XVI. Стоило поредевшему строю зажать толпу у скалы, как воины воспрянули духом. Выигранного времени оказалось достаточно, чтобы закончить переправу тяжелых онагров с другого берега. Вспомогательные войска валились с ног, Кассий Ульпус не мог ждать.
Летописец и историк Деций: "- Да защитят нас Боги... Огонь! - Кассий не имел права тянуть время, и дал команду, стоило онаграм подойти на требуемое расстояние.
Однако, сигнал получил только один из онагров. Подожженный снаряд обрушился на врагов у правого фланга. Следующий снаряд лег правее, и в этот раз пламя охватило солдат. В агонии люди бросались на друзей и врагов. Но строй чудом устоял, несмотря на то, что дезертиры подняли панику. О
Огненный дождь не прекращался до самого последнего снаряда.".
XVII. Консул Марк Антоний прибыл лишь ранним утром, когда бой уже стих, и обнаружил горстку выживших, что сжигали тела. По словам разведчика, выжило около сотни солдат, однако ни один враг не ушел.
Поле боя едва можно было разглядеть сквозь дым от костров. От запаха горящей плоти кружилась голова. Сенаторы из свиты Марка Антония в белых туниках падали без чувств, пока сам консул стойко держался в своей церемониальной броне, шагая по пеплу, покрывшему все плато.
XVIII. Летописец и историк Деций: "Глаза его покраснели от дыма, кашель раздирал легкие, но никто не мог заподозрить постаревшего не по годам консула в слабости. Его усталый взгляд цеплялся за каждую мелочь. Он видел, как никто не отделял мертвых от раненых чудовищами, каждого ждала одна судьба. Здоровых же проверяли еще тщательнее. Сам Кассий первым скинул тяжелую броню, подавая пример остальным. Однако, узнав о прибытии консула, поспешил после досмотра привести себя в надобный вид перед консулом.
- Меня покусала собака! Собака! - в отчаянии кричал нечастный солдат, закрывая рукой грязную рану, которую пытался спрятать под слоем грязи. Но никто не собирался ждать, чтобы убедиться в правдивости этой мольбы.
Марк Антоний остановился в центре царства смерти и крови, бесстрастно наблюдая за казнью, отметив, что Кассий не мог принести лучшего жертвоприношения Богам Войны.
- Без лишних слов, - подняв ладонь, консул остановил трибуна, что попытался рассыпаться лестными словами.
- Консул... - тот почтительно склонил голову и, без сомнения, ожидал награды за свое усердие. - Легат Гней Марций Руфус... погиб! Я принял командование остатками легионов! Мы...
- Я не хочу слышать про ваши... подвиги, - в голосе консула открыто читалось презрение, и Кассий до конца жизни так и не смог понять, почему.
- Все чудовища истреблены. У пещеры, что в глубине скалы, стоят мои люди, никто не пройдет! - за отличием от своих солдат, Кассий не напоминал тень самого себя, чем еще больше гневил Марка Антония, переживавшего потерю трех легионов во главе с Гнеем Марцием."
Пещеры были первым источником Мора. Еретики, поклоняющиеся Богам Смерти, помогли разнести чуму по всей Республике, и после их уничтожения приказ каждого из полководцев заключался в поиске пещер, откуда ни один муж не вернулся живым.
XIX. Кассий Ульпас мог получить титул легата из рук самого консула, однако у него хватило глупости или наглости перечить единственному из оставшихся могущественных полководцев Республики.
Марк Антоний приказ завалить пещеру и скрыть место, где произошла Битва у Белой реки. Кассий Ульпас не хотел расставаться со следами своего триумфа и считал, что способен вычистить пещеры. Тем самым подающий надежды военачальник подписал себе приговор. Остаток жизни он провел в степях на западной границе Империи, несмотря на то, что выполнил приказ.
XX. Марка Антония любят и ненавидят на протяжении веков. Однако, он был одним из немногих, кто понимал истинную цену Великого Мора. Война с чудовищами и людей друг с другом почти уничтожила Республику, лишь сила и мужество каждого помогли выстоять.
Марк Антоний спрашивал себя, зная, как был одинок в своих думах: "Что же будет дальше, когда Республики не станет, и появятся новые государства? Потом, когда кто-нибудь начнет копать там, где не следует?"
Марк Антоний искал ответы, несмотря на то, что вскоре чума исчезла. Его Империя, основанная в I веке, Веке Возрождения - это не детище безудержных амбиций. Его Империя - это попытка защитить нас всех.
Дальнейшие страницы, кроме одной, были утеряны навсегда после разграбления Столицы.
C. Однако, когда двадцать три кинжала оборвали жизнь последнего консула и первого императора Марка Антония, не осталось сомнений, что людские пороки подобны Моровым пещерам. Можно спрятать или сдержать, невозможно уничтожить.
- Луций Эмилий, летописец Империи IV века, Века Плодородия.
Часть 1
XIII век. Век Праведности
Земли Орсини
II. После развала Империи на части в V веке армия перестала быть главной и единственной опорой Цезарей. После объединения разрозненных земель Западной части Империи в VII веке Цезарь имел в распоряжении собственные легионы, но большая часть армий принадлежала кланам - знатным семействам с собственным военным потенциалом, возникшим в период раздробленности. Глубоко пустив корни на собственных территориях, кланы согласились признать власть Цезаря, но на своих условиях. Так возникла новая, обновленная Империя, чья мощь день ото дня росла до прихода новой волны варваров.
- брат Винченцо, монах-летописец Империи IX века. Века Противоречий.
Каждый простолюдин знал: Орсини самые скупые из южан. Никто больше не пытался выдавать богатые жилы за оскудевшие рудники, желая сохранить их на черный день или для будущих спекуляций. И это не просто глупые слухи - слишком уж ревностно охранялись заколоченные пещеры.
Как и многие соседи, Вентури не раз покушались на спрятанные богатства. Но, сегодня Рафаэль, один из внуков принца клана Вентури, хотел превзойти всех и доказать, что далеко не такой никчемный, как считали родственники.
С его рождения минуло семнадцать лет, но никто так и не смог сделать из хрупокй тростинки сносного воина Глупость же была вечным спутником Рафаэля, так плотно угнездившаяся в большой чернявой голове, что он не мог даже толком освоить письмо.
Жан Старший, глава клана, никак не мог найти для внука ни подходящего занятия, ни достойную семьи невесту, отец которой согласился бы породниться с Вентури через такого зятя.
Без сомнения, идея ограбить злосчастный рудник на границе принадлежала не Рафаэлю, в чем тот не признался бы никому, в том числе своим преданным слугам. Два забитых простолюдина были неразлучны с господином с его раннего детства, продолжая любить, несмотря на унижения и побои.
Рафаэль все же в глубине души чувствовал к ним жалость, хотел измениться, обещал это сделать каждое утро. Но, как и все прочие начинания, все впустую, поэтому слуги так и не смогли узнать истинной сути своего хозяина, что был не в силах возвыситься над кем-нибудь еще.
