– Нет. – Ее щеки порозовели. – Вернее, мне так не кажется.

– Все нормально. Сильно не напрягайтесь.

– Меня ищут какие-то люди. А я понятия не имею зачем. Это как-то пугает.

– Я сумею вас уберечь, – уверенно пообещал он. – А теперь пошли. У меня в машине кусок пирога, можно поделить и позавтракать.

Она коснулась его руки теплыми мягкими пальцами.

– Спасибо.

Она прелестна. Но он не мог выкинуть из головы свадебное платье в мусорной корзине. Само собой, она чья-то невеста. Или, может, жена.

– Можете первая идти в ванную. – Ему нужно было позвонить.

Она выбралась из постели и в его футболке и штанах казалась бездомным ребенком. Нужно достать ей походящую одежду и обувь. Когда дверь ванной за ней затворилась, он достал телефон.

Чейз ответил после второго же гудка:

– Алло.

– Это я, Кэл.

Молчание.

– У тебя все хорошо?

– Да. Все хорошо. А у тебя?

– Прекрасно. – Чейз вздохнул. – Ты вообще где?

– В Миссури. Могу быть у тебя к обеду.

– Это было бы мило. Но только я в Сент-Луисе. С Рэйни.

– С какой Рэйни?

Чейз рассмеялся:

– Не волнуйся, еще успеешь познакомиться. Я собираюсь на ней жениться.

На Кэла нахлынули чувства, сжалось горло, он заговорил, стараясь не выдать эмоций:

– Хорошо, что у меня здоровое сердце. Поздравляю.

– Спасибо. Долго рассказывать, в общем, Рэйни дает показания на этой неделе и, возможно, на следующей. Говорю шепотом, потом что нахожусь в суде, встречаюсь с адвокатами перед дачей показаний.

Фрагменты головоломки сложились. Рэйни – свидетельница, которую защищает брат.

– Как только она закончит, мы вернемся домой. Но ты можешь приехать и пожить там. В гараже запасной ключ, в банке из-под кофе, под гвоздями и болтами, на полке на задней стене. – Он засмеялся. – Старые привычки.

Детьми они всегда хранили запасной ключ от дома где-нибудь в гараже. Приятно знать, что какие-то вещи никогда не меняются. Кэл подумал, не рассказать ли брату о Снегурочке. Знал, что это не заставит Чейза передумать и отказать им. Но может отвлечь внимание от главной задачи – охранять женщину, которая, очевидно, перевернула взгляды закоренелого холостяка.

– Ловлю тебя на слове. Когда вы с Рэйни вернетесь, кофе будет готов.

– Да уж, пожалуйста. – Чейз прокашлялся. – Я правда рад, что ты вернулся, Кэл. Рад, что позвонил.

Яблочный пирог оказался очень вкусным. И чипсы, которые были потом, ей тоже понравились.

– Завтрак чемпионов, – заметила она.

Он смахнул снег, отскоблил лед и теперь сидел рядом с ней. Машина постепенно прогревалась.

Единственное, что случилось в мотеле после того, как они вышли из номера, – приезд грузовичка с прикрепленным впереди отвалом для расчистки снега. Водитель вновь расчищал парковку, старательно объезжая машины, помахал им, проезжая мимо в первый раз, но больше не обращал на них внимания.

Кэл пристально понаблюдал за ним несколько минут и, решив, что тот не представляет угрозы, принялся завтракать.

– Да уж, лучше сухого пайка, а в ресторан нам сейчас никак нельзя. