Лучше бы я сегодня остался дома, — мрачно резюмировал я.

- Хозяин! — выкрикнул я погромче, поскольку гном-обманщик явно не спешил пообщаться с разгневанным покупателем. Скорее всего, я был не единственным, кому по секрету пообещали эгнергонорму.

Тишина.

- Хозяин! — никакого ответа. — Сойлок! — не в моих правилах называть малознакомых людей по имени, но нервы и растраченные силы давали о себе знать всколыхнувшимся внутри раздражением.

«Что б тебя!» — выругался я про себя и полез через прилавок. Шутки кончились, и злость требовала выхода.

Пройдя мимо узкого прохода, я оказался у дальней стены. Передо мной оказалось две двери. Одна должна вести в личную половину — гном жил здесь же. Другая, вероятно, вела в подвал, где хранились не уместившиеся наверху энергонормы.

Не считая себя ослом из притчи, который не может сделать выбор меж равнозначными предметами, я шагнул к правой и снова скривившись от соприкосновения с грязной поверхностью, медленно открыл дверь.

- Сойлок, вы здесь? — Голос звучал тише, да и от самого места, пропахшего не пойми чем, начинали бежать мурашки.

Темный угол с огарком свечи на грубо сбитом столе и остатками обеда, а может, и завтрака — над заветреными овощами летали мухи. Напротив кровать, у изголовья полки, забитые желтыми замасленными бумажками, неряшливо торчащими из папок. Расходные книги — догадался я. Мельком заглянув за дверь, увидел невысокий платяной шкаф, который чуть не принял за тумбу, забыв, что низкорослым гномам мебель повыше без надобности, и небольшое окно, выглядывающее, по всей видимости, на задний двор.

Поспешив прикрыть дверь, я обернулся.

Никого.

В зале стояла все та же гнетущая тишина… и вонь. Пора было убираться отсюда, и чем дольше я здесь находился, тем отчетливее ощущалось желание.

И все же Сойлок должен был быть где-то здесь. Не мог же он оставить лавку незапертой, да и свет горит…

Я подошел к второй двери. Взялся за ручку и подумав о трусости, дернул на себя.

Вниз вела лестница. И там горел свет.

- Сойлок, — тонким голосом снова позвал я, будто не желал быть услышанным.

Ладони взмокли.

«Может, уйти? Кто, в конце концов, узнает, что у одного эльфа кишка оказалась тонка и сердце трусливей цыплячьего… Веду себя словно ребенок!» — жестко одернул я себя, отгоняя крадущийся по спине страх. — «Подумаешь, нет хозяина. Возможно, ему требуется помощь, а я стою и трясусь, как заяц.»

Сцепив челюсть покрепче, я шагнул вниз, позволив писклявому скрипу ступеньки разорвать тишину.

«Тем лучше. Никого не напугаю внезапным появлением.»

- Сойлок! — тверже повторил я, почти скрыв волнение в голосе.

Ответа не последовало.

Я медленно спускался вниз, и моему взору открывались затянутые паутиной вещи домашнего обихода. Старая мебель, рамы картин, изображения на которых скрывал толстый слой пыли, высокие несимметричные предметы, укрытые материей.

Здесь было холодно. Словно в могиле.

«Что за бредни», — отмахнулся я от мохнатых лап страха, тянущего ко мне мерзкие конечности, словно к мухе.

Борясь со страхом, я не заметил лежавшего на пути препятствия и, споткнувшись, упал.

«Все! Достаточно!» — пора было и честь знать.

Я неуклюже попытался подняться, взявшись рукой за причину досадного падения.

Это оказалась нога.

Почтенный торговец Сойлок распластался на полу за изъеденным молью креслом, за которым образовалось внушительное не занятое ничем пространство, небрежно выставив ногу в проход. Я уже собирался спросить, в чем дело, заглянув нерадивому хозяину в лицо, когда заметил, что таковое отсутствует. Вместе с головой.

Огромная темная лужа растеклась и застыла тонкой подушкой, на которой не пожелал расположиться гном, потерявший нужную для этого часть тела.

Я задохнулся, чувствуя, как кровь отливает от лица, и на шатающихся ногах шагнул назад. Под ногу, как назло, попался мяч, и меня повалило на спину. Мяч, отскочив от ноги, ударился о стену передо мной и прикатился обратно.

Закатившиеся серые глаза смотрели в потолок, словно в экзальтированном припадке. Рот собирался что-то произнести, видимо, ругательства об отвратительном обращении с такой важной частью гномьей туши, да так и застыл, неприлично демонстрируя посиневший язык, изогнувшийся в предсмертной судороге.

Желудок сжался крепким кулаком.

Я успел завалиться на бок, прежде чем меня вырвало желчью. К счастью, я не унизил оторванную черепушку и без того потрепанного дельца, который имел причину, чтобы не откликнуться на зов посетителя. Весьма уважительную причину.

Вот только когда я раскрыл глаза, то увидел, что жалкое содержимое моего желудка украсило остатки Шкуры, раскинувшегося подле, некрасиво разбросав грязные лапы с темными когтями, подражая гному.

Наверху послышался топот.

- В подвале, — донеслось издалека. Голос казался смутно знакомым, но ужасное головокружение и новые рвотные позывы не позволили проронить ни звука.

«А какое вы имеете оправдание, уважаемый Алияс, чтобы не откликнуться?» — Голова укоризненно взирала в потолок, словно прислушиваясь и сама желая ответить на зов новых гостей.

Я пытался дышать, но запах рвоты и обжигающая кислота жгли носоглотку. Тьма завязывалась толстым плетеньем вокруг, пока два ярко-желтых кошмарных глаза не вынырнули прямо перед моим лицом.

====== Глава 6 Чай? ======

Я бы мечтал сказать, что приходил в себя долго и неторопливо, обнаруживая собственное тело в кровати в незнакомом, на первый взгляд, месте. Реальность же была гораздо суровей: в лицо мне плеснули водой, отчего я закашлялся и дернулся так, что чуть не рухнул вниз. К счастью, рядом кто-то находился и вовремя предотвратил мою попытку разбить себе голову.

- В порядке, парень? — раздался надо мной хриплый баритон.

- Да, — задышал я ровнее, — благодарю вас, шеф Верн.

Рядом стоял оборотень в полуобороте. И то, что мне в живот впивались острые наконечники, отнюдь не явилось бредом затуманенного сознания.

Оборотень в полуформе обладал набором острых, как бритва, когтей, чуть измененными нижними конечностями, позволяющими в случае необходимости развивать невероятную скорость, удлиненными ушами и обостренным зрением, и, конечно, слегка вытянутой пастью, полной смертоносных зубов. Полуформа разрешалась сотрудникам Департамента правопорядка на дежурстве, поэтому местный начальник глядел на меня волчьей мордой и принюхивался, оценивая с помощью обоняния степень моей вменяемости. Взрослый оборотень мог без труда учуять страх, радость, депрессию и другие сильно фонтанирующие чувства.

- Говорить можешь? — похоже, он оценил мое состояние как пригодное для беседы… или допроса.

- Конечно. — Верн убрал от меня лапы, и я удобней уселся на прилавке, на котором очнулся минуту назад.

- Что ты здесь делал?

- Приехал за энергонормой. Я заезжал утром, и Сойлок сказал, что к вечеру будут.

- Зачем тебе энергонорма?

- Заряд машины на исходе.

- Припаркованной у входа?

Я кивнул:

- Думал, что назавтра его не хватит, потому и заехал.

Верн бросил лишь взгляд в сторону, и тень метнулась из-за моей спины на выход — правдивость моих слов о заряде оборотень проверил не медля.

- Почему ты оказался здесь так поздно? Если не ошибаюсь, школа работает до трех часов по полудню.

- Пришлось задержаться. — Голос не отражал моего поистине удрученного состояния. Но взгляд оборотня я выдержал.

На миг мне показалось, что он поймал меня на том, что я недоговариваю, но, видимо, решил пока опустить этот момент.

- Как ты оказался в подвале?

На коже выступили мурашки от одного воспоминания об увиденном.

- Хозяина не было. Свет горел, а дверь была не заперта. Я был уверен, что он не слышит и, возможно, ему нужна помощь. — Со своих слов я выглядел добрым самаритянином. О том, что мне хотелось сорвать на ком-нибудь отвратительное настроение, я упоминать не стал. Все же говорить о себе гадости неприятно, тем более если они являются чистой правдой. — Я осмотрел помещение и… — голос все же дрогнул, — обнаружил его.