В реальности "Боевого 41-го" этот бронеавтомобиль доработали, удалив крышу кузова, верхнюю часть боковых стенок и усилив лобовую броню до 10 мм. В правой лобовой плите установили пулемет ДТ. На крыше кабины на зенитной турели мог размещаться пулемет "максим", или пулемет ДШК, или гранатомет. В кузове с бойницами размещался десант из 8 автоматчиков и пулеметчик.

  Примечание 2. Автоматический гранатомет конструкции Я.Г. Таубина калибра 40.8 мм перед войной успешно прошел войсковые испытания, но на вооружение принят не был. Его позднейший аналог - гранатомет "Пламя" приняли на вооружение только в начале 70 годов. В настоящее время автоматические гранатометы состоят на вооружении пехоты всех армий мира. После ареста Таубина в 1940 году все работы по гранатомету были прекращены (см. (18) стр. 131).

  Примечание 3. Танковая пушка Ф-30 калибра 85 мм, разработанная в КБ В. Г. Грабина успешно прошла испытания на танке КВ летом 1940 г. (см. (18) стр. 141). Уже в ходе войны, в 1943 году была запущена в производство самоходная артиллерийская установка СУ-85 на базе танка Т-34 с 85-мм орудием, ставшая мощным противотанковым средством (см. (13) стр. 358).

  Примечание 4. Начальник генштаба германских сухопутных войск Ф. Гальдер в своем дневнике за 28 июня 1941 года отмечал: "На всех участках фронта характерно небольшое число пленных, наряду с очень большим количеством трофейного имущества" (см. (30) стр. 287). На седьмой день войны уже были полностью окружены три армии Западного военного округа. практически разгромлены две армии Прибалтийского округа, и тем не менее, пленных немцы взяли очень мало.

  Это свидетельствует о том, что рядовые бойцы из разгромленных частей в первую неделю войны предпочитали разбегаться по лесам и прятаться, но не сдавались в плен. Еще была жива вера, внушенная коммунистической пропагандой, что подойдут "главные силы непобедимой РККА" и разгромят агрессора. В этом случае сдача в плен приводила бы к последующим репрессиям против бойца и его семьи. Но уже на следующей неделе, рядовые красноармейцы поняли, что Красная Армия разгромлена и Вермахт одерживает победу. Следовательно, репрессий можно не опасаться. Началась массовая сдача в плен. За первый месяц войны только группа армий "Центр" взяла более 100 000 пленных (там же, стр. 391). Всего же за 1941 год в плен попали 3 800 000 солдат и офицеров Красной Армии, около 1 500 000 человек дезертировали (см. (1) стр. 381).

  Примечание 5. Довоенные уставы истребительной и штурмовой авиации РККА предусматривали боевые действия тройками самолетов, хотя немцы перешли от "троек" к "парам" еще после войны в Испании. У нас же, даже после боев в Монголии, этот очевидный переход сделан не был. Известный ас П. Покрышев предлагал перейти к парной организации звеньев в ходе финской войны. В полку знаменитого аса Б.Ф. Сафонова стали летать парами на второй месяц войны (см. (35) стр. 216). Тем не менее, многие авиаполки продолжали летать тройками и в 1942 году. Только во второй половине 1942 года "пара" была " узаконена" (см. (36) стр. 235). Столь трудное внедрение передовой тактики обычно объясняют низкой квалификацией и косностью руководящего состава авиации. В разрабатываемой реальности переход к "паре" логично вытекает из парной организации звеньев штурмовиков.

  Примечание 6. Самолет разведчик Р-10 с двигателем конструкции И. Г. Немана состоял на вооружении с 1938 года. После ареста Немана работы по этому перспективному самолету были прекращены (см. (13) стр. 437). В реальности "Боевого 41-го" Неман продолжил работы по совершенствованию самолета. Существующий парк самолетов был модернизирован с заменой двигателя М-25 на М-62. Максимальная скорость возросла с 425 км/час до 450 км/час.

