Я останавливаюсь, внезапно чувствуя холод и отсутствие боли, означавшей, что я ещё в земле живых.

Перед глазами течёт поток данных, похожих на хлещущую из раны кровь. Где-то за рунами я вижу огни битвы. Я оборачиваюсь, готовясь увидеть падение "Фетиды". И сквозь вихрь огня прорывается огромный чёрный силуэт. Это другой корабль, меньший чем "Фетида", но всё равно огромный — кинжал, если сравнить его с нашим обгоревшим молотом.

Мрак освещают новые яркие вспышки холодного света. На другой стороне звёздного форта куполом расходится пламя, затем до меня доходит дрожь.

Прокручивающаяся в глазах информация останавливается.

Словно треск помех я слышу зовущий меня голос, но я больше не способен ответить. Я падаю, падаю прочь из верхнего мира обратно к спутанным воспоминаниям о жизни и вопросам, которые задают только мёртвые.

Что такое Ключи Хель?

Они умершая и сожалеющая об этом мечта. Они то, что происходит, когда заканчивается жизнь и сохраняется ненависть.

ПРОБУДИСЬ.

Я стою под горящим куполом небес.

ПРОБУДИСЬ.

Я смотрю, как мир становится удаляющейся точкой. Где-то внизу и позади меня пустые просторы истинной смерти тянутся ко мне, готовясь схватить.

— Пробудись.

Меня зовёт голос. Я повинуюсь. Я пробуждаюсь, чувствуя боль, что медленно возвращается из ледяных грёз.

Я знаю встречающее меня лицо — лицо из безликого железа с прорезями вместо глаз. Это лицо Фидия, моего воскресителя, моего брата среди живых. Его броня покрыта гнёздами-разъёмами, а грива соединительных кабелей свисает со спины, будто плащ.

Я пытаюсь заговорить, но связь между разумом и телом ещё не завершена.

Фидий кивает, словно слыша, что я собираюсь сказать.

— Мы выдержали, Крий. Мы победили, враг разбит.

Паук боли ползёт по моей глотке. Я могу говорить.

— Как?

— Тебя обнаружили и забрали из пустоты, — он медлит. — Я создал тебя вновь.

Я отслеживаю ощущения, пока тело вновь становится моим. Оно изменилось. Токи вроде бы слабее, покалывание плоти дальше. Холодное колебание металла напирает на моё сознание там, где прежде была тёплая дрожь нервов и мускулов. Я потерял многое, но не чувствую себя ослабевшим. Я чувствую себя сильнее.

— Нет, — говорю я, медленно произнося слова. Оставшуюся на моём лице плоть ещё покрывает лёд. — Как мы превозмогли?

Долгое мгновение Фидий смотрит на меня. Он что-то вычисляет, обрабатывая информацию и возможности.

— На помощь к нам пришёл другой корабль.

— Другой корабль?

— Его прибытие заставило врага ошибиться в расчёте ключевых моментов плана обороны. Это стоило им всего.

— Что за другой корабль?

— Они искали нас, следовали за сообщениями, которые мы высылали в варп, чтобы заманить к нам врага. Они искали нас уже некоторое время. Или так они говорят.

— Кто — они?

— Корабль называется "Дедал".

Я слышу слово и ощущаю нечто на краю сознание — дрожь, словно пальцы руки двигаются под пеленой.

— Они знают, что я здесь?

— Нет, — говорит он, слабо качая головой.

— "Дедал" ещё приписан к тому же клану?

Он кивает. Мне бы хотелось закрыть глаза, но я не могу. Пока я размышляю, перед моим взором мелькает информация. Наконец, я произношу один из ключевых вопросов вслух.

— Если они не знают, что я здесь, то зачем они нас искали?

— Они говорят, что искали любых выживших из Десятого Легиона. Что идёт сбор сил, попытка собрать расколотое, чтобы мы вновь стали целыми.

Я медлю. Нет смысла говорить о заблуждениях в таких идеях. Я думаю о Рогале Дорне, о Сигизмунде и Имперских Кулаках, засевших на Терре в надежде выдержать прилив предательства. Я думаю о жажде надежды, которая увела меня с Терры на поиски рассеявшихся выживших из своего легиона. Благородство таких побуждений не делает эти действия менее тщетными. Теперь осталась лишь одна причина сражаться — хоть как-то отомстить, вырвать расплату из когтей вселенной, прежде чем всё пойдет прахом.

