Идиотское поддразнивание окончательно привело меня в себя и я попытался придать лицу определённое выражение, чтобы оно в точной мере выражало моё мнение о искромётном чувстве юмора альфы.

Лас был самой невинностью, молча ожидая моего решения.

В общем, новые мокасины я надел. Мягкие, удобные и такие классные на вид, они покорили меня с первых же минут.

Лас не сразу въехал на парковку. Вместо этого он обогнул небольшой постамент перед корпусом старшей школы и затормозил у лестницы.

— Беги, а то опоздаешь.

— А ты?

— А я опоздаю, — безразлично пожал плечами альфа.

— Прогульщик, — бросил я, выбираясь под широкий козырёк.

В классе я оказался со звонком.

Облегчение помимо воли коснулось груди. Искать себе проблемы на новом месте, где мне и так были не слишком рады, не хотелось.

Похоже, я всё же задолжал Ласу благодарность.

День мало чем отличался от предыдущего. На меня так же пялились, но я игнорировал смешки и двусмысленные замечания, озвученные достаточно отчётливо специально для моей скромной персоны. Записывал всё, что слышал. Ответил на вопрос учителя политологии — не попал, но и откровенной глупостью я бы свой ответ не назвал.

С Ласом мы встретились в столовой. Вернее, он поймал меня в коридоре и мы пошли вместе.

И тут я понял, что всё дело не просто в том, что я нищий, раздражающий окружающих своим видом, никак не вписывающимся в окружающий мир. Всё дело в том, что такой, как я, рядом с Ласом.

В том, что альфа-вампир местная звезда, я успел убедиться, проделав небольшой путь от корпуса до столовой.

С вампиром успели побрататься половина учеников. Другая половина отважилась на приветствие и лёгкий флирт. Но среди тех, кто встречался нам на пути, не было никого, кто бы не обратил взгляд в сторону альфы. На него смотрели с восхищением, завистью, интересом, обожанием, трепетом — на Ласа смотрели абсолютно все.

Покидая пределы корпуса, я буквально споткнулся о того самого омегу. Тот не преминул упасть вампиру под ноги. Совершенно случайно. Меня он проигнорировал, словно я был пустым местом, заведя разговор о неком мистере Харрисе, буквально преградив нам путь.

Я уже сделал пару шагов в сторону, решив незаметно ускользнуть.

— Прости, Рич, я тороплюсь. Давай потом. — Альфа одарил посеревшего от досады омегу обезоруживающей улыбкой и пошёл дальше, не забыв подцепить мой локоть, который я тут же высвободил.

В столовой чужое внимание нас не оставило — ребята продолжали бросать взгляды в нашу сторону, улыбаясь Ласу и о чём-то шушукаясь, стоило заметить меня рядом. Оставалось только невесело усмехнуться.

Было бы до меня кому-нибудь дело, если бы не вампир? Теперь ответ казался очевидным. Стоило ученикам Истрет Хай увидеть меня в компании Ласа, как букашка привлекла всеобщий интерес. Возможностей для этого у них было предостаточно. Они могли видеть нас на парковке и в столовой, а сегодня и в главном корпусе.

Представляю, что крутилось у них в головах: какого хрена это недоразумение трётся вокруг Ласа? К слову, этот самый Рич, похоже, выразил всеобщее мнение по поводу моего присутствия рядом с альфой.

Мы не спеша двигались в очереди. Расстроенный, я пропустил момент, когда мы прошли мимо прилавка и оказались у кассы. На моём подносе, тем не менее, оказалось первое в виде супа, на поверхности которого плавало несколько грибов. Второе — рыба с гарниром из овощей. А ещё салат, соус, хлеб, десерт и чай.

Я хотел было сказать Ласу, что это слишком много, но вампир уже бросил кассиру: «на мой счёт» и получил в ответ: «конечно, мистер Варж».

На автомате я направился к окну, привлекавшему меня отличным видом, раздумывая, что сказать вампиру.

