"Расскажи мне о Кригане, Вэла. Какой он?" – "Вы очень похожи, Кол Тремон. Очень…"

На второй день, уже после захода солнца, мы добрались до назначенного места. Мне захотелось хоть что-нибудь выпытать у святого отца.

– Кто они, эти дикари? – спросил я. – И чем они могут помочь нам?

– Видишь ли, Кол, дикари в нашей области, как и везде, где мне приходилось с ними встречаться, совсем не дикари; разве что в сравнении с обитателями поместий. Это самые обыкновенные люди, по каким-то причинам оказавшиеся неудобными. Некоторые обладают силой, но не научилась управлять ею, некоторые не обладают, но твердо решили не батрачить, остальные – всевозможные ренегаты и политические преступники вроде тебя, ну и, конечно, их дети. Я привел тебя к ним потому, что они обладают реальной силой. Хотя, надо сказать, здесь царит анархия.

– Помнится, вы говорили, что без жесткой иерархии на Лилит выжить нельзя, – решил я хоть как-то поквитаться.

– Не совсем так. – Он не смутился. – В больших масштабах, конечно. Да и маленьким отрядам без дисциплины не выжить. Однако они уверены, что их порядки – это анархия. Ну что ж, пусть себе так думают, если им это нравится. Совсем маленькие группки – всего в несколько человек – в принципе могут выжить, но их ждет общая судьба дикарей – смерть в юном возрасте, причем почти всегда насильственная. Нет, у них четкая организация и свои руководители, обладающие реальной властью. Однако все это, если можно так выразиться, э-э-э… несколько расходится с нормами. Они не канонизированы.

При последних словах отец Бронц осенил себя крестным знамением, что было для него крайне необычно. Я наблюдал это всего несколько раз – перед и после преодоления контрольных постов на дорогах.

– Они что, очень опасны?

Он кивнул:

– Очень. Ты, наверное, думаешь, что это простая неприязнь к соперникам…

– Конкурирующая Церковь?

Отец Бронц снова кивнул:

– В каком-то смысле – да. Они, дорогой мой, наши противники, то есть мои противники, и ты даже представить себе не можешь, насколько тяжело мне просить о помощи именно их. Понимаешь, они ведьмы и поклоняются сатане.

Я не сдержал улыбки:

– Ведьмы? В наше-то время?

– Ведьмы, – серьезно повторил он. – И я не понимаю, что тут смешного. Взгляни на Лилит по-другому. Это же настоящий потерянный рай! Симбиоты, теория вероятностей, матстатистика… Это все – привычные слова, которые вроде бы все объясняют. Но на самом-то деле они не объясняют ровным счетом ничего. И тогда приходит новое слово, более верное: магия. Представители элиты, избранные, обладающие силой и властью, это маги, колдуны, волшебники. Вспомни собственный опыт с сотворением кресла. Что это? Использование неких законов природы? А может, просто чары, заклинание? Ты знаешь, что движет этим миром, я знаю, но большинство людей разве понимает хоть что-нибудь? А без такого знания – ну чем не мир колдунов и заклинаний?

Я наконец понял, что он хотел сказать, впрочем, уверенности мне это не прибавило.

– Неужели мы попали в руки людей, которые верят во всю эту чушь?

– Да. И теперь будь предельно осторожен. Они согласились помочь нам именно потому, что им предоставилась возможность ткнуть доброго католика лицом в грязь во славу сатаны. Но в сатану они верят исступленно и твоего веселья, мягко говоря, не поймут. Так что отныне следи за каждым своим словом – силы испепелить тебя на месте у них хватит, не сомневайся.

Мне приказали заткнуться, и я заткнулся. А что было делать? На самом деле меня нисколько не волновала их вера – просто они остались моей единственной надеждой.

Рандеву с сатанистами приближалось.

Они появились внезапно. В один прекрасный момент, когда мы сидели в повозке, ожидая приближения грозового облака – а грозы на Лилит очень часты и яростны, хотя и мимолетны, – нас окружили. Я мгновенно вскочил и принял боевую стойку, но отец Бронц сохранял спокойствие, и я расслабился.

