Сегодня я удостоился лишь нескольких взглядов от сокурсников, в основном презрительно-недоуменных. Но, хвала Божественной, никто ни о чем не спрашивал, может быть, потому, что экзамен был письменный, сложный — двадцать пять вопросов, причем не только по основной теме, и всем было не до меня.

А следующий, последний, экзамен в пятницу — и вот тогда меня наверняка будут доставать все.

Сегодня объявление о бракосочетании появилось на сайте мэрии, завтра будет в газете, а послезавтра… у-у-у! Шуму будет!

Не зря же Старший сообщение кинул на комм — наверняка разговор будет об этом. Хотя почему нельзя дома поговорить? Время два часа пополудни, я, между прочим, уже есть хочу.

Опс! Мигалка! «Жду внизу.»

Ну и ладненько. Беру вещи и иду на выход.

Уйти мне не дали. У дверей, кого-то поджидая, стоял Мартин, хорошо еще один, без приятелей. Ох, ну надо же было мне именно сейчас на него наткнуться. И в коридоре уже никого. И Старший ждет.

Перс, завидя меня, растянул губы в неприятной улыбке, показав клыки.

— Привет, крысеныш, вижу, торопишься куда-то, — растягивая слова, произнес он, заступив мне дорогу.

— Тебя это не касается, дай пройти. — Я говорил вежливо и спокойно, как учил Старший, но сердце уже заходилось в предчувствии неприятностей. — Мартин, что тебе нужно?

— Да ничего, — он фыркнул, — интересно только, с чего вдруг племянника императора потянуло на такую страховидлу. Он что, извращенец, или ты даешь по-особенному? Тебя в приюте научили, да?

— Дай пройти! — повторил я, изо всех сил стараясь сдержать злость.

Перс потянул воздух и медленно начал наступать на меня. Я пятился, пока не уткнулся в стену.

Страха не было — за его спиной уже несколько секунд стоял Ракеш, прижимая палец к губам. Я чуть прикрыл глаза, показывая, что все понял, что ж, он в своем праве.

Мартин меж тем продолжил:

— Это, наверное, у тебя наследственное, от шлюхи-матушки. Не зря же ее из семьи выкинули, так что…

Договорить перс не успел — Ракеш одним слитным движением крутанул его за плечо и прижал к стене, нависая сверху. Я благоразумно отошел в сторону.

— А теперь поподробнее, — вымолвил Старший. Ох… Таким я его никогда не видел. Даже наказывая меня в истории с Ларитой, он не выглядел так… царственно — пришло в голову слово. — В деталях. Про матушку и про семью.

========== Глава 31 Шкафы и скелеты ==========

Тагир:

Ракеш неторопливо насыщался, искоса поглядывая в мою сторону. Я бездумно разглядывал разрисованные стены.

В другое время я, наверно, непременно бы восхитился уютом ресторана, красотой интерьера и изысканностью подаваемых блюд. Наверно. Сейчас в голове крутилась только одна мысль: почему?

Ракеш снова что-то спросил, я посмотрел на него, с усилием заставляя себя вслушаться в родной голос.

— Я спрашиваю, ты есть будешь?

Я глянул на безупречно сервированный стол, прислушался к себе.

Есть не хотелось. Хотелось вернуться домой, залезть под душ и попробовать смыть с себя всю эту грязь.

За что? Как можно было вот так поступить с собственным ребенком? Даже если он оступился, он же все равно остается твоим ребенком? Или же нет?

Я не знал ответа.

В окружающем мире вдруг что-то изменилось.

— …пей.

— Что? — К моим губам поднесли рюмку, резкий запах ударил в нос.

— Пей, говорю.

Я послушно глотнул. В горло тут же ворвался огонь, вихрем пронесся по желудку, заставляя его скрутиться тугим комком. Ох-х!

— Что это? — Горло горело. Кокон, в котором я старательно удерживал себя последние два часа, вдруг осыпался звонкими осколками.

