-Может на коньках наперегонки? - предложил я ещё одну нашу любимую забаву.
-Давайте, - с готовностью согласился Толян. Ещё бы, он был кандидатом в мастера по конькобежному спорту и всегда у нас выигрывал. Мы с Кешкой много раз пытались его победить, но без толку. Попробуем хотя бы во сне. Тут у каждого из нас появилась в руках пара коньков. Мы быстро переобулись, а Кеша как-то неуверенно надевал коньки, как будто видел их в первый раз.
-Кеш, ты чего, забыл, как коньки одевать? - не вытерпел я.
-Ну да, времени много прошло. Помоги, а?
Я помог Кешику надеть коньки и завязал ему шнурки. Кеша встал, но тут же рухнул на снег. Толян стоял и хохотал, глядя на неуклюжие Кешкины попытки.
-Ну и чё ты ржёшь, убогий? - сердито спросил я. -Видишь, человек совсем разучился на коньках кататься. Бери давай, учить будем.
Толян подавился смехом, услышав мои слова, и долго откашливался. Зато Кешка сидел в снегу, и повторяя раз за разом: "Слышь ты, убогий!", ржал, как ненормальный. Толян очухался, сердито посмотрел на Кешку и сказал:
-Вставай, хорош валяться.
Мы с ним подхватили Кешика под руки и потащили на лёд. По дороге он ещё три раза свалился в снег, и мы вместе с ним. Опять извалялись в снегу и на этот раз хохотали уже все вместе. Кешке за эти падения насовали снегу за шиворот, он орал и пытался вырваться, но это ему не помогло. До замёрзшего ручья мы добрались уже ползком, не в силах подняться от хохота. Там немного посидели, отдыхая, а потом пошли кататься. Кешка опять падал. Мы его поднимали, ставили на ноги и толкали в спину. Он ехал, выворачивая ноги во все стороны, а мы с Толяном ржали, пока животы не заболели. Через несколько толчков Кешка наконец стал сам держаться на ногах. С этого момента он стал быстро вспоминать, как надо кататься, и вскоре уже неплохо скользил. Потом мы отдыхали.
-Может перекусим? - спросил Толян. -У меня тут бутерброды есть.
Он достал из сумки несколько бутербродов с ветчиной, которые были мягкими и свежими, как ни странно. Хотя, что это я удивляюсь, это наяву они бы замёрзли и стали, как камни, а во сне что им сделается! Мы перекусили, и я положил в рот снег.
-Гошка, ты чего?
-Да пить хочу.
-Зачем снег жуёшь? Забыл, как бабушка тебя от ангины лечила? На вот, лучше соку попей.
Толян вынул из той же вместительной сумки пакет с соком и подал мне. Я выплюнул снег и с удовольствием выпил апельсиновый сок, мой любимый.
-Ребята, будете? - я протянул сок друзьям. Те не заставили себя упрашивать и прикончили пачку. Немного отдохнув, мы снова пошли на лёд. Кешка катался уже вполне сносно, и мы побежали наперегонки. Но даже во сне Толян снова выиграл, не давая нам спуску. Мы катались пока не замёрзли. Странно, я даже во сне чувствовал мороз. Потом Толян сказал:
-Всё, Гошка, нам пора.
Мне было так жаль с ними расставаться! Я как будто снова побывал в детстве.
-Ребята, не уходите, а?
-Извини, Гоша, но нам и правда надо уходить. Как-нибудь ещё свидимся. Прощай!
Меня закружило в каком-то водовороте, силуэты друзей стали размываться и скоро совсем исчезли. Сон закончился, а жаль!
-Ну как тебе зима? - спросил Тор, сидя у камина в замке Кецамаля и потягивая горячее вино.
-Круто, приятель! Так я ещё ни разу не развлекался.
-А попаданец наш каков?
-Да парень просто молодец! Слушай, а ты его хоть отряхнул?
-И отряхнул, и согрел, и костюмчик олимпийский снял. Не переживай, Кеша, оставил всё, как было. Всё, мне пора.
-Ты обещал мне кое-что показать.
-Ах да, чуть не забыл. Давай сюда бумагу и ручку, сейчас покажу.
Две головы склонились над столом.