  Примечание 7. И-26, И-200, И-301 - опытные истребители. После государственных испытаний им присвоены наименования ЯК-1, МиГ-3, ЛаГГ-3. ББ-22, ПБ-100 - опытные бомбардировщики. После государственных испытаний им присвоены наименования Як-2, Пе-2. БШ-2 - бронированный штурмовик, будущий Ил-2.

  6.2. Генерал-майор Карбышев Д.М.

   В середине мая 40 года Дмитрий Михайлович принял предложение Главкома западного направления Г. К. Жукова и перешел со спокойной должности профессора Военно-инженерной академии на обещавшую бурную жизнь должность заместителя Главкома по военно-инженерным сооружениям.

  Из мемуаров генерал-полковника инженерных войск Д. М. Карбышева*.

  ... В начале мая ко мне в академию заехал мой бывший слушатель, а ныне Главнокомандующий войсками западного стратегического направления Г. К. Жуков. После непродолжительной беседы, посвященной общим воспоминаниям и общим знакомым, Георгий Константинович завел разговор об уроках финской кампании, главным из которых был тот, что хорошо подготовленный оборонительный рубеж способен надолго задержать даже многократно превосходящего противника.

  Я изложил Главкому свое видение устройства современной противотанковой оборонительной позиции. Георгий Константинович с интересом выслушал меня, а затем неожиданно предложил пойти к нему заместителем по инженерной части. По его словам, к этому времени стрелковые соединения построили полевую оборону с опорой на старые долговременные сооружения укрепленных районов. Теперь стояла задача превратить эту линию в мощную современную стратегическую оборонительную позицию, способную выдержать удар крупных танковых группировок при массированном воздействии с воздуха. Главком польстил мне, сказав, что из известных ему специалистов, никто не справится с этой задачей лучше меня.

  К тому времени мне уже несколько наскучила преподавательская работа и появилось твердое желание заняться практической деятельностью. Так что, предложение Жукова легло в подготовленную почву. Тем не менее, для порядка испросив двое суток на размышление, я тепло попрощался с Георгием Константиновичем.

  Главком был известен в войсках как жесткий, но справедливый командир, к тому же, очень хорошо проявивший себя в Монголии. Поэтому, я надеялся успешно с ним сработаться. Через два дня я позвонил Жукову, и дал свое согласие.

  После получения приказа о назначении, я закончил дела на кафедре и принял под командование инженерное управление Главкомата. С удовлетворением обнаружил, что управление укомплектовано толковыми и квалифицированными командирами. По согласованию с Жуковым, я получил право привлекать к работе специалистов из инженерных управлений штабов военных округов.

  Время поджимало, и уже 15 июня я с группой своих командиров прибыл в Минск, где в это время находился сам Жуков. Вместе с ним и с командованием Западного округа мы рассмотрели карты укрепрайонов. Жуков поручил мне поработать в Минске, Киеве и Одессе по несколько дней, потом представить ему записку с анализом слабостей существующей линии обороны, а затем в Москве со своим управлением в короткий срок разработать проект усиления инженерных сооружений. По его словам, под это дело можно было получить практически неограниченные ресурсы рабочей силы, и почти неограниченные ресурсы строительных материалов и техники. Единственное, чего категорически не хватало, это времени. Все должно быть полностью готово не позднее 15 апреля 41 года.

  С оборонительными сооружениями УРов вдоль старой границы я был и так хорошо знаком. Изучение по картам полевых укреплений, построенных войсками, сразу же показало, что они, в большинстве случаев построены строго по уставному шаблону, слабо привязаны к существующим сооружениям УРов и к условиям местности, не эшелонированы по глубине на танкоопасных направлениях**.

  Первым делом я поручил инженерному отделу штаба округа провести полную рекогносцировку главного рубежа и разделить весь рубеж на участки четырех категорий, исходя из их проходимости для танков и колесной техники.

  1 категория. Проходимые для колесной техники и танков. Например - поля и редколесье с хорошими грунтовыми дорогами.