- Интересно.

- У него чёрные волосы. А вот здесь, на правой щеке, - она показала пальцем на своей щеке, - вот здесь у него такая тоненькая бороздка тянется. На фотографии написано "Сергей".

Аркаша почувствовал, как его обдало холодом изнутри:

- Как? Как ты сказала? Сергей?

- Да. А что? - Она посмотрела на него.

- А здесь бороздка? - показал он на своей щеке, сверля подружку встревоженным взглядом.

- Да, - кивнула Алёнка.

- У меня в прошлой жизни была такая отметина в том самом месте. Шрам, оставшийся у меня ещё от учебного центра, - прошептал мальчик. - Меня ведь тоже звали Сергей... Постой, а сколько твоей маме лет?

- Тридцать четыре, - ответила девочка очень тихо, пытаясь что-то сообразить.

- Гончарова Татьяна Леонидовна? - спросил Аркаша дрожащим голосом.

Алёнка резко вскинула на него глаза:

- Я ведь не говорила тебе мою фамилию!

- О, боже! Всё сходится... - Аркаша замолчал, уставившись в одну точку.

- Что сходится? - медленно прошептала Алёнка, чувствуя как у неё земля уходит из под ног.

Девочка вдруг вскочила, вырвалась из-под тёплого одеяла и шатающимися ногами подошла к костру. Поднесла ладони к лицу и надолго застыла в неподвижной позе.

Перед Аркашей вновь пронеслась вся его прошлая жизнь. Он вспомнил Татьяну - яркий образ той девушки, которую он так любил.

Значит, это она! Татьяна - его любимая девушка из далёкой прошлой жизни - живёт по сей день и более того... кто бы мог подумать, что так повернётся... Она - мама этой девочки!

От следующей мысли его шок ещё больше усилился. Всё сходится. Он ещё раз посчитал годы и месяцы. Так и есть. Эта девочка Алёнка - его дочь! Алёнка - его дочь из прошлой жизни, которую он так и не увидел (погиб до её рождения!) и которая никогда не знала его - своего погибшего отца... Святая Вселенная!

Они долго молчали. Аркаша плакал. Девочка плакала. Только тихий костёр видел их слёзы.

Аркаша подошёл сзади бесшумно:

- Алёна, тебе не холодно? - прошептал он чуть слышно.

Она услышала. Повернулась.

- Нет, - прошептала в ответ.

Они увидели свои лица, освещённые в колеблющихся отблесках близкого костра. Текли слёзы. Но лица улыбались!

Алёнка подошла и уткнулась ему лицом в грудь, промокая своими слезами. Аркаша обнял её, накрыл плечи тёплым одеялом и мягко прижал к себе.

Они ещё долго сидели перед костром. Приятное молчание. Уже не нужно слов.

Алёнка положила голову на его плечо и закрыла глаза. Когда она заснула, Аркаша подумал, что вся наша жизнь состоит из таких вот моментов. Такие моменты - это и есть сама жизнь. Мгновения...

Аркаша проснулся от какого-то шевеления и легкого толчка в бок. Вдохнул резкий холодный воздух. Открыл глаза. Светает. Задумчивые силуэты деревьев проступают в рассасывающейся темноте. Наверху бледнеет рассветная мозаика. Костёр давно потух, слабо попыхивает тонким дымком.

Надо же - оказывается, они так и заснули вдвоем, сидя в обнимку, накрывшись одним одеялом по самые плечи. Алёнка так и лежит головой на его плече.

Аркаша чуть выше, приложился правым ухом на голову девочке. Так и отлежал ухо - теперь болит.

Он пошевелился, снял свою руку с её плеча, чтобы почесать занывшее ухо. Алёнка что-то тихо мукнула, пошевелилась и открыла глаза. Шмыгнула носом.

Аркаша только сейчас почувствовал, что вокруг очень холодно. Майский рассвет - далеко не лето. Только они вдвоем согревают друг друга под одеялом. Наверное, потому и проснулись, что похолодало. А спать ещё ой как хочется! Поспали-подремали так всего пару часиков, не больше.

- Алён, пошли, наверное, в машину, - сонно промолвил Аркаша. - А то холодно. Ты вон сопливишь уже.

- Угу, - тихо кивнула девочка, моргнув слипающимися глазами.

Они поднялись и прошли к машине. Аркаша открыл заднюю дверцу, пропуская Алёнку:

- Ложись, поспи ещё. - Он отдал ей теплое одеяло.

