- Гор╜ло бо╜лит и го╜лова. - хрип╜ло ска╜зал Се╜верус. - И у те╜бя бу╜дут бо╜леть, ес╜ли бу╜дешь так кри╜чать. По╜дож╜ди се╜кун╜ду.
Взма╜хом па╜лоч╜ки он приз╜вал фла╜кон с зель╜ем, ко╜торое обыч╜но пил, ког╜да его в оче╜ред╜ной раз нас╜ти╜гал без╜жа╜лос╜тный бич, ко╜торо╜го бо╜ит╜ся лю╜бой учи╜тель - ла╜рин╜гит. Про╜полос╜кал гор╜ло, прог╜ло╜тил. Гля╜дя на не╜го я по╜мор╜щи╜лась, сос╜тра╜дая: та╜кую га╜дость, как это зелье, не╜лег╜ко бы╜ло прог╜ло╜тить да╜же зал╜пом, не то, что поз╜во╜лить ей за╜дер╜жать╜ся хо╜тя бы па╜ру се╜кунд на язы╜ке. За╜то по╜мога╜ет быс╜тро.
- Я со╜жалею, что ос╜та╜вил те╜бя один на один с этим вы╜род╜ком. Я поп╜ро╜сил Ми╜нер╜ву заб╜рать мои ча╜сы се╜бе на се╜год╜ня. Ед╜ва дож╜дался окон╜ча╜ния тес╜ти╜рова╜ния у седь╜мо╜го кур╜са и рва╜нул до╜мой. Он ни╜чего те╜бе не сде╜лал? Ну, ви╜димо, нет, раз у те╜бя есть си╜лы его за╜щищать. Сла╜ва Мер╜ли╜ну! Я си╜дел, как на игол╜ках, прок╜ли╜ная свою без╜го╜ловость. По╜думать толь╜ко, что он мог нат╜во╜рить! Вот я иди╜от! - Се╜верус стис╜нул ме╜ня в объ╜яти╜ях так, что мне труд╜но ста╜ло ды╜шать.
Упс! Опань╜ки! Я при╜куси╜ла язык и по╜тихонь╜ку выс╜во╜боди╜лась из на╜деж╜ных креп╜ких лю╜бимых рук. Да что ж та╜кое-то, а? Вы╜ходит, что я те╜перь ни╜чего не мо╜гу рас╜ска╜зать о про╜изо╜шед╜шем сво╜ему му╜жу, без опа╜сения, что он прибь╜ет "вы╜род╜ка" - как он наз╜вал Фе╜лик╜са. Вот иди╜от╜ская си╜ту╜ация. У ме╜ня пря╜мо-та╜ки раз╜дво╜ение соз╜на╜ния на╜чина╜ет╜ся: я уве╜рена, что все слу╜чив╜ше╜еся - ре╜зуль╜тат вза╜имо╜непо╜нима╜ния меж╜ду мной и маль╜чиш╜кой, сдоб╜ренное сти╜хий╜ной ма╜ги╜ей, столь свой╜ствен╜ной маг╜ло╜рож╜денным в этом воз╜расте. А Сев, вы╜ходит, пред╜по╜лагал, что неч╜то по╜доб╜ное мо╜жет про╜изой╜ти, но был уве╜рен, что па╜цан мо╜жет ус╜тро╜ить столь опас╜ную га╜дость спе╜ци╜аль╜но? И все рав╜но ос╜та╜вил ме╜ня один на один с мел╜ким чу╜дови╜щем? От изум╜ле╜ния я не мог╜ла про╜из╜нести ни зву╜ка. Что-то тут силь╜но не схо╜дилось. Бред ка╜кой-то. Та╜кое впе╜чат╜ле╜ние, что мы с му╜жем зна╜ем двух аб╜со╜лют╜но раз╜ных Фе╜лик╜сов. Ли╜бо кто-то из нас не зна╜ет его во╜об╜ще. И, по╜хоже, это бы╜ла я.
- Да кто он та╜кой? - на╜конец от╜мерла я для то╜го, что╜бы за╜мереть вновь, ус╜лы╜шав неч╜то не╜веро╜ят╜ное:
- Спа╜ситель наш, Мер╜лин бы его поб╜рал! И на╜ша с то╜бой обо╜юд╜ная го╜лов╜ная боль на пять лет, как ми╜нимум.
При╜еха╜ли. Не мо╜жет быть! Фе╜ликс - Гар╜ри Пот╜тер? Но поз╜воль╜те, а где же зна╜мени╜тый шрам?
