Отлично помню тот день – 4 июля. Мне было девятнадцать, и я еще жила с отцом. Шел 1998-й год, я только что окончила классический лицей. 58/60[15], – настоящий триумф! Именно его я и отмечала за обедом с отцом, который специально по такому случаю приготовил лингуине с моллюсками.

От нескольких бокалов «Просекко» быстро опьянела, хотя очередь десерта еще не настала. Но ведь впереди предстояли бесконечные каникулы, и кому какое дело до похмелья! Я была еще совсем девочкой, счастливой и беспечной, и дела складывались как нельзя лучше. Специально к празднику папа купил в лучшей кондитерской Бассано мой любимый десерт – шоколадный торт-безе с лесными ягодами. Когда я ела второй кусок, в дверь позвонили.

Раньеро подошел к окну гостиной, потом повернулся ко мне и сказал:

– Это почтальон, принес заказное письмо. Неужто опять штраф?

Он улыбнулся и вышел в своих кожаных тапочках. Этот сухой шлепающий звук до сих пор ассоциируется у меня с отцом. Внутри вдруг возникло странное предчувствие, будто горячая рука сжала сердце, а в голове крутилось название: The Royal Ballet School[16]. Через несколько мгновений отец вернулся с сияющим лицом.

– Кажется, это тебе, из Лондона, – и вложил мне в руку запечатанный конверт. Я посмотрела на него со страхом и удивлением. В левом верхнем углу мелкими буквами написан адрес на английском – тот самый адрес! – а в правом нижнем – мой, покрупнее. Сомнений не было: письмо было адресовано мне, Бьянке Колли.

– Ну же, открой! – подбадривал меня отец.

Боже, как я волновалась! Мое предчувствие постепенно превращалось в реальность. В смятении разорвала конверт, который, казалось, не хотел открываться, и вынула письмо. Дрожащими руками развернула его и начала читать вполголоса те несколько строчек на английском. Потом перечитала, снова и снова, не в силах поверить. Наконец меня прорвало:

– Папа, меня приняли! Пишут, что я сдала экзамен!

Я обняла его, как уже давно не обнимала, по щекам катились слезы счастья.

В те майские выходные он вместе со мной поехал в Лондон и не оставлял меня ни на секунду – знал, как важен для меня был тот просмотр. Как и любая балерина, я мечтала учиться в этой школе. Его лицо все еще стоит у меня перед глазами – он был счастлив, радовался за меня и вместе со мной.

– Все просто чудесно, малышка! Сегодня у нас двойной праздник!

И снова откупорил «Просекко».

Воодушевленная и слегка навеселе, после обеда я села на велосипед – тогда у меня еще не было водительских прав – и скорее поехала в имение, чтобы показать Себастьяно письмо из Королевского балета. Я была уверена, что он порадуется и скажет: какая замечательная новость… Но когда я объявила о письме, он даже не улыбнулся. Казалось, он думает совершенно о другом. Потом он все-таки поздравил меня и со странным блеском в глазах сказал:

– Жди здесь. – Он усадил меня на мраморную скамейку в саду. – Я на минутку в офис, сейчас вернусь.

Я ничего не понимала – отчасти еще и потому, что была не вполне трезвая. Что это, черт возьми, за реакция? Но долго мне гадать не пришлось. Спустя несколько мгновений он вернулся с синей бархатной коробочкой.

– Дай руку, – сказал он мне, и эта просьба показалась мне почти приказом. Я посмотрела на него с легким испугом: что он задумал?

– Ну же, дай мне руку, не бойся.

Я повиновалась только потому, что мне нетерпелось узнать, что это за игра. Тогда Себа открыл коробочку, взял кольцо из белого золота с крошечным бриллиантом и надел мне на палец.

– Давно уже хотел тебе его подарить. Я не прошу прямо сейчас выйти за меня замуж, знаю, что ты еще совсем девочка, но хочу, чтобы мы жили вместе.

Он окинул взглядом бескрайнее поместье. Тогда ему едва исполнилось тридцать, он уже знал, чего хочет от будущего, и шел к своей цели.

– Все это будет твоим, если ты согласишься жить со мной.

Он погладил мои волосы и крепко поцеловал в лоб – от таких поцелуев перехватывает дух…

Боже, эти слова до сих пор звучат у меня в голове, при одном только воспоминании.

– Подумай, не спеши, не отвечай сразу. Я подожду.

И в самом деле, я ответила не сразу – в тот момент все эти невероятные события захлестнули меня с головой. Я была ошеломлена: он был взрослым мужчиной, а я совсем девочкой, которая ничего не знала о том, как устроена жизнь. Казалось невероятным, что Себастьяно мог сделать мне подобное предложение, да еще при таких обстоятельствах. Может, он хотел убедить меня не уезжать? Неужели мое будущее его не волновало?

Однако в тот самый момент я сказала себе: бессмысленно мучить себя вопросами и просчитывать стратегии – нужно просто принять решение. Итак, села на велосипед и отправилась в Скьявон. Я оказалась на перепутье: мне предстояло выбрать любовь к танцам или любовь к мужчине. И это был самый трудный выбор, который мне когда-либо доводилось делать. Я энергично крутила педали, а в голове крутился вопрос: может быть, стоит отложить совместную жизнь с Себой на год – как раз столько длился курс обучения? Но бесполезно было себя в этом убеждать: если бы я уехала, наверное, никогда не вернулась бы в Италию. Чего же мне хочется на самом деле? Что было лучше для меня самой? Так, терзаемая сомнениями, я оказалась на кладбище и направилась к могиле матери. Солнце уже начало заходить, его рыжие лучи отражались от белого мрамора, окутывая его теплым светом. Я погладила ее фотографию, ее красивое улыбчивое лицо; перекрестилась, опустившись на колени на ступеньке, прочитала молитву и, глядя ей в глаза, спросила: «Что мне делать, мама?» В самые важные моменты моей жизни она всегда была рядом – вот и сейчас она помогла бы мне сделать выбор. Некоторое время молча сидела и ждала. Я была там одна, и небо мало-помалу начало окрашиваться багрянцем. Мне почудился шелест меж деревьев, а потом ощутила легкое пощипывание в животе, о котором думаю и по сей день. Я вынула из кармана джинсов письмо из Королевского балета и естественным жестом положила его на могилу, чтобы ветер унес его вместе с лепестками роз.

Я приняла решение.

Потом попрощалась с мамой и направилась к выходу, с одной-единственой мыслью: остаться. Я знала, что никогда не брошу танцы, но ведь можно продолжать заниматься этим и на своей земле. Я любила Себастьяно и была готова разделить с ним будущее, переполняемая храбростью и счастьем. Я не представляла свою жизнь без него. В тот вечер намеревалась сказать отцу: да, уезжаю, но не очень далеко.