- А вы не боитесь, что обезьянкам это надоест и они вас все-таки бабахнут?
- Ну не то чтобы совсем не боимся... Противоракетную защиту-то не зря построили...
Разгрузка закончилась, Леха постучал Черепаху по панцирю, Черепаха дала ему лапой под дых, Леха сел в корабль и улетел.
Глава 3
Через пару дней работы реактивных двигателей Ласточка отошла на безопасное расстояние от системы Wolf 646. Можно было готовиться к включению искривителя пространства для прыжка к Фомальгауту. Искривители межзвездного класса нужно было включать вне звездных систем, как говорится, во избежание.
Когда Леха учился на курсах пилотов, инструктор по технике безопасности говорил, что главное в этом деле для пилота - сохранить жизнь и здоровье, а для диспетчера - прикрыть зад. Только если ты соблюдаешь все формальности, диспетчерский центр может дать тебе разрешение на прыжок. А может и не дать.
Перед запуском искривителя нужно было убедиться, что пункт назначения свободен. Сначала делался небольшой прокол пространства, через который в диспетчерский центр передавались координаты точки назначения. Оттуда приходило подтверждение, что все чисто, рядом никого нет и не планируется. Или приходил отказ. Чем ближе точка назначения была к какой-нибудь звезде, тем больше было желающих туда переместиться.
Коллизии или неполадки с искривителями происходили крайне редко, еще реже они приводили к катастрофам. Последний раз, лет пять тому назад, взорвалась одна из звезд в созвездии Лисички, но планетной системы она не имела. Во всяком случае, сведений о ней не было.
Леха, тихо матерясь, в десятый раз запрашивал разрешение, когда услышал писк системы предупреждения. Это означало, что кто-то засветил его корабль своим радаром.
Леха не успел даже поглядеть на пульт, как вся техника вырубилась и свет в корабле погас. Леха выругался. Похоже, это был электромагнитный импульс. Какие-то засранцы его подбили. Всю электронику, похоже, спалили. Он стал щелкать переключателями и нажимать на кнопки, но включить удалось только резервную подсветку от аккумуляторов. Ракетные двигатели не запускались, связь не работала.
Понятно было, почему они его просто не поджарили лазером или там ракетой. Корабль межзвездный, значит, на борту есть антиматерия. Значит, если корабль взорвать, его преследователям тоже кирдык. Кстати, можно их этим припугнуть. Хитрые, сволочи, следили за ним, пока за пределы звездной системы не выйдет...
Буквально через несколько минут подошел военный корабль Обезьян и пристыковал Ласточку к своему шлюзу. Снаружи постучали.
- Идите нахрен, я вас щас всех взорву. У меня двигатель на антивеществе! - заорал Леха в переговорное устройство.
- Ага, только ты тоже нахрен пойдешь вместе с нами. Так нас испугался, что самоубиться решил? Хе-хе! Ладно, мы щас улетим и сдохнешь тут с голоду, никто тебя искать не будет, а если и будет, то не найдет, ты ж даже позывных не сможешь передать. Дверь открывай, короче, мы тебя законно арестуем и все дела. Посидишь в тюрьме маленько, все равно на свободе у тебя ничо не выходит, хе-хе! Контрабандист хренов, хе-хе! Вылезай давай! Не вылезешь по-хорошему, расстреляем дверь и по морде дадим! Взвод! Целься!
- Стой! Не стреляй!
- Чо, передумал что ли? Вот и молодец, выходи давай! Считаю до трех! Три!
Делать было нечего, Леха открыл дверь.
Глава 4
Леха стоял на четвереньках. На нем был оранжевый комбинезон, на лице - маска для дыхания. Под каждой его конечностью была педаль, перед глазами - панель приборов. Пол в кабине, где он находился, гудел и вибрировал, внизу что-то лязгало и грохотало. Леха управлял горным комбайном Обезьян в урановом карьере на планете Бета в системе Wolf 646.