Се╜верус вни╜матель╜но пос╜мотрел на ме╜ня, по╜мол╜чал нем╜но╜го и приз╜нался:
- Уж луч╜ше бы ты кри╜чала и воз╜му╜щалась. А то мне жут╜ко ста╜новит╜ся. Я ви╜новат, что не пос╜та╜вил те╜бя в из╜вес╜тность о на╜шем, да╜же не знаю, как это наз╜вать... за╜дании, по╜руче╜нии, кам╜не на шее... Ина╜че и не на╜зовешь.
Он под╜нялся, рас╜стег╜нул нес╜коль╜ко пу╜говиц на сво╜ем стран╜ном оде╜янии, за╜меняв╜шем ему маг╜лов╜ский пид╜жак. Я ви╜дела, что у не╜го бо╜лит го╜лова, что он еле за╜мет╜но мор╜щится, стя╜гивая во╜лосы в хвост мо╜ей ре╜зин╜кой. Что-то гад╜кое и злое, по╜сели╜лось во мне пос╜ле ли╜цез╜ре╜ния его пос╜тупков по от╜но╜шению к ма╜лень╜ко╜му ре╜бен╜ку. Ма╜лышу, ко╜торый мне пон╜ра╜вил╜ся сво╜ими че╜лове╜чес╜ки╜ми ка╜чес╜тва╜ми, ко╜торый ус╜пел раз╜бу╜дить во мне дре╜мав╜шие до по╜ры до вре╜мени чувс╜тва, свой╜ствен╜ные лю╜бой здо╜ровой жен╜щи╜не.
Сколь╜зкая мер╜зкая змея сом╜не╜ний за╜души╜ла во мне же╜лание вско╜чить, об╜нять, уса╜дить сво╜его су╜жен╜но╜го на пол, что╜бы он удоб╜но опер╜ся спи╜ной о ди╜ван. Дол╜го рас╜че╜сывать и раз╜би╜рать его слиш╜ком длин╜ные для муж╜чи╜ны во╜лосы, ус╜по╜ка╜ивая его боль, выс╜лу╜шивая, сог╜ла╜ша╜ясь, спра╜шивая. При╜выч╜ный, дав╜но сло╜жив╜ший╜ся по╜рядок ве╜щей, был на╜рушен. Я зак╜ры╜лась, поч╜ти враж╜дебно раз╜гля╜дывая нах╜му╜рен╜ное ли╜цо Се╜веру╜са.
- К Мер╜ли╜ну! - Се╜верус рез╜ко про╜вел ру╜кой, и толь╜ко что рас╜стег╜ну╜тые им пу╜гови╜цы мо╜мен╜таль╜но зас╜тегну╜лись вновь. - Пусть во╜зит╜ся со сво╜им не╜доби╜тым "ге╜ро╜ем" сам! Я не по╜тер╜плю в на╜шем до╜ме ат╜мосфе╜ры по╜доз╜ри╜тель╜нос╜ти и ссор. И бы╜ло бы из-за ко╜го! - чер╜ные гла╜за по╜лых╜ну╜ли та╜ким ог╜нем, что я мо╜мен╜таль╜но по╜чувс╜тво╜вала, как жар рас╜то╜пил-та╜ки ле╜дяную ру╜ку не╜пони╜мания и неп╜ри╜ятия, не же╜лав╜шую от╜пускать мое сер╜дце.
- Из-за ко╜го, Сев? - я пох╜ло╜пала по ди╜вану. - Сни╜май пид╜жак, да╜вай сю╜да го╜лову, при╜зови мою рас╜ческу и рас╜ска╜зывай. Бу╜дем вы╜чесы╜вать проб╜ле╜му, по╜ка не пос╜со╜рились не╜понят╜но из-за че╜го.
На╜ша ста╜рая шут╜ка нем╜но╜го смяг╜чи╜ла чер╜ты лю╜бимо╜го ли╜ца. Гла╜за, еще нес╜коль╜ко мгно╜вений по╜лыхав╜шие не╜навис╜тным мне пла╜менем, слег╜ка со╜щури╜лись. Мне бы╜ло зна╜комо это вы╜раже╜ние: муж при╜нял ре╜шение. Об╜суждать боль╜ше не╜чего. Я не сом╜не╜валась, что он мне все рас╜ска╜жет, но это бу╜дет по╜том. Пос╜ле то╜го, как Фе╜ликс, то есть Гар╜ри, ис╜чезнет из на╜шего до╜ма.
