляпы не снял, потому что не носил. Тогда Колумб осведомился:

«Не можете ли вы, сеньор, сказать мне: это вот и есть та самая Америка, которую я ищу?»

«Именно! — отвечал индеец. — Это вот и есть та самая Америка, которую вы, сеньор, ищите. А я знаю, кто вы! Ведь вы тот самый Христофор Колумб, верно?»

«Действительно, это я. Как вы угадали?»

«Сам не знаю, — отвечал индеец. — Как только вы, сеньор, ступили на берег, меня словно что в живот ударило, и я сказал себе: это приехал сеньор Христофор, могу об заклад побиться!»

Колумб шагнул к индейцу, чтоб пожать ему руку. Индеец повернулся к своим товарищам, которые держались подальше, и крикнул:

«Вот нас и открыли, ребята! Это и есть тот самый Христофор Колумб, который будет хозяйничать на нашей земле. Старые времена кончились. Теперь начнется новая жизнь — и такая пойдет заваруха…»