Падме…

На мгновение мир поблек, заставляя квартиру сенатора исчезнуть. Перед глазами возник до боли знакомый пейзаж.

Лавовые реки. Падме, кажущаяся в свете ярких всполохов перепуганной до ужаса. Ее лицо, когда она едва не погибла, пытаясь дотянуться хотя бы до крошечной искорки воздуха…

Лорд содрогнулся, на мгновение нарушая силовой захват. С гулким сипом втягивая в себя воздух, Зара упал на пол, цепляясь за горло.

Жуткие оранжевые глаза исчезли, возвращая на место голубые сапфиры.

Энакин сморгнул, возвращаясь к реальности. Нет, сейчас перед ним была не Падме. Сейчас перед ним был один из заговорщиков, которых приказал казнить Император, один из тех, кто мог с легкостью предать его жену, его ангела.

В зрачках вновь промелькнули золотые искры.

Одним резким движением Вейдер достал меч, выпуская наружу смертельное лезвие недавно собранного алого клинка.

- Именем Императора Палпатина, я приговариваю тебя к смерти, - произнес он, делая резкий размах, разрезающий воздух на молекулы.

Один короткий удар – и все было кончено. Завтра его тело найдут уборщики, возвещая о том, что произошло ночью. Мятежный кружок непременно будет напуган этими репрессиями. Возможно, они даже допустят ошибку, которую он так ждал…

Покинув квартиру, Энакин отпустил свой отряд, решительно усаживаясь в скоростной спидер.

Одна мысль назойливо крутилась вокруг разума, наталкивая на размышления. Почему разорвался захват Силы? Что произошло сейчас в квартире Зара?

Ответ был лишь один.

«Возможно, события на Мустафаре оказались куда более серьезны, чем я подозревал», - подумал он, стрелой взлетая в усеянное огнями небо.

Несмотря на то, что Энакин влился в поток движения, соблюдать правила этого самого потока он вовсе не собирался. Особенно теперь, когда его положение говорило само за себя…

Выжимая предельные скорости из нового спидера, ситх погрузился в то состояние, в котором нуждался.

Спокойствие…

Размеренность…

Именно то, что Энакин всегда получал как главный приз, поощрение от скорости, в его родной стихии.

Огни транспорта слились в одну сплошную полосу, которая напрочь уничтожала все то, что могло помочь сориентироваться в этом хаосе. Однако, Сила никуда не исчезла. Она всегда была с ним, от рождения и до этого момента. Подчиняясь ее коротким подсказкам, Энакин долетел до сената всего за несколько минут.

Медленно, будто нехотя, он посадил спидер на площадку, подходя к открытым несмотря на поздний час дверям.

Короткое путешествие по опустевшим белоснежным коридорам…

- Зара мертв, мастер, - встав на одно колено, объявил и так очевидное молодой ситх.

Палпатин, не отворачиваясь от ночного пейзажа, сделал знак, чтобы тот встал на ноги.

- Прекрасно. Начало положено, - кровожадно проговорил он, отрешенно наблюдая за огнями большого города.

Несмотря на то, что он с самого формирования Империи уже держал сенат под колпаком, начало чисткам было положено только сегодня. До этого дня Сидиус молча терпел инакомыслие, не торопясь подтачивать его опоры, но заговорщики уже перешли всякие границы, чтобы и дальше не обращать на них внимания.

- Как твои успехи в расследовании? – будничным голосом спросил учитель, хотя уже и так прекрасно знал ответ, и не только. Сидиус знал даже все возможные варианты этого самого ответа…

Энакин на секунду замялся, собирая слова, крутящиеся внутри, в красивую, и самое главное, не наталкивающую на долгие размышления фразу.

- Я думаю, что в мятежный круг прежде всего входят Мон Мотма, Бейл Органа, и прочие, - аккуратно, будто ступая по минному полю, проговорил он.

Палпатин ухмыльнулся.

- Доказательства?

Молодой ситх опустил глаза, признавая свое поражение. Та запись, которая раскрывала личность большинство лиц, участвующих в заговоре, была уничтожена. И почему, спрашивается? Все, чтобы покрыть глупости Падме…

«Ни дай Сила, об этом узнает Палпатин», - стремительно пронеслась мысль, взрывая сознание на осколки.