- А ты?

- Я спереди лягу, разложу сиденье.

Лишившись одеяла, в одной домашней футболочке Аркаша сразу же почувствовал беспощадный рассветный холод:

- Ну и дубарь! - Он поспешил укрыться в джипе на переднем сиденье.

В машине тоже было холодно. Поколдовав над кнопками, Аркаша включил автоматическую печку, которая за минуту наполнила весь салон тёплым воздухом. Он выставил постоянный температурный режим, разложил сиденье, растянулся и почти сразу заснул. Засыпая, услышал, что Алёнка сзади сопит уже вовсю. Тоже моментально заснула.

То ли они слишком устали за вчерашний беспокойный день, то ли оба привыкли долго спать по субботам, то ли печка слишком хорошо топила, но оба проспали почти до десяти утра.

Проснулся Аркаша от какого-то тихого шелеста. Пошевелился. Шелест затих. Он открыл глаза. Повернул голову. Улыбнулся.

Алёнка сидит, затаив дыхание, залезла с ногами на мягкое сиденье, прядь волос спадает со лба, в руках держит наполовину съеденную шоколадку. Смотрит прямо на него.

Она улыбнулась и протянула ему:

- На. Кусай.

Аркаша откусил, смакуя тающий молочный шоколад:

- Ты уже встала?

- Угу... Ну ты и натопил! - Она расстегнула змейку на спортивной курточке.

Аркаша отключил печку и взглянул на часы в приборной доске джипа:

- Уже скоро десять часов. Хорошо же мы с тобой поспали. - Он потянулся рукой к автомагнитоле, включил, выбрал одну радиостанцию. Салон джипа наполнился бодрящей утренней мелодией в стиле "диско". Аркаша потянулся, разминаясь, и перелез на заднее сиденье к Алёнке.

- На, держи, я уже наелась, - отдала она ему оставшуюся шоколадку и тут же принялась за чипсы.

Аркаша улыбнулся:

- Чипсы после шоколада. Живот не заболит?

Алёнка хихикнула:

- Ой, ты говоришь прямо как моя мама.

Аркаша рассмеялся:

- Ну, мама, не мама, но ты теперь, в какой-то степени моя дочка.

Она выразительно посмотрела на мальчика и тут же почти смущенно отвела глаз:

- Знаешь, я до сих пор не могу поверить. Бывают же в жизни приколы. Но такого!.. - Она закачала головой, показывая своё потрясение.

Они молча слушали музыку. Аркаша добил шоколадку. Вместе похрустели чипсами.

- Как же ты, Аркаша, живешь теперь? - решилась Алёнка задать серьёзный вопрос. - С душой взрослого человека, но в теле двенадцатилетнего мальчика.

- В смысле, как это во мне уживается?

- Ну да.

- Да я и в той взрослой жизни не очень то успел повзрослеть. Мне двадцать четыре года всего было. Так что теперь, в свои двенадцать лет я воспринимаю всё очень естественно. А взрослые... По сути, взрослые - это большие дети. Думают, что они уже выросли, что самостоятельные, серьёзные. А на самом деле, это не так. Оградили себя кучей условностей и стереотипов, придумали некие правила игры и продолжают играть во взрослую жизнь.

- Значит, я и ты, мы с тобой всегда будем оставаться детьми? Даже когда вырастем?

- Да. В какой-то мере это так. Вот только нам с тобой придется играть тогда по другим правилам. По правилам взрослой жизни. Это сложная игра.

Алёнка задумчиво прохрустела чипсиной:

- Я не люблю, когда сложно. Нужно, чтобы всё было просто. Чтобы люди понимали друг друга и не обманывали.

Аркаша кивнул:

- Мне нравится, как ты говоришь. - Он открыл бутылку с соком. Отпил и протянул Алёнке. - Возьми хоть запей.

- Спасибо. - Она с удовольствием напилась соку, вытерла желтую полосу возле губ. - Ух. Гулять хочу.

- А блинов не хочешь... со сметаной? - улыбнулся Аркаша.

- Хм, - она призадумалась. - А есть?

- Есть, но не здесь. Потом в городе покушаем перед тем, как ехать на вокзал. О-кей?

- О-кей.

- Ну, пошли, погуляем.

- Пошли. - Алёнка открыла дверцу и спрыгнула. - Ух, как свежо. Хочу побегать, попрыгать.

- Шоколаду наелась? Энергия бурлит? - подмигнул Аркаша.