К Тёмному дворцу нападающие подошли без шума. Ворота, ведущие в парк, были открыты (Мередан постарался, подмешав стражникам у ворот в еду сонный порошок). Заговорщики вошли в сад и направились ко дворцу. Стража возле дверей стояла бодрая и вооружённая (тут Мередану не повезло). Увидев толпу народа, совершенно по их мнению излишнюю в императорском парке, стража обнажила мечи и грозно вопросила:
-Кто вы, и за какой такой надобностью шляетесь там, где вам не положено, мантрал вас задери?
Ответом им было молчание, изредка нарушаемое позвякиванием мечей. Стражники были не робкого десятка, но и их пробрала дрожь при виде молчаливой толпы, угрожающе надвигавшейся на них. Помня, однако, о клятве верности императору и о хорошем жаловании, они взяли мечи наперевес и приготовились защищать своего властелина. Начало светать, и стража разглядела наконец, что толпа шляющихся по дворцовому парку - это вооружённые гоблины. В это время раздался голос:
-Братья, мы пришли освободить народ от ига тёмных эльфов и их ставленника - тирана Никиэля. Вы с нами?
Но тут агитатор сделал неверный ход, ибо императорская гвардия состояла сплошь из эльфов, и презрение к гоблинам было у них в крови. Поэтому ответ был вполне закономерен:
-Не брат ты мне, вошь зелёномордая!
Презрение эльфов столкнулось с ненавистью гоблинов, и началась драка. Один из стражников выскользнул из кучи сражающихся и побежал в казарму. Там он своими криками разбудил отдыхавших от смены, и те ринулись на помощь своим. Подкрепление пришлось весьма кстати, ибо зелёные уже начали теснить тёмных. А так всё началось сначала. Ни одна из сторон не имела преимущества в этой битве, и тогда вожак зелёных послал гонца к Мулину, который находился в доме Мариды, временно превращённом в штаб, и ожидал вестей от командиров. Там же к нему присоединился и я после весьма впечатляющего залпа "Авроры". Я дал Ур-Варану обещание от себя и от Василия никому не рассказывать о нашем позоре и был полон решимости сдержать его. Василий, думаю, тоже не подведёт и болтать не станет. Итак, мы сидели в штабе и ждали. Мулин ходил из угла в угол и нервно повторял:
-Почему, ну почему вы не пустили меня? Ведь это я должен был вести воинов на штурм!
-Мулин, ты вождь революции, ты должен сидеть в штабе и координировать действия нашей армии. Только ты один знаешь всю ситуацию в целом, тебе и руководить. Поэтому сиди и жди вестей, а потом распоряжайся, что делать дальше.
В это время как раз начали поступать первые новости. В комнату ворвались несколько посланников и наперебой затараторили.
-А ну тихо! - рявкнул я. - Говорите по одному, устроили тут базар, понимаешь!
Прибежавшие заткнулись и начали говорить по очереди.
Первым начал гонец от Зархата, назначенного командиром отряда штурмующих дворец.
-Великий вождь, мы уже успешно прошли через парк, но во дворец не попали. Как оказалось, стража у дворцовых дверей не гуляла на празднике и совершенно трезвая. Они сражаются, и мы не можем попасть внутрь. К ним на помощь пришли остальные, и теперь там большая битва. Зархат просит подмоги.
-Хорошо, подожди, остальных выслушаем и решим, что делать.
Следующим был вестник из Офицерского корпуса.
Офицерский корпус - это была элита среди гвардии. Там служили только знатные лорды и их сыновья. Офицеры корпуса были любимцами императора, он всячески их поощрял и награждал, и они были преданы ему, как верные псы. Мы знали, что они будут драться до последнего, и поэтому послали туда Оглара, сильного воина и умелого командира. Его воинское мастерство ни в чём не уступало офицерскому, и мы надеялись, что он справится с этими аристократами.
Оглар повёл свой отряд в атаку. У ворот корпуса как всегда стояла охрана. Она заикнулась было:
-Стой, кто идёт, - но комиссар, и сам сильный, как буйвол, выставил вперёд ещё десяток таких же силачей, и они смяли охрану и шутя вышибли ворота. Наступающие бросились во двор. Там они так же не глядя выломали двери и ворвались внутрь. Их маневры не остались незамеченными, и их уже ждали. Лорды - офицеры хоть и были на пиру во дворце, но знали свою службу тонко. Лишь один умудрился напиться в стельку - сын лорда Колчаниила. До своей кровати он не дополз и теперь мирно спал под ней. Остальные лорды сражались не на жизнь, а на смерть. Оглар тоже был настроен решительно и бился, вкладывая в удары все свои силы и мастерство. Сражались долго, ибо силы были равны, но всё же комиссар сломил сопротивление и победил. Половину его отряд порубил в капусту, вторую половину взяли в плен и заперли в погребе. И теперь он прислал гонца с вопросом: "Что делать с пленными?"