— Коньяк шестидесятилетней выдержки. Полегчало?

— Ага, - просипел я.

— А теперь слушай меня, — Ракеш обхватил меня за плечи, другой рукой приподнял подбородок, заставляя посмотреть в глаза. — Не вздумай себя жалеть. Ты ни в чем не виноват. И она не виновата. И исправить уже ничего нельзя. Если хочешь, можем сейчас заехать в храм, попросить о милосердии для нее.

— А для них? — Огоньки свечей вдруг поплыли вверх, заплясали по стенам тенями.

— А они пусть сами перед Божественной оправдываются. У-у-у, да ты уже спишь. Поехали-ка домой, милый. Завтра со всем разберемся.

— А о чем ты хотел поговорить? — решился спросить я, когда мы уже подъезжали к дому. С заднего сиденья аппетитно пахло едой: Старший попросил упаковать все с собой.

— Ну, — он вдруг заметно смутился. — Понимаешь, Ирвин… в общем, ему очень понравилась твоя подружка. Он просил меня узнать, свободна ли она.

Я недоуменно вытаращился на него.

— Вера? Понравилась? Вот этому вот хищнику?

— Ну да, - кивнул Ракеш, заезжая на стоянку. — А лучше номер комма дай, пусть сам с ней договаривается. Эй, ты чего?

— Ничего, — я всхлипнул, стараясь сдержать вернувшиеся вдруг эмоции, — просто я думал, что я… что…

Договорить не получилось — слезы хлынули неудержимым потоком, смывая все печали сегодняшнего дня.

Я смутно помню, как Ракеш вытащил меня из машины и взял на руки, как тогда. Как уложил в постель, укрыл одеялом. Помню лишь его руки, сильные и нежные, помню поцелуй в щеку и ласковый шепот:

— Спи. Все будет хорошо.

И я уснул.

***

Ракеш:

История была стара как мир.

Правильная кошечка из хорошей семьи, дорвавшись до свободной университетской жизни, оказалась не в том месте и не в той компании. И не то что имя, даже лицо случайного знакомого, затащившего ее в постель, потом вспомнить не смогла.

Скрыть беременность не удалось, родители, узнав о случившемся, тут же отправили ее на ферму. Ведь убить нерожденного ребенка — страшный грех, ну а дочь… Ну оступилась, бывает, не она первая, не она последняя, как говорится. А ребенок — это как Божественная захочет, вдруг да родится чистокровным.

Но когда на свет появился сфинкс…

Незаконнорожденного выродка сразу же отправили в столичный приют. Роженице дали пару дней, чтобы прийти в себя, а затем… А затем в храме провели обряд отречения от рода и выставили ее на улицу. Без денег и без вещей.

По иронии судьбы, несчастная изгнанная приходилась дальней родственницей жене Мартина. Тот каким-то образом узнал об этом, между делом заинтересовался, подпоил одну тетушку, разговорил другую, сопоставил даты… В общем, сложил два и два и получил результат.

Хотелось без затей набить морду гаденышу, но я сдержался. Отправил оцепеневшего от ужаса Тагира в машину, объяснил персу, что его ждет, если все это выйдет наружу, и взял у него номера коммов. Так, на всякий случай.

Чует мое сердце, что это только начало.

========== Глава 32 Закон равновесия ==========

Мартин:

Тоже мне, пуп земли выискался. Думает, раз окрасом вышел и родственничков августейших имеет, то все ему жопу лизать станут. Ничего, мразь, я найду способ скрасить твое скучное существование.

Когти он мне показывал! Да если бы он только посмел, я бы шкуру с него содрал и показал бы, чего стоят персы! А еще ради кого на меня полез-то?! Ради облезлой этой крысы, которую все-таки следовало утопить еще тогда, в школьном туалете. Ушами своими вечно хлопает, доходяга паршивый. Хуй его знает, каким образом он заставил высокородного на себе жениться, но если он решил, что все проблемы на этом закончились, то он глубоко-о-о заблуждается.