Их было человек десять, и все – женщины, и все – абсолютно разные. Коротко остриженные, с грубой и обветренной кожей, они напоминали простолюдинок. Они были в бриджах из плотных, порядком истрепанных листьев, скрепленных лианами. У каждой имелось оружие – каменный топор или нож, а у двоих – луки и стрелы с кремниевыми наконечниками.

Среди них сразу выделялась одна – высокая и статная. Ее длинные шелковистые черные волосы свободно ниспадали, закрывая ягодицы. Не приходилось сомневаться, кто здесь вождь. От нее исходила мощнейшая, почти осязаемая воля и уверенность.

– Хорошо, отец Бронц! – сказала она низким грудным голосом. – Значит, это тот самый беглец, которому нужна помощь. – Она смотрела на меня как экспериментатор на порядком надоевшего кролика. Кажется, мой вид и запах вызвали у нее отвращение. Закончив осмотр, ведьма повернулась к священнику.

– Вы говорили о какой-то девушке. Очередные поповские байки?

– Не дури, Сумико, – предупредил Бронц. – Ты меня знаешь. Девушка в повозке.

Легкий кивок – и три женщины, вытащив из вороха соломы спящую Ти, бережно опустили ее на землю.

– Сукины дети, – прошипела Сумико и склонилась над Ти.

Она подробно расспросила Бронца о случившемся, простерла над ее головой руки и сосредоточилась. Затем поднялась, повернулась к нам и обвела обоих тяжелым взглядом.

– Какой подлец это сделал? – прорычала она.

– Пон из Зейсса, – устало ответил Брони. – Ты уже все слышала; теперь увидела собственными глазами. Она опустила голову:

– Клянусь, когда-нибудь я поймаю этого червяка и медленно, очень медленно нашинкую.

– Вы способны помочь ей? – вставил я, несколько раздосадованный безразличием к своей персоне.

Сумико покачала головой:

– Вывести ее из комы я могу. Вот только… Боюсь, нужен врач, причем врач, который хорошо знаком с этой процедурой. Иначе могут образоваться тромбы. Хоть Пон и слабее меня, но очень умен и обожает всевозможные трюки. – Она развела руками и медленно пошла вперед.

Женщины осторожно положили Ти в повозку, а одна молча запрыгнула на козлы. Наша кавалькада двинулась за королевой ведьм – другого определения я не нашел. Мы углубились в девственный лес.

Шагавший рядом отец Бронц повернулся ко мне.

– Вот ты и познакомился с ней, – тихо сказал он. – Сумико О'Хиггинс, верховная ведьма.

– Она ужасна, – ответил я.

– Что есть то есть, – согласился Бронц. – Но она очень сильна. Если кто и может помочь вам с Ти, так это она.

– Не думаю, что произвел на нее благоприятное впечатление. Похоже, она не очень-то мне обрадовалась.

Священник усмехнулся:

– Сумико на дух не переносит мужчин. Но не беспокойся – это вопрос времени.

Я не разделял его уверенности.

– А она захочет помогать? – спросил я. – По-моему, она непредсказуема.

– Не беспокойся, – повторил он, – ты в полной безопасности; У сатанистов существует свой кодекс чести, и они строго блюдут его. Вдобавок, они ненавидят поместья больше, чем кто бы то ни было, а ты беглец, да еще какой беглец. Одно это сыграет на руку.

– Надеюсь, – с сомнением сказал я. – А кто она такая? По рангу не ниже магистра.

– Возможно, и выше. Однако она не прошла необходимого курса обучения. Если бы она захотела, то могла бы побороться за место властителя, да только это не в ее вкусе.

Не помню, сколько часов мы шли – на Лилит я быстро потерял чувство времени, – но наконец прибыли в лагерь свободных сатанистов, окруженный со всех сторон девственными джунглями. Здесь стояли настоящие избы из толстых бревен, крытые соломенными матами. Тринадцать таких «домов» образовывали большой круг, в центре которого виднелось небольшое кострище, накрытое чем-то возвышение и небольшой каменный могильник. Несмотря на темноту, жизнь в деревне кипела. Я обнаружил, что население лагеря – человек шестьдесят или даже больше – составляют только женщины. Отсутствие мужчин лишь усилило мои опасения.