-Смотри, это молекула воды, H2O, вот это кристалл снежинки, это кристаллическая решётка льда. Хочешь снега - представляешь мысленно формулу снежинки, делаешь вот такой жест рукой, попутно понижаешь температуру окружающей среды - и вуаля! - идёт снег! Нужен лёд - представляешь кристаллическую решётку льда, жест делаешь другой, опять фокус с температурой - и вот твоя речка покрылась льдом. Хочешь - на коньках катайся, хочешь - подлёдной рыбалкой занимайся. Понял?
-Понял, не дурак.
-Ну всё, бывай, приятель, я домой. Ещё увидимся.
Тор умчался, а Кецамаль сидел у камина, закрыв глаза, и чувствовал, как гудят его божественные ноги после зимних развлечений.
ГЛАВА 26
Ур-Варан разбудил меня утром, прошептав: "Нам пора". Ну, для него это может и был шёпот, а для меня это прозвучало, как грохот старого бабушкиного будильника. Этот монстр ещё советского производства мог поднять с постели любого засоню, а уж если бабушка ставила его в железный тазик, то вопли дневального: "Ррррота, подъём!!!!!" (по воспоминаниям моего двоюродного брата Вовки, изредка ночевавшего у бабушки) звучали по сравнению с ним тихой колыбельной музыкой.
Открыв глаза, я потянулся. Эх, ночью мне приснился такой хороший сон: как будто ко мне пришли мои друзья детства Толян и Кешка, и мы на старом кукурузном поле играли в снежки, а потом катались на коньках. Было так здорово, мне даже просыпаться не хотелось, но пришлось: ведь сегодня наступил 7 норвена, тот самый день, к которому мы готовились несколько месяцев.
Я подскочил, быстренько умылся, перекусил и влез на "Аврору". Предрассветные сумерки окутывали природу. Наступало время моего появления на сцене, так сказать, "Ваш выход, маэстро!". В груди дракона клокотало пламя, готовое к выходу. Василий проникся серьёзностью момента и сидел, внимательно вглядываясь вдаль. Что он там видел, известно лишь ему одному, мне же сие было неведомо.
-Вперёд! - скомандовал я.
Ур-Варан взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Мы полетели навстречу судьбе. Вот уже показались дворцовые башни, значит, мы на месте. И вот наша "Аврора" кружит над Петембирэлем.
-Огонь! - крикнул я.
Пламя, бушевавшее в груди Ур-Варана, устремилось в горло, и в это время наш летучий крейсер попал в воздушную яму. Нас ощутимо тряхнуло. Мне то что, я был привязан, а вот Василия основательно подкинуло вверх. Заорав дурным голосом, он с громким хриплым мявом шлёпнулся обратно на спину дракона и инстинктивно выпустил когти, стараясь удержаться. Совместное действие мантраловых когтей вкупе с оглушительными кошачьими воплями произвело весьма неожиданное действие: дракон дёрнулся, с испугу икнул и подавился собственным огнём. Дыхание у него перехватило. Пламя, уже почти подошедшее к выходу, внезапно встретило на своём пути препятствие в виде судорожно сжатого горла и остановилось. Непроизвольный драконий "Ик!" отшвырнул его назад, и оно с оглушительным шумом и треском вырвалось из-под драконьего хвоста. Благодаря предварительно съеденному пламеннику струя огня была такой, как будто взлетал "Шаттл", а грохот и треск перекрыли все рекорды Книги Гиннеса по уровню децибелов. Василий уже пришёл в себя и теперь сидел, тесно прижавшись ко мне и глядя на мир ошалевшими глазами. Думаю, в уме он давал себе обещание больше никогда не связываться с драконами, тем более с такими древними.
Ур-Варан, опомнившись после этого безобразия, повернул ко мне голову с виноватыми глазами.
-Можешь не рычать, - сказал я. - нас и так наверняка уже все увидели и услышали.
Дракон смущённо кашлянул и усерднее замахал крыльями.
Город приходил в движение.
В то время, когда император с гостями веселился во дворце, Мулин под покровом ночи расставлял своих революционеров. Главные силы были стянуты ко дворцу, который планировали утром штурмовать. Несколько отрядов были нацелены на здание Офицерского корпуса. Были под наблюдением и городские ворота. Всё было готово, ждали только сигнала от Харгора.
И вот, когда утренние сумерки окутывали землю, тёмное небо прорезала струя пламени и раздался громкий звук, сопровождавший её. Всем было понятно: это ревёт дракон, призывая их на борьбу, и отряды под предводительством своих командиров двинулись на штурм своих объектов.