Гонцу от Оглара тоже было велено подождать, и мы стали слушать следующего. Это был гонец от Хатара, патрулировавшего улицы в районе Приюта благородных девиц. Там вообще и смех, и грех: воины Хатара, видя, что в этом квартале всё тихо и спокойно, стащили со двора ближайшей таверны бочку пива и здорово с ней расслабились. Напившись, они захотели приключений и пошли проведать благородных девиц из Приюта. В ответ на стук из ворот выглянул стражник, и увидев зелёные, явно нетрезвые рожи, запер двери и побежал докладывать начальнице. Та, выглянув из окна и увидев, что её заведение окружили гоблины с нехорошими намерениями, и что послать за подмогой в казармы не получится, открыла склад с оружием (раньше в этом здании был арсенал, но потом его отдали под Приют благородства), вооружила своих девиц, и теперь те размахивают мечами и копьями и лупят прорывающихся в узкий коридор гоблинов почём зря. Многие уже обзавелись синяками различной локализации, кое-кто лишился зубов, а одному копьём пригвоздили ногу к полу, причём как это получилось, никто не понял: ни девушка, ни сам пострадавший. Вот только что девица бежала, размахивая копьём, и что-то сердито кричала, и - опа! - в следующую секунду мужик пришпилен к полу, а девица сидит на полу, ошарашенно озираясь по сторонам. Мужик ошалело посмотрел на ногу, дёрнулся и заорал, а негодная девчонка быстренько смылась. Копьё из ноги вытаскивали всем отрядом по очереди, дружно поминая гоблинскую мать и всех её родственников. Начальница, леди Сириана, стояла за закрытой дверью и громко призывала мужчин не ругаться такими словами, ибо нежные уши её девочек не привычны к таким выражениям. Пострадавшему замотали ногу с мазью, которую кинула в щёлку леди Сириана, и уложили на скамейку во дворе. И что теперь Хатару делать? Не убивать же женщин?
Мы здорово посмеялись над злоключениями незадачливых искателей приключений и отправили гонца обратно к Хатару с приказом убраться из Приюта и оставить девиц в покое вместе с их начальницей. "Мы с женщинами не воюем", - был ответ Мулина.
А вот Оглару был другой приказ: оставить охрану возле подвала с пленными и идти на помощь Зархату во дворец. Нам сейчас главное - захватить императора и заставить его подписать отречение от престола.
-Харгор, может я тоже, того, на помощь Зархату?
-Мулин, там без тебя обойдутся. Оглар справится, не переживай. А ты тут сиди, вдруг ещё новости придут?
Марида в это время была на кухне, готовила еду и чай для вождя. Революция революцией, а кушать хочется всегда. Иногда она незаметно подглядывала в щёлочку за мужчинами. Мулин ей так понравился, что она просто влюбилась в него и теперь была готова за него и в революцию, и в огонь, и в воду. А пока на кухне её любовь трансформировалась в чай и жаркое. Гонцы отправились передавать приказы, а Мулин сел на стул и пожаловался:
-Жарко-то как и пить хочется.
Услышав это, Марида тут же бегом принесла полотенце и вытерла вождю лоб. Затем она принесла чай, и Мулин с благодарностью принял его. Я понимал, что дело не в жаре, просто Мулин сильно переживает за исход нашего дела. Я и сам волновался не меньше, но старался держать себя в руках и не показывать вида, попутно успокаивая Мулина и стараясь поддерживать в нём уверенность.
А во дворце происходило следующее: сражение шло, не принося успеха ни той, ни другой стороне, и в это время подоспел Оглар со своими штурмовиками. Его появление переломило ход битвы в пользу восставших, и защитники были разбиты. Частью они погибли, частью успели убежать. Нападающие побежали дальше, и тут к ним присоединился Мередан. Он, приходя с докладом к советнику, незаметно изучил дворцовые входы и выходы, узнал, где чьи покои, и теперь шёл показать дорогу к императорским комнатам.