Что будет, если обо всем прознает учитель, думать не хотелось. Слишком много тайн от него он завел в последнее время: дети, инакомыслие Падме…

Рано или поздно все становится явным, он уже убедился в том, что эта фраза абсолютно правдива. Единственное, что оставалось – не допускать того, чтобы это самое тайное всплыло наружу. А когда, и если всплывет – нужно находиться как можно дальше от Сидиуса и Корусанта. Впрочем, не факт, что расстояние сможет спасти. Ой как не факт…

- Доказательств нет, - сквозь стиснутые зубы процедил Скайуокер.

Злость постепенно захватывала сознание, однако, бороться с этой эмоцией он не собирался. Агрессия уже растеклась по всему телу, заражая воздух вокруг… Пусть. Энакин знал, что Палпатин спишет это на недовольство по поводу отсутствия доказательств, а не на беспокойство из-за тайн жены, вдруг охватившее молодого ситха.

Энакин не просчитался. Мастер и вправду списал это на то, что кровожадность юного ситха осталась без подпитки. Он ценил это качество в своем новом ученике, тщательно подпитывая эту эмоцию, давая ей выход…

- Продолжай работать, - тщательно скрывая свое удовлетворение, ответил он. – Можешь идти, Лорд Вейдер.

Тот послушно поклонился и направился по направлению к выходу, исчезая в ночи… Черная мантия растворилась во тьме, накрывавшей город.

Палпатин по-прежнему стоял перед толстым стеклом, наблюдая за пейзажем Корусанта.

- Черное на черном не увидать, - едва слышно пробормотал он, опуская взгляд на покрытые дымкой нижние слои города.

Падме… Девчонка не будет шевелиться, пока с ее планетой что-нибудь не случится. По-видимому, она подговаривала и остальных к тому же – просто сидеть и ждать, чтобы успокоить любые подозрения.

Была бы его воля, ни одного волоска бы от мятежников не оставил…

Но единственным, что пока мог сделать Палпатин - нарушить эту идиллию, вывести Амидалу на чистую воду.

Точным, будто кивок змеи движением, Сидиус взял в руку коммлинк, отправляя сообщение новому губернатору на Набу.

«Утроить налоги. Усилить контроль за Апалайной… Одним словом, развлекайтесь».

Что ж.

Посмотрим, как ты теперь отсидишься в стороне, мелкая заговорщица. Да и Айсарду то время, в течение которого Амидала наверняка будет в истерике бегать по сенату, пойдет на пользу.

Теплый, яркий лучик солнца плясал на бледной коже щеки, постепенно перемещаясь к прикрытым глазам. Занавески не могли остановить его – солнечный зайчик упрямо продолжал свое путешествие к цели, наконец заставляя мирно дремлющую Падме открыть глаза.

Сладко зевнув, она приоткрыла глаза, привыкая к яркому свету, наполняющему спальню. Темная фигура у окна на мгновение заставила ее вздрогнуть, однако, по пылающим в лучах утреннего солнца волнистым волосам Падме вмиг определила, кто ее разбудил, направляя солнечный зайчик путем хитрых манипуляций с занавесками.

- Эни, - протянула она, потягиваясь. – Где ты пропадал весь вечер?

Вчера она долго ждала мужа, сидя на диване гостиной. Он обещал прийти к десяти, однако, не появился и к часу. Не теряя надежды, Падме просидела еще полчаса, пытаясь не поддаваться накрывающему с головой облаку дремоты, однако, все же переместила свою дисклокацию в спальню, где и заснула вопреки своим намерениям дождаться супруга.

- Дела задержали, - быстро оправдался он, присаживаясь обратно на кровать. – Соня, ты так крепко спала, что даже не услышала, как я пришел, кстати, опоздав всего… на пять часов!

Падме откинулась обратно на подушки.

- Всего час не дождалась, - с некоторой ноткой грусти в голосе проговорила она.

Энакин одним движением подобрался ближе, заключая своего ангела в мягкие, но очень крепкие объятия, зная, что она попытается сбежать, как только узнает, сколько сейчас времени.

Немного помедлив, Скайуокер все-таки решил помахать перед быком красной тряпкой.

- Знаешь, сколько времени? – коварно прошептал он.