Ох-хо, муж╜чи╜ны! Плетью обу╜ха не пе╜реши╜бешь, ко╜неч╜но. Но плеть-хит╜рость - ис╜конно жен╜ское ору╜жие. Мяг╜ко об╜вить, да не╜ожи╜дан╜но дер╜нуть. За╜чем же пе╜реши╜бать? Глав╜ное, зас╜та╜вить му╜жень╜ка за╜дер╜жать╜ся на ми╜нуту-дру╜гую, отод╜ви╜нуть его пла╜ны, вы╜нудить мне все рас╜ска╜зать. А там бу╜дем ду╜мать, что де╜лать.
- Сол╜нце мое чер╜ногла╜зое! У ме╜ня бы╜ло не╜лег╜кое ут╜ро. Раз уж так по╜лучи╜лось, что я столь╜ко вре╜мени пот╜ра╜тила на ТВОИ, - я нем╜но╜го по╜выси╜ла го╜лос, - де╜ла, вмес╜то то╜го, что╜бы за╜нимать╜ся на╜шими об╜щи╜ми, то мне бы хо╜телось по╜лучить объ╜яс╜не╜ние сей╜час, а не му╜чить╜ся от лю╜бопытс╜тва до ве╜чера. Мне еще на ра╜боту, ес╜ли пом╜нишь. Бук╜валь╜но два сло╜ва, и я по╜бегу, ме╜ня Филч и Ки╜па ждут.
- Хо╜рошо, уви╜дим╜ся ве╜чером и по╜гово╜рим. А я по╜ка от╜прав╜лю яб╜ло╜ко раз╜до╜ра ста╜рому муд╜ро╜му пню - пусть он и ре╜ша╜ет, что с этим фрук╜том де╜лать, - Се╜верус швыр╜нул мою ре╜зин╜ку на ди╜ван и про╜вел ру╜ками по во╜лосам, ма╜ги╜ей за╜лизы╜вая их на╜зад, и яв╜но со╜бира╜ясь ухо╜дить.
Зря на╜де╜ялась. Не про╜кати╜ло. Из та╜ких рук, как у Се╜ва, обух ни си╜лой, ни хит╜ростью не вы╜бить. Толь╜ко пря╜мотой и чес╜тностью. Тог╜да он от╜ло╜жит его сам. Мо╜жет быть. Я, бы╜ва╜ет, по ста╜рой на╜ив╜ной при╜выч╜ке, на╜де╜юсь на ра╜нее всег╜да сра╜баты╜вав╜шее ору╜жие. Я всег╜да мог╜ла об╜вести вок╜руг паль╜ца ко╜го угод╜но, но не му╜жа. Обид╜но приз╜на╜вать, но он ум╜нее ме╜ня.
Я заб╜ра╜лась с но╜гами на ди╜ван, об╜ня╜ла ко╜лени и оби╜жен╜но ут╜кну╜ла в них нос. Про╜води╜ла му╜жа взгля╜дом до две╜рей его спаль╜ни. Блин. По╜гово╜рили, на╜зыва╜ет╜ся! Так всег╜да: он очень тон╜ко чувс╜тву╜ет ма╜лей╜шую фаль╜шь и ре╜аги╜ру╜ет со╜от╜ветс╜твен╜но. Им нель╜зя ма╜нипу╜лиро╜вать. Толь╜ко ис╜крен╜ность. Обид╜но: он тре╜бу╜ет ее от ме╜ня, но час╜то не счи╜та╜ет нуж╜ным де╜лить╜ся со мной сво╜ими пла╜нами и мыс╜ля╜ми. В та╜кие мо╜мен╜ты, я дей╜стви╜тель╜но чувс╜твую се╜бя ма╜лень╜кой глу╜пой де╜воч╜кой, ко╜торой, собс╜твен╜но, и яв╜ля╜юсь.
- Ало╜хомо╜ра! Ало╜хомо╜ра!
Опань╜ки! А шоу, ка╜жет╜ся, про╜дол╜жа╜ет╜ся! Я прек╜ра╜тила шмы╜гать но╜сом. Сов╜сем, как да╜веча Фе╜ликс, вы╜тер╜ла сле╜зы пря╜мо о брю╜ки на ко╜лен╜ках и прис╜лу╜шалась.
- Ало╜хомо╜ра! От╜кры╜вай╜те, Пот╜тер!
