Да, пожалуй, Харон действительно был похож на Ад.

Следующая планета, Лилит, являла собой хрестоматийный пример планеты, пригодной для жизни. Чуть поменьше Харона; 70 процентов поверхности покрыто водой; более умеренный климат и более приглядный пейзаж. Невысокие горы, обширные равнины и топкие болота в низинах – замечательное разнообразие ландшафта при отсутствии сколько-нибудь серьезных опасностей. Наклон оси – 84 градуса, почти как у Земли, небольшие сезонные изменения климата. Правда, большей частью здесь стояла сильная жара – температура нередко поднималась до 40 градусов по Цельсию и даже выше; минимальная температура составляла 20 – 25 градусов.

Леса, напоминавшие вечнозеленые джунгли, составляли зеленый массив планеты, и хотя деревья мало походили на земные, сочные плоды оказались вполне съедобными. В фауне доминировали насекомые самых разных форм и размеров – от гигантов, смахивающих на бегемотов, до крошечных созданий, размером с булавочную головку. Именно такие планеты и нужны были Конфедерации, и именно такие планеты практически никогда ей не попадались. Просто настоящий, воочию явленный Эдем. И – что самое главное – никакой змеи в траве. Пока.

Цербер оказался более суровым. При 25-градусном наклоне оси сезонные изменения климата были очень сильными и резкими, так что в то время как на экваторе температура поднималась до сорока градусов по Цельсию, на полюсах царила лютая стужа. Но самая большая неприятность ждала на поверхности, практически полностью поросшей разноцветными лесами. Приземление оказалось делом нелегким, площадку удалось найти с немалым трудом. Огромные, растущие со дна океана деревья вытянулись вверх на многие километры и образовали местами столь плотный покров, что на него, как выяснилось, можно было спокойно сажать тяжелые межзвездные корабли. На вершинах этого удивительного полуподводного леса рос, в свою очередь, еще один лес, так что вместе они образовывали уникальную экосистему. Животный мир составляли преимущественно птицы, хотя попадались и насекомые. Наземные животные практически не встречались, но о том, что творилось в глубинах совершенно не изученного океана, можно было только догадываться. Человек вполне мог селиться на верхушках этих деревьев и даже строить большие города – странный, чуждый, но не такой уж и непривычный мир. Здесь не имелось никаких природных ресурсов, кроме древесины, и обеспечить принятый в Конфедерации уровень жизни было практически невозможно. Здешние поселения вряд ли могли считаться надежными и долговечными. Планета действительно чем-то напоминала собаку, и тут Варден не ошибся.

Самой дальней и самой негостеприимной оказалась Медуза, блистающая замерзшими морями, ослепительным снежным покровом и громадными остроконечными горными вершинами. Наклон оси в 19 градусов обеспечивал сезонные изменения климата, что лишь ухудшало ситуацию: летняя температура в тропических широтах не превышала 20 градусов по Цельсию, а в полярных областях царил невероятный холод. Несмотря на сильное оледенение, только здесь наблюдалась значительная вулканическая активность. Тут тоже встречались лесные массивы, но большую часть свободной ото льда территории занимали тундра и зеленые луга, где паслись стада млекопитающих. Встречались и свирепые злобные хищники. Этот суровый, жестокий, мир вполне можно было покорить и заселить. Однако и тут невозможно было не согласиться с Варденом – чтобы по собственной воле поселиться на Медузе, нужно просто окаменеть или по крайней мере обладать каменным сердцем.

Четыре планеты – от раскаленного ада до ледяной тундры. Четыре планеты, температурный режим которых допускал биологическое существование, а вода и воздух вполне подходили человеку. Невероятно, фантастично, разум отказывался верить в такую удачу, однако все это оказалось правдой. Исследовательская экспедиция разбила лагерь на берегу живописной лагуны – разумеется, на Лилит. А отсюда уже отправлялись небольшие команды на остальные планеты.

По поводу трех из четырех открытых им планет Варден явно был прав, но его сомнение относительно Лилит казались беспочвенными. Может, он решил, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. А может, шестое чувство подсказало. А может…

Исследовательская бригада на Лилит находилась в условиях полного карантина. Предварительное изучение занимает не меньше года, в течение которого за учеными наблюдают, как за подопытными кроликами, подобно тому как сами специалисты исследуют особенности новой планеты. Они располагали только небольшим челноком, пригодным самое большее для полетов между планетами Ромба Вардена. Любые непосредственные контакты с представителями Конфедерации запрещались – слишком велик был риск. Слишком долго человечество не знало подобного везения.

…Змее, затаившейся на Лилит, потребовалось примерно полгода, чтобы составить представление о пришельцах.

Когда внезапно сломались все механизмы, было уже слишком поздно. Люди беспомощно смотрели, как приборы и устройства теряют энергию, словно неизвестное существо залпом осушало их. За двое суток вся механика, все оборудование, все рукотворные предметы – все превратилось в груды хлама. В результате погибли четыре человека; уцелевшие, оцепенев от ужаса наблюдали, как буквально на глазах разлагаются трупы.

А потом еще неделю исчезали последние следы пребывания на планете представителей чуждой расы. С каждым днем поверхность очищалась от всего чужеродного: металл, пластик, органические и неорганические компоненты – все ржавело, растворялось, рассыпалось, и, наконец, не осталось ничего, кроме мельчайших частиц, мгновенно поглощавшихся жирной почвой, да шестидесяти двух голых ошарашенных ученых.

Неделей раньше был восстановлен прямой контакт с группами, находившимися на других планетах Ромба Вардена. На Лилит побывали представители каждой из них. Они намеревались поделиться информацией, продемонстрировать результаты и решить, что делать дальше. Так и случилось: исследователи общались, анализировали данные, готовили доклады. А потом вернулись на свои планеты, даже не подозревая, что прихватили с собой змею.

Группа ученых на борту орбитального крейсера тут же взялась за дело. Роботы с дистанционным управлением, срочно отправленные на планету, нашли то, чего не заметил никто, кроме Вардена. В пробах присутствовал необычный микроорганизм, который внедрялся в клетки и образовывал колонии. Не будучи разумным в общепринятом смысле слова, он обладал потрясающими способностями, позволившими ему фактически подчинить себе всю планету, и невероятными возможностями приспосабливаться к условиям новой среды обитания и преобразовывать ее в соответствии со своими потребностями. Хотя время жизни отдельного организма не превышало трех-пяти минут, все они обладали удивительным свойством ускорять процессы в сотни и даже в тысячи раз. За шесть месяцев они приспособились к новым организмам, появившимся на планете, а затем преобразовали их, подстроив под себя.

Но другие планеты отличались от Лилит – отличались атмосферно-климатическими условиями, гравитацией, уровнем радиации и многим-многим другим. И поскольку окружающую среду микроорганизмы преобразовать не смогли, им пришлось приспосабливаться. В некоторых случаях – например, на Медузе – они преобразовали сначала организм-носитель, человека, а затем животных и растения. На Хароне и Цербере они нарушили экологический баланс, что, естественно, привело к вторичным изменениям всего живого. Зато микроорганизмы с полным комфортом устроились внутри живых существ.

Вот так Ромб Вардена превратился в карантинную зону. Ученые лихорадочно искали методы борьбы с неожиданной напастью. Для начала несколько несчастных поместили в изолятор. Но это не помогло: что-то связывало микроорганизмы с планетой, и вдали от нее они погибали, убивая заодно и людей-носителей. Без микроорганизмов, взявших на себя функции контроля за биохимическими процессами, клетки становились неуправляемыми, что влекло за собой ужасную и мучительную, но, по счастью, быструю гибель.