Уже 23 июня немцы поняли, что захватывать мосты целыми им не удается, и начали передовыми отрядами обходить опорные пункты. А главными силами, после солидной артподготовки, штурмовать наши опорные пункты. В полосах действий танковых групп для ударов по опорным пунктам они широко привлекали пикирующие бомбардировщики и тяжелые танки. Это позволило немцам экономить время, необходимое для подтягивания к опорным пунктам тяжелой артиллерии. В итоге передовые отряды танковых дивизий по танкодоступной местности могли продвигаться достаточно быстро. Однако, их тыловые подразделения и моторизованные дивизии неизбежно отставали, так как не могли преодолеть разрушенные мосты через реки и речушки. Поэтому, вырвавшись вперед, танки неизбежно останавливались, дожидаясь подвоза горючего и боеприпасов.
На второй день немцы прекратили штурмовку ложных аэродромов. Видимо поняли, что штурмуют пустые места, плотно прикрытые зенитками. Их горизонтальные бомбардировщики под сильным прикрытием истребителей переключились на удары по военным городкам, которые уже давно были пустыми, и по транспортным узлам в оперативном тылу. Эти удары натыкались на массированное противодействие фронтовой истребительной авиации и средств ПВО.
Наши штурмовые авиаполки начали боевую работу по войсковым колоннам, по восстановленным немцами мостам и скучившимися перед мостами войскам. Все имеющиеся у нас боеготовые полки пикирующих бомбардировщиков - 6 полков на самолетах Ар-2 и 4 полка на самолетах Пе-2 получили специальное задание - уничтожение понтонно-мостовых парков противника. Немцы задействовали эти парки для устройства понтонных переправ через крупные пограничные реки взамен взорванных нами мостов. Уничтожение парков в дальнейшем должно было резко замедлить наведение переправ и восстановление противником мостов через крупные и средние реки.
Фронтовые бомбардировщики под прикрытием истребителей обрабатывали транспортные узлы и аэродромы в оперативном тылу противника на глубину до 100 км. Дальняя авиация продолжала ночные бомбардировки крупных транспортных узлов, портов и нефтеносных районов в Румынии.
Примечание 1. В нашей реальности радиосвязь на войсковых учениях в предвоенный период применялась крайне ограниченно, учений с использованием только радиосредств вообще не проводилось. Более того, перед войной был введен полный запрет на пользование радиосвязью в войсках (см. (49) стр. 219-220).
Примечание 2. В реальности связь между штабами всех уровней связь была утеряна утром 22 июня. К 12 часам дня была утеряна даже связь между штабами армий и фронтов. Вся проводная связь была уничтожена диверсантами. Выяснилось, что радиосвязью штабы пользоваться не умеют. (см. (3) стр. 261). Так, связь между 11 армией и штабом Северо-Западного фронта удалось наладить только 30 июня! (см. (3) стр. 364). Целых 9 дней армия не имела связи с фронтом!
Примечание 3. В альтернативной реальности сувалкинский выступ, из которого наступала 3-я танковая группа входил в полосу Западного фронта. В текущей реальности сувалкинский выступ входил в полосу Прибалтийского фронта, поэтому положение Прибалтийского фронта было много хуже, так как против этого самого слабого нашего фронта действовали сразу две танковых группы. Продвинувшись на 200 км в полосе Прибалтийского фронта, 3-я танковая группа повернула на юго-восток и вышла в полосу Западного фронта в глубоком тылу последнего, что оказалось совершенно неожиданным для командования Западного фронта.
15. Брест. Крепость. 24 июня.
Поспать толком в эту ночь Гаврилову не удалось. В 2 часа с минутами его разбудил начштаба капитан Музалевский и вручил только что расшифрованную радиограмму. Полку поручалось обеспечить боевую работу "кума" с 05-00. "Кумом" по коду обозначался начарт Иваницкий. Гаврилов направился из спального отсека КП в оперативный отсек приданных артиллеристов. В ярко освещенном электролампочками бетонном бункере он застал Иваницкого и всех командиров приданной артиллерии и минометов. На большом столе, занимавшем большую часть отсека, лежала крупномасштабная карта окрестностей Бреста. Иваницкий занимался распределением целей по батареям. Поздоровавшись с отдавшими ему честь командирами, Гаврилов подошел к столу.