Посидеть в тюрьме ему довелось недолго - всего пару недель, пока Обезьяний суд не приговорил его за контрабанду оружия к десяти годам каторги. Смягчающим обстоятельством явилось то, что Леха не был гражданином Гаммы, а то ему бы припаяли измену родине и дали бы все двадцать пять. Год на Гамме почти не отличался по продолжительности от стандартного, так называемого земного года, так что Лехе было все равно, каких десять лет ему дали. Кроме того, ему было все равно, потому, что по рассказам других заключенных, десять лет на Бете это все равно что пожизненное - если не убьют при воздушном налете противника, то помрешь своей смертью от плохой еды, урановой пыли, которую маски фильтровали далеко не полностью, и прочих прелестей каторги.
Кроме того, Леха не был Обезьяной, а ему приходилось почти все время проводить на четвереньках - в позе, естественной для остальных каторжников и их охранников. Хотя Леха и соорудил себе наколенники из подручных материалов, ноги затекали, колени болели. В барак после работы нужно было бежать строем на четырех ногах, охранники тыкали его дубинками, когда он не успевал. Другие каторжники называли его Лысый и издевались над ним.
Когда-то на планете Бета была растительность и даже фауна, но теперь эта планета являлась одним большим урановым рудником. Воронки карьеров чередовались с горами отвалов. Черепахи и Обезьяны не могли поделить планету между собой и грызлись за новые территории.
Карьер, где работал Леха, ничем не отличался от остальных. В огромной воронке тяжело лязгали и ворочались комбайны, собирая грунт и обогащая его. По мере наполнения кузова они ссыпали пустую породу в отвал, а ценное сырье - в бункер, стоявший у карьера рядом с бараками для заключенных и казармой охраны. Когда наполнялся бункер, прилетал космический транспорт, сопровождаемый парой истребителей, привозил еду и припасы и увозил обогащенную породу.
Работа шла непрерывно, в две смены, прерываясь лишь во время воздушных атак, с тем или иным успехом отражаемых зенитной установкой, прикрывавшей карьер. С трех вышек, стоявших непосредственно на краю карьера, охрана следила, чтобы заключенные работали и не разбегались. Хотя убегать на чужой мертвой планете было некуда и, видно, поэтому охрана не была многочисленной.
Леха посматривал на край карьера с надеждой. Довольно большой его участок просматривался только с одной, дальней вышки. Ночью, пока ее прожектор шарил из стороны в сторону, была реальная возможность удрать. Дальше нужно было как-то найти позиции Черепах, сдаться им в плен и связаться с Би-Энном, которому Леха продавал автоматы. Самым сложным в этой затее казался вопрос - как найти этих проклятых Черепах?
Итак, Леха стоял на четвереньках, а вокруг все лязгало и грохотало. Он смотрел через лобовое стекло, как его комбайн вгрызался в грунт, и вдруг услышал звук сирены. "Очередной налет Черепах", - подумал Леха, выпрыгнул из кабины и полез под кузов комбайна - там было безопаснее. Через несколько секунд в карьере прогремел первый взрыв, заработала зенитная установка, из казармы стали выбегать солдаты и прятаться под краем карьера. Взрывы участились, один комбайн задымился, из-под него выскочила Обезьяна и, очумело вертя головой, побежала неловко, шатаясь, не разбирая дороги.
"Как обычно", - подумал Леха. "Сейчас минут десять еще постреляют и придется опять работать". Взрывы следовали один за другим, были подбиты еще два комбайна и тут среди солдат началось какое-то движение. Было плохо видно, край карьера был далеко, Леха приподнялся и увидел облака пыли там, на краю, падающих с высокого уступа солдат, и проблескивающие сквозь пыль панцири Черепах! Да, их спутать ни с чем было нельзя. Наземные силы Черепах смяли оборону и ворвались в карьер. Остатки обезьяньего охранения еще отстреливались кое-где из-за валунов, но они уже ничего решить не могли.
Транспортер Черепах двинулся по спирали к центру карьера мимо замеревших комбайнов. Черепахи выскакивали по двое и брали операторов в плен, надевая на них кандалы, обыскивая и заталкивая в транспортер. Когда две Черепахи подбежали к Лехиному комбайну, тот уже стоял, подняв руки вверх, и улыбался. Прозрачная маска искажала черты лица так, что казалось, будто вся физиономия состоит из одной лишь улыбки.
