Когда она через несколько секунд открыла их, в тёмных зрачках вместо боли промелькнула дикая, ужасная ненависть. Она хотела разорвать Сидиуса пополам, уничтожить за то, что он сделал…

- Это неправда, - еще тверже повторила она.

«Удалось наладить поставки… Все отлично» …

В голове сам собой всплыл разговор с Иблисом. Когда они говорили о привлечении армии на свою сторону, речь шла о нескольких разрушителях и одном лайнере, чтобы просто скрываться в гиперпространстве и изредка наносить удары. Однако то, что сейчас видел перед собой Скайуокер, ни шло с тем, что он ожидал, ни в какие сравнения.

Иблису удалось привлечь на сторону восстания как минимум четверть всей имперской армии, которая теперь сопровождала лайнер.

- Я покажу, - растянул губы в ужасной улыбке Сидиус, делая к ней шаг.

Одним движением Падме вскочила на ноги, стремясь уйти в сторону от скользящей к ней сморщенной руки… Однако, через секунду она вновь упала на колени, прижимаемая к земле дикой, неконтролируемой Силой, что навалилась на ее плечи.

Холодные, будто лед, пальцы прижались к вискам… Мучительным до боли усилием она подняла руки, стремясь разорвать это прикосновение, отрешиться от той грязи, что почувствовала, когда Палпатин прикоснулся к ней…

Знакомый голос разорвал пространство.

- H2912, приветствуем вас, говорит «Дом-1», - произнесла Мотма, по-видимому, сейчас находящаяся на мостике лайнера. – Ваш док номер 19. Ждем Вас… адмирал Скайуокер.

«Адмирал?»

Руки безвольно повисли вдоль тела, когда голову пронзила ужасная, раскалывающая череп надвое боль. Сидиус проникал в ее сознание, внедряя туда нужные образы, пытаясь заставить хрупкую женщину сломаться пополам… Даже если Скайуокер получит ее, она на всю жизнь окажется увечной.

Перед глазами Падме возникла страшная картинка. Она затрепыхалась, будто рыба на суше, когда увидела Энакина, лежащего в луже собственной крови, вытекающей из простреленной головы у входа во дворец Алдераана. Он был мертв, безнадежно мертв…

Она страшно закричала, пытаясь выгнать Сидиуса из своей головы, разорвать тот контакт, что причинял ей невыносимую душевную и физическую боль. Из носа потекла тонкая струйка крови.

Палпатин был куда сильнее. Разве он мог позволить какой-то девчонке разорвать узы Силы? Она была беззащитна перед ним. Всего лишь игрушка…

Мозг упрямо не хотел воспринимать стоящие перед глазами факты. Прямо сейчас, у Алдераана, дрейфовали все силы ада, которые, по-видимому, перешли на сторону Восстания. Сейчас то движение, которое до этого было лишь на бумаге и в мыслях, незаметно приобретало огромный вес, на который они даже не могли рассчитывать.

«Кажется, мы сможем побороться», - наконец понял Скайуокер, направляя шаттл в сторону доков гигантского лайнера.

Через несколько минут, внедрив в ее сознание еще пару образов, Сидиус отнял пальцы от висков Падме. Девчонка мужественно сопротивлялась, надо отдать ей должное…

Все ее губы были залиты кровью, что уже безостановочно текла из носа. Поддаваясь дикой, жгучей боли, Падме рухнула на белоснежный пол, заливая его алыми пятнами. Несмотря на те адские муки, что она испытывала, женщина была еще жива и даже соображала.

- Убей меня… - хрипло прошептала она, понимая, что не вынесет еще одной такой пытки.

Все жертвы, что были принесены на алтарь войны, и вправду оказались не напрасны. Огонь, уничтожающий все тело, ослаб, когда он понял, что к чему.

Палпатину недолго осталось править галактикой. Он будет уничтожен, и когда это произойдет… Он убьет мастера лично, пусть даже это будет стоить ему жизни. Сидиус ответит за смерть Падме по всем законам.

Холодный, колючий смех пронесся по пространству, прожигая в районе солнечного сплетения сквозную, энергетическую дыру.