Начарт сразу же дал ему прочитать расшифрованный приказ штаба армии. В приказе предписывалось уничтожить 13 мостов через реки Западный Буг, Мухавец и Лесную, и нанести артиллерийский удар по скопившимся перед мостами подразделениям противника. Артобстрел должен был начаться в 5 часов утра. В приказе указывались частоты и пароли для связи с артиллерийскими корректировщиками, которые должны были в составе разведгрупп к утру занять позиции в прямой видимости мостов. Чтобы быть полностью в курсе, комполка дослушал до конца совещание артиллеристов.
Батареи корпусных 107-мм пушек должны были работать по понтонным мостам через Буг у местечек Прилуки, Страдечи, Чилеево и мосту через Лесную у Чернавчиц, расположенным на дистанции от 12 до 16 км от крепости. Батареи дивизионных 122-мм гаубиц получили свои цели - расположенные на удалении от 5 до 12 км понтонные мосты через Буг у Прилук и у Чижевичей, временные мосты через Лесную у Клейников и у Тюкиничей, а также восстановленный немцами мост через Мухавец у Тришина. Батареям тяжелых минометов достались ближайшие мосты - через Буг у Козловичей и через Мухавец у Вульки Подгородской на дистанции около 5 км. Кроме того, тяжелые минометы должны были нанести удар по тыловым объектам противника в населенных пунктах Тересполь, Полятичи и Огородники. По каждой цели должна была работать минимум одна батарея.
С 04-00 до 04-30 радисты батарей должны были установить связь с корректировщиками, с 04-30 до 05-00 планировалась пристрелка орудий и с 5 часов - огонь на поражение. После полного уничтожения мостов батареи должны были перенести огонь на скопления транспорта перед мостами.
Отпустив комбатов по местам, Иваницкий и Гаврилов остались одни.
- Ну что, Лев Петрович, - обратился к Иваницкому Гаврилов, - закончился наш двухдневный перекур! Пора отрабатывать наше комфортабельное проживание в крепости.
- Да уж, Иван Васильевич, после того, как мы у немцев размолотим все мосты, они за нас возьмутся по-настоящему. Интересно, почему Серпилин еще вчера не дал нам команду "фас"? - осведомился Иваницкий.
- Скорее всего, он думает, что мы не сможем долго продержаться, когда немцы на нас насядут как следует, потому и бережет наши силы. Ну да мы с тобой ребята крепкие. Немцы об нас еще зубы то пообломают! - пошутил комполка.
- Дня два - три продержимся. Лишь бы немцы снова не подвезли сюда такие же "дуры", какие по фортам стреляли. - Начарт был закоренелым скептиком.
- А я думаю, продержимся, как минимум, пять дней - Гаврилов, напротив, всегда был оптимистом. Ладно, пойду я, своих озадачу, - закончил разговор комполка.
В командном отсеке полкового КП уже собрались все командиры батальонов. Поскольку все мероприятия на такой случай были уже давно намечены и неоднократно отрепетированы, то инструктаж много времени не занял. Отпустив своих комбатов, и оставив на КП за главного Музалевского, Гаврилов пошел на НП. Командный пункт полка размещался в специальном бетонированном командном бункере крепости под шестиметровой толщей земли и двумя метрами крепостного бетона. Бункер располагался под плацем в восточной части центрального острова и на поверхности не обозначался ничем. На восток и на юг из казематов бункера вели два бетонированных подземных хода - потерны, выводившие в подвалы кольцевой казармы.
Пройдя по южному ходу, майор прошел подвалами кольцевой казармы до Тереспольских ворот и поднялся на верх надвратной башни. Крышу, перекрытие и часть стен верхнего этажа уже снесло снарядами, но из окон пятого этажа окружающая местность просматривалась достаточно далеко. Чтобы не привлекать внимания немцев, Гаврилов еще вчера запретил наблюдателям высовываться из западных окон башни. В остальные три стороны горизонта наблюдение велось только через стереотрубы.
