Высокий и статный, с холодным непроницаемым взглядом, он поначалу пугал Алияса. Но в тот самый момент, когда Борей наконец обрёл форму и предстал перед эльфом полноценной сущностью, со своим непростым характером и тяжёлым нравом, Алияс остался абсолютно один.

Светлый только недавно научился связывать пары и дарить новую жизнь, примерил маску дракона и испытал на себе всю её мощь, чудом сберёг свою пару. Растерянный и сбитый с толку, Алияс последовал за Бореем просто потому, что тогда тот был единственным, кто знал, кто он такой и протягивал руку помощи.

Борей отвёл его в маленькую пещеру, некогда принадлежавшую Изимару Назу, древнему дракону, что жил отшельником и берёг страшную тайну, неумолимо изводившую племя вечных. Там Алияс и остался, обретя новый дом и учась жить заново.

— Его нигде нет, — вымолвил Борей, глядя на Алияса.

Сердце в груди эльфа дрогнуло. Он знал, он чувствовал, что Шайса нет поблизости. Он не мог объяснить этого — нить больше не связывала их души, но в какой-то момент его одиночество стало нестерпимым.

После того, как Чёрный покинул его дом, он больше не появлялся в академии. Насколько он знал из сообщений Ганеш, в родные пещеры он тоже не вернулся, поселившись у одного из своих друзей.

Когда игла потери кольнуло сердце, Алияс попросил Борея обыскать Нагорья и найти пропажу. Несмотря на нелюбовь эфира к дракону, тот ему не отказал, молча отправившись выполнять поручение.

— Нигде? — глупо спросил он, зная наперёд, что нет в Нагорьях такого места, куда бы не сумел заглянуть дух.

Борей покачал головой.

Значит, Шайс отыскал возможность уйти раньше своего совершеннолетия.

Как он сделал это, не имело никакого значения. Алияс жил достаточно долго, чтобы знать — для магии нет ничего невозможного. Магия дарит жизнь и магия её забирает, разве какие-то стены могли устоять перед более сильным натиском чар, явись они источником более могущественного существа или древнего заклятия.

Совершенно неважно, какой способ отыскал Шайс. Главное — чёрного дракона больше нет в Нагорьях, и от осознания этого хотелось упасть плашмя и больше никогда не подниматься. Хотелось пустить корни и не шевелиться до конца своих дней.

Борей приблизился.

— Алияс, пора проснуться. Твои мечты и надежды погубят тебя.

Светлый не реагировал, глядя в никуда.

— Разве тебе больше незачем жить?

— Разве есть?

Борей встал напротив так, чтобы видеть голубые глаза, полные невыразимой тоски.

— Ради множества существ, населяющих Нагорья. Ты нужен драконам и драко. Они не представляют другой жизни, кроме той, что подарил ты. Ты — правитель и жрец, ты столп, вокруг которого вертится вся их жизнь. Их новая прекрасная жизнь.

— Я — эльф, — слабым голосом откликнулся Алияс, — просто эльф.

Борей не торопился говорить.

— И это тоже. Очень умный, сильный и храбрый эльф, не побоявшийся взвалить на свои плечи судьбу одного холодного мира.

— Я был дураком.

— Ты всегда был благороден и сострадателен, именно это, и ничто другое, не позволило тебе пройти мимо чужих бед.

Алияс тяжело вздохнул.

— Да. Но я всегда думал, что буду не один.

— Ты не один, — уверенно прозвучали слова Борея.

Его серые глаза смотрели с пониманием. Он знал, сколько забот лежит на хрупких плечах. И сколько боли на сердце.

— Я не смогу без него.

— Сможешь.

— Это невыносимо. — Голос и лицо Светлого дрогнули в муке.

— Время вылечит все раны.

— Их слишком много.

— У нас… — Борей не отрывал взгляд, — много времени.

— Но у меня нет на это сил, — взвизгнул Алияс, задыхаясь. Слёзы зазвенели в голосе.

— Они есть у меня.

Алияс замотал головой, то ли не веря, то ли не желая верить.

— Ты будешь поддерживать всех своих подопечных, — медленно и уверенно говорил Борей, — потому что ты знаешь, что долг это не просто красивое слово ради пустых идей. Для Нагорий твой долг — это жизни тысяч. Сильных и слабых, одиноких и нет. Разве не мучаются и не будут мучиться от одиночества те, кто никогда не сумеет отыскать пару? А если найдут и не смогут подарить новую жизнь?

Слова эфира выворачивали душу.

— Помнишь эд-ора и Кирину?

Конечно. Алияс помнил их всех. Всех, кого обвенчал вечностью. Всех, кому помог воплотить своё продолжение.

— Ты, как никто другой, знаешь об одиночестве и ты не позволишь другим страдать.

— Но это несправедливо!

В этот момент Алияс не чувствовал себя великим регент-правителем и почитаемым жрецом. Он был самым обычным эльфом, гневающимся на несправедливую судьбу.

— Да, Алияс, несправедливо. Но жизнь не останавливается, несмотря ни на что.

Слёзы стекали по щекам бесконечным потоком.

— Я хочу умереть.

— Я тебе не позволю. — Борей подхватил Алияса, когда тот сполз с кресла на пол, раздавленный и побеждённый.

Сколько бы он не верил и не просил у духов вернуть его пару, всё давно было кончено. Давным-давно. Только он всегда отказывался принимать истину, ища в любимых глазах воспоминания о былом. Но жёлтые глаза были пусты, они никогда не видели земель Тихого Омута и никогда не любили скромного учителя истории.

Разве смог бы Шайс удержать себя дважды, сжимая эльфа в своих объятьях, будь они всё ещё суждены друг другу? Он не смог сделать этого в первый раз, будучи умудрённым опытом и закалённым летами драконом, но с лёгкостью оттолкнул его, будучи подростком, обуреваемым страстями и желаниями.

Разве смог бы он покинуть Нагорья, когда они, казалось, лучше узнали друг друга? И ведь Алиясу чудилось, что они всё так же прекрасно понимают друг друга, словно созданы один для другого…

Они не пара, — признал наконец Алияс, кроша своё сердце на мелкие-мелкие кусочки, рыдая на груди друга.

========== После ==========

Дорога до Сильёна оказалась не близкой. Покинув Нагорья, Шайс направился прямиком в столицу. Он никогда нигде не бывал и воодушевлённо решил начать с самого сердца Империи. Была у него и вторая, более весомая причина выбрать Сильён своим первым пунктом назначения.

Борей сдержал слово и помог выбраться за пределы магического щита. Правда, и плата за это для обоих была немаленькой — древняя магия потребовала огромное количество энергии, и потому, направляясь прочь от Нагорий, Шайс чувствовал себя опустошённым. Сердце согревало то, что и Борею пришлось пожертвовать немалой долей магических сил, а может, даже и большей.

Он достигнет Сильёна и выполнит поручение — оставаться должным элементалю до конца времён он не имел никакого желания

Вторая форма, дарившая крылья и способная в считанные дни доставить в город, оказалась временно недоступной, но Шайс не отчаивался, возбуждённый побегом. Смакуя мысль о том, как мать узнает, что он обошёл её волю, а затем представляя, как она сообщит «ужасное известие» его драгоценной Паре, он бодро шагал по утоптанной дороге, позвякивая золотыми монетами — небольшой запас, прихваченный из своей, пока ещё скудной сокровищницы, и шпорами любимых сапог.

Сердце наполнялось радостным ликованием, когда дракон вдыхал аромат свободы, оглядывая степное раздолье невиданных ранее земель. Вдалеке темнела кромка леса. Она тянулась бесконечной полосой, продолжая горизонт.

Какие приключения поджидают его там, впереди? Шайс ускорил шаг, стремясь поскорее встретиться со своей судьбой.