- О нееет. Ты уничтожила моего ученика, а значит, ты должна понести наказание, - проскрипел Сидиус, поднимая руки. – Но сегодня я сделаю тебе поблажку. Только сегодня…

Воздух сгустился, выпуская на свободу молнию. Едва зародившийся тонкий крик оборвался сразу, как электричество коснулось ее тела. Падме потеряла сознание, проваливаясь в пучины ада.

Молча, ничего не говоря, Палпатин отвернулся от женщины, направляясь к выходу.

- В бакту ее… Чтобы завтра была как новенькая, - стальным тоном приказал он гвардейцу.

Разум станет для Амидалы самой страшной клеткой. Завтра ее ждет еще одна пытка, куда хуже этой.

Теперь у Императора была прекрасная, идеальная игрушка, которая заплатит за каждый неверный шаг своего возлюбленного.

Скайуокер еще не понимает, во что ввязался… Совсем скоро он потеряет все, включая самого себя.

Комментарий к Глава 20

Опять меня понесло. Думаю, в жанры стоит добавить “Даркфик”…

========== Глава 21 ==========

Within Temptation - Lost

Evanescence – Bring me to life

_______________

Вокруг была лишь темнота, пропитанная болью и чем-то, что находилось между равнодушием и ужасом. Падме уже потеряла счет дням, проведенным в тюрьме. За исключением тех моментов, когда в камеру приходил Палпатин, она круглые сутки сидела в темноте, не понимая, где ночь, а где день.

Времени не было счета, а мучениям не было конца. Ей досаждал даже не Сидиус, который уничтожал разум и душу изнутри, прожигая мозг насквозь своим ледяным прикосновением, а то, что Энакин был мертв. Это терзало душу, разрывало все то, чем дорожила Падме, на кусочки… Разве она могла держаться на плаву, когда понимала, что ей теперь не для чего жить?

Ненависть, с помощью которой Амидала держалась на плаву первые дни, исчезла, уступая место холодному безразличию, изредка сменяющемуся звериными приступами боли. Нет, не той, что причинял Сидиус, другой. Как только в голову Падме приходила мысль, что ей остается коротать здесь весь остаток жизни, который продлится еще как минимум (если конечно, ее будут продолжать латать после каждого визита Императора) лет тридцать. Она была молодой. Даже слишком молодой.

Впервые за всю жизнь это угнетало, заставляя каждую мышцу дрожать от ужаса.

Отсюда не было другого выхода, кроме смерти, а Палпатин никогда не окажет ей такой милости. Нет… Она игрушка, которая будет вечно томиться здесь, находясь в кромешной темноте.

Падме не могла даже добраться до узкой койки, которая висела в полуметре от земли. В первый раз она пыталась найти хоть какое-то убежище, куда лечь, а теперь… Какой в этом был смысл? Вокруг было лишь отчаяние, смешанное с равнодушием.

Кромешная тьма уже не давила, а наоборот, стала неким защитником. Когда было темно – Палпатин не приходил, не мучил ее снова и снова… Молча скользя едва шевелящимися пальцами по полу, она прислушивалась, что происходило за дверями ее темницы. Только это помогало не сойти с ума.

Те редкие шаги, что выдергивали ее из болезненного забытья, были вестниками того, что где-то за пределами этой камеры еще есть жизнь, что там еще есть солнце, которое она уже отчаялась увидеть. Она даже провела маленькую классификацию для редких звуков, несущих надежду.

Твердые, решительные шаги принадлежали гвардейцам. Их она не боялась. Но были еще другие… Холодные, сеющие Тьму невесомые шаги свидетельствовали о том, что сюда скоро прибудет Сидиус.

«Надо же, вспомнишь ситха, а он и тут», - с безразличной, горькой иронией пронеслось в голове, когда за дверями, в белоснежных коридорах раздались звуки.

После короткого поскребывания ключа в замочной скважине дверь распахнулась, заливая темноту сияющим прямоугольником искусственного, холодного света.

По глазным яблокам будто мокрым полотенцем ударили – Падме прикрыла глаза, сверху для верности закрывая их ладонью. Впрочем, какой был смысл в этом вялом сопротивлении? Все равно он сейчас пройдет сюда, вновь поднимет ее, разорвет тишину своим сквозящим ядом голосом…