— Зачем ты пробудил меня, Фидий? — спрашиваю я, и хозяин "Фетиды" кивает вновь, словно отмечая, что мы достигли того момента, которого он ждал.

— Потому что они хотят встретить предводителей нашего войска и они не глупцы. "Фетида" всё ещё находится на ремонте, и не сможет бежать. Когда они поймут, что я сделал, и что ты собой представляешь, то нам придётся уничтожить их или быть уничтоженными. Если мы не придём к взаимопониманию.

— Ты хочешь избежать смерти от рук родичей. Фидий, тебе ещё важно, как мы погибнем?

— Да. Важно.

Я молчу. Не знаю, чувствую ли я до сих пор то же, что и он. Чувствую ли вообще что-то. Наконец, я киваю.

Кадоран. "Дедал".

С лица падают ледяные осколки, когда я сбрасываю оковы стужи.

Мой клан. Мой корабль. Две частицы жизни, которой у меня больше нет.

— Ну что же. Пойдём и поговорим с моими братьями по клану. Пусть они увидят, что стало с их господином.

Что такое Ключи Хель?

Пламя, забранное из гор. То, чего не может и не должно быть. Лишь в последние дни человечества, когда законы больше не будут важны, стоит хотя бы задуматься об открытии запертых ими замков.

Эти дни настали.

Представители клана Кадоран ждут нас. Двадцать воинов, облачённых в полные доспехи и с оружием наизготовку, стоят под крыльями штурмовых кораблей на ангарной палубе. Вокруг них наши захваченные где попало и кое-как посаженные абордажные аппараты виднеются в полумраке словно кости, наполовину обглоданные птицами-падальщиками. Здесь жарко, во всяком случае, так говорит мне информация. Я больше не чувствую ни холода, ни жара. Они заметят это, а также повреждения корпуса "Фетиды", как и тишину, излучаемую тьмой внутри корабля. Они ждут и гадают, кого или что обнаружили. Я знаю это. Это мгновение словно в зеркале отражает моё прошлое, но тогда я был на другой стороне.

Мы смотрим на них несколько секунд, но они нас не видят. Рядом со мной стоит Фидий, а по обе стороны от нас во тьме таятся две сотни наших безмолвных братьев. Наконец, Фидий шагает вперёд, и я иду за ним. Безмолвное и неподвижное братство остаётся во мраке.

Увидев нас, кадораны реагируют. Они вскидывают оружие, волькитовые аркебузы и плазменные бластеры пронзительно воют, накапливая заряд для выстрела.

Мы останавливаемся. Всё затихает и замолкает. В этом мгновении чувствуется украденная близость.

— Я — Сотер. Клановый отец Кадорана.

Я смотрю на него, а он — на меня. Его доспех покрыт отметинами битв, но они похожи на шрамы над исцелённой плотью, и под ними доспехи функционируют в полном порядке. Его шлем закреплён на поясе, голова открыта. Полоса серых как сталь волос тянется по центру лба, покрытого зубцами штифтов. У него свои глаза, но плоть правой половины лица стала покрытым хромом и электронными схемами произведением искусства. Он излучает спокойствие и силу.

Я знаю его. Я очень хорошо его знаю. Одним взглядом он окидывает Фидия и меня. Свет мерцает под его правым глазом, но на лице не отражается ничего. Он ждёт, и когда мы ничего не говорим, продолжает.

— Мы пришли к вам как братья по крови легиона, чтобы призвать вас на собрание нашего рода. Кто вы и из какого клана?

— Я Фидий, хозяин "Фетиды", — слова просты и недвусмысленны, простое объявление факта.

Сотер почти незаметно кивает, а потом смотрит на меня.

— А ты?

— Это я, брат, — говорю я, даже понимая, что мой голос больше не звучит как прошлый и знакомый ему.

Он пристально смотрит на меня. Все замирают. Я чувствую, как вздрагивает воздух и понимаю, что между сопровождающими Сотера проносятся вокс-сообщения. Их оружие не опускается.

— Господин Крий?

Я делаю шаг вперёд, чувствуя, как вместе со мной двигаются поршни.

— Сотер, со времени старых войн прошло много лет, и ещё больше с тех пор, как я был чьим-то господином.