Стоило нам сесть, как я наклонился над столом и прошептал:

— Это слишком много, я столько не съем. И вообще, я дееспособен, чтобы взять себе обед самостоятельно.

— Я спрашивал тебя, что ты будешь, а ты замечтался о чём-то и не ответил. Поэтому я решил, что сегодня спасу тебя от голода, — просто ответил вампир, разворачивая приборы из салфетки.

Неужели я действительно так глубоко задумался, что не услышал? Уверенный тон вампира заставил засомневаться в себе. Ладно, в следующий раз буду настороже.

Всё было невероятно вкусно. К своему стыду, я доел всё до последней крошки. Пусть лучше я дам альфе повод для шуток, чем позволю хотя бы одному кусочку пропасть впустую. Ведь всё, что я не доем, отправится в мусорный жбан. Кощунство выбрасывать еду, да ещё такую замечательную. Нет, такого я решительно не мог позволить.

К концу обеда пришлось откинуться на спинку и тяжело выдохнуть. С обжорством я был мало знаком, но всегда приходиться чем-то жертвовать. Кровь отлила от головы и меня тут же потянуло в сон.

Лас улыбался.

Я хотел обидеться, но меня так приятно разморило, что я послал вампира подальше в собственных мыслях и уставился за окно.

— Не хочешь прогуляться? У нас ещё есть немного времени.

Идея действительно была превосходная и, возможно, я сумею избавиться от одолевавшей меня сонливости до занятий.

По небу плыли неровные прозрачные лоскуты сизых облаков. В воздухе едва ощутимо пахло дождём. Над нами висел удушливый пресс атмосферного давления, говоривший о том, что дождь неизбежен.

— Как тебе нравится в Истрет Виль? — спросил Лас, идя, не торопясь, по правую от меня сторону.

— Нормально, — пожал я плечами.

— А где ты жил до этого?

— Мы с отцом много ездим. Сюда мы приехали из Остина.

— Наверное, нелегко прощаться с друзьями, — кивая своим мыслям, заметил Лас.

— Не особо. — «Тем более, если их нет.»

Отсутствие друзей никогда меня не тревожило. Сколько себя помню, моя голова была вечно занята самыми разными мыслями, и такому незначительному обстоятельству, как отсутствие друзей, я не придавал никакого значения.

Конечно, когда-то у меня были друзья. Наша семья жила в Сиэтле. Там познакомились родители, там я родился и вырос. Первый садик и школа. Кажется, Джерри и Ника можно было назвать моими друзьями. С ними мы жили по соседству и ходили в одну школу.

В девять лет я узнал, что папа болен раком. Тогда я мало понимал весь ужас, внушаемый одним простым незамысловатым словом. Но с того момента, когда папе поставили диагноз, вся наша жизнь изменилась.

Отец стал пропадать на работе, папа чаще уставать. В семье начали экономить буквально на всем. Тогда я ещё позволял себе истерики по поводу старых вещей и немодной модели телефона, но прошёл ещё один год, и даже я заметил изменения.

Папа худел, бледнел и чах на глазах. Его глаза, красные и опухшие, всегда глядели устало. Он всегда мне улыбался, но всё его веселье и жизнелюбие растворилось, как будто и не было.

Казалось, что он всегда был таким. Но ведь я помнил его совсем другого. Помнил об этом и отец. Я часто ловил его долгие взгляды в сторону папы, пока тот ничего не замечал.

Мы переехали в Хьюстон, когда мне было одиннадцать. Там находится онкологический центр Андерсона — лучшее лечебное заведение в стране для таких, как мой папа. Лечиться там было невероятно дорого, мои родители стали копить, как только узнали диагноз. Отец взял пару кредитов. Взял столько, сколько давали, а после находил деньги там, где получалось.

После переезда нас ждали бесконечные анализы, терапии, операции. Всё оказалось напрасным. Папы не стало.