Касаясь напрягшимися сосками и задевая членом его пах, я чуть раскачивался, касаясь огненного тела, трясь, и заводясь от удовольствия. Далат не двигался, позволяя мне сходить с ума, тонуть в похоти и желании. Ну почему он так спокоен?! Я упал на постель и руками оттолкнул его назад, заставляя привстать на колени. Он не ожидал, но не сопротивлялся.
Я сам перевернулся на живот и, встав на колени, широко развел ноги. Развернулся к застывшему от удивления альфе и посмотрел сквозь опущенные ресницы, а затем, осмелев от собственных действий, выпятил попу назад, почти дотягиваясь до его огромного естества.
- Ты сам спровоцировал меня, зайка, – прохрипел Далат, уже не глядя мне в лицо. И уже через миг, жестко врываясь во всю длину, не давая осмыслить происходящее, срывая крик с искусанных губ. Он вдалбливался в мою плоть со всей силой, всей яростью зверя. Я бы свалился, если бы крепкие руки не впивались до боли в ягодицы. Он бил меня сзади, ударялся, заставлял содрогаться от животного удовольствия, порабощая мое тело каждым новым толчком. Снова и снова. Ртуть разливалась по венам…
Его твердый, как камень, член прошивал меня до живота, ввинчивался, пронизывал, протыкал насквозь, а я желал лишь одного… чтобы он истерзал мое тело как тогда… нет, больше, сильнее! Я принадлежу ему, и пусть делает, что хочет!
Липкий от пота, задыхаясь от сумасшествия, я потерял разум на члене своей пары. Инстинкты сводили с ума, превращали в ненасытное существо, я хотел, чтобы он не вытаскивал железный кол из моего прохода. Его рука обхватила мой член и, дернувшись, я излился, забрызгав постель. Давление внизу стало нестерпимым… боль головокружительной, когда стенки сдавили каменный фаллос самца, и он взорвался во мне, выплеснулся до конца, прижимая меня спиной к себе и подрагивая внутри…
Последние слабые толчки были продиктованы бешеным ритмом, что слабо затухал в глубине наших тел. Я заурчал, прижимаясь к его бедрам, позволяя сдавливать грудь медвежьими объятьями… и снова распирающее чувство внутри.
Я помнил его… это было божественно. Новые волны оргазма прошивали нас двоих, когда мы без чувств свалились на постель, забываясь в прикосновениях друг друга, глубоко вдыхая запах…
====== Свадьба ======
Месяц подходил к концу, накаляя нервозность Офиару до предела. Он плохо ел, выматывал себя тренировками, чтобы хоть чем-то занять мысли, и мог расслабиться только в объятиях опытной пары…
Пусть и ненадолго, но Далату удавалось снять стресс омеги продолжительными ласками и сумасшедшим сексом, что выбивал дурь из маленькой головы на пару дней. Сама свадьба его нисколько не волновала: приготовления шли вовсю, и это мероприятие ничем не будет отличаться от остальных. Но как это переживёт мальчишка, оставалось непонятным, и Далат, волнуясь за непредсказуемость мелкого, приставил к нему личную охрану, которая незаметно наблюдала за ежедневной рутиной омеги.
Была и ещё одна хорошая новость, кажется, они нашли общий язык с Акилой. С тех пор, как бета провел первое занятие, он больше не приходил к генералу и не просил освободить его от роли няньки, чему несомненно порадовался последний.
Офиару и вовсе был в полном восторге от нового учителя, растекаясь песнями о достоинствах и умениях мастера, чем иногда вызывал у Далата дикую ревность… и их постельные развлечения в такие моменты были особо жестокими, впрочем, обоих это вполне устраивало.
Генерал переживал, что слишком груб с мальчиком, но его опасения были быстро развеяны смелым поведением омежки, который с каждым разом чувствовал себя все более раскрепощенным.
Тем временем, помощнику Далата удалось собрать объемную информацию. Под описания разыскиваемого Юлия подходило сто четырнадцать человек. Сорок девять из которых умерли или погибли за это время. После сбора адресов, поверенные разлетелись во все уголки Империи, проверить, подходит ли тот или иной кандидат, под имевшееся внешнее описание. Пока были проверены лишь немногие, но поиски только начались, а значит, со временем они обязательно дадут результаты.
За пять дней до свадьбы было назначено венчание по старым традициям, когда будущий муж надевал на безымянный палец супруга металлическое кольцо, и они подписывали брачный контракт.
Из-за волнения, Офиару едва ли смог сконцентрироваться на происходящем, позволяя альфе руководить собой и процессом. Незнакомые лица окружали омегу со всех сторон. Шумная, развязная толпа не переставала шутить во время пышного застолья после обручения, желая молодым счастья, здоровья и детишек, при этом не забыв смачно сдобрить поздравления откровенными советами кто, как, где и почему, отчего стеснительный омега, готов был уползти под клинию, если бы не Далат, прижимавший его к себе. Альфа остроумно парировал пошлые подколки друзей, особенно одного из них…
У Императора и так язык был без костей, а уж видя, как заливается краской Офиару, он и вовсе вошел во вкус и не переставал вгонять в стыд бедного омегу, пока Далат не пообещал вызвать его на очередную дуэль.
- Какой у тебя занудный муж, Офиару, тяжело будет с таким. Ещё не поздно передумать, – подмигнул он, получив другой угрожающий взгляд от альфы.
- Он самый лучший, – серьезно ответил омежка, уставившись на пару серьезным взглядом.
Торциус рассмеялся.
- О право, как он мил, Далат. Повезло же тебе, характер у твоего супруга покладистый… а на остальное мы посмотрим в день свадьбы... – многозначительно закончил кровный друг.
Далат почувствовал под сильной рукой, как сердце парня пропустило удар. Он покраснел, затем побелел, а после и вовсе задрожал.
- Торциуссс, – сквозь зубы прошипел Далат, и император, как ни в чем не бывало, отвернулся к гостям, присоединяясь к другому разговору...
День свадьбы свалился на Офиару неожиданно. Он все думал, что у него достаточно времени, чтобы подготовить себя и смириться, и даже считал, что есть определенные сдвиги. И все же, он не смог уснуть той ночью, даже после очередного дикого раунда с любимым, который спал крепким сном, не выпуская омегу из рук.
Офиару тайком разглядывал своего прекрасного бога. Ровные черты лица, будто высеченные из мрамора, поражали своей правильностью и достоинством. Ровный нос, крупные, четко очерченные губы, высокие звериные скулы и аккуратные, изогнутые к виску брови, что чуть завивались вверх.
«Какой же он красивый», – размышлял о своем счастье Офиару до самого утра, когда первые петухи пропели рассветный час самого страшного дня…
Свадьбу играли со всем размахом, выбрав торжественное бракосочетание, называемое сonfarreatio.
После водных процедур Офиару облачили в особую тунику и тогу, сотканную для младшего супруга, повязали вокруг пояса шерстяной кушак и накинули на голову необъятное красное покрывало – flammeum. Ещё вчера Офиару принес первые жертвы богам в виде фруктов и овощей, наотрез отказавшись убивать бедную курицу, как бы ни настаивал жрец. После, он сжег свою старую одежду, в знак того, что он готов начать новую жизнь вместе с мужем.
Прекрасные длинные волосы омеги были заплетены в шесть кос с помощью железного наконечника копья. Считалось, что оружие унесшее жизнь (ибо вынуто оно было из тела поверженного гладиатора, о чем конечно не сообщили омеге), обладало мистической силой, которую впитывал хозяин необычно сделанной прически. Поверх сложных многоярусных кос, Офиару надел венок, сплетенный из собранных поутру диких цветов, превративший и без того сказочное создание в лесного нимфа, поражающего своей тонкой невинной красотой.
После того, как новобрачные были готовы, они посетили жреца, гадающего по полету птиц, возвещая судьбу пары. И как водится, у истинной пары предсказания всегда были самыми радужными, особенно учитывая статус альфы… Гостям возвещали пророчество, и пара давала брачный обет.
Далат сильнее сжал руку Офиару, который на секунду выпал из реальности. Судя по еле заметным теням под глазами, он не спал всю ночь. Обругав себя за промах, за то, что не додумался попросить какого-нибудь снотворного, понадеявшись на свои таланты ублажать любимого, Далат кивнул омеге, пришло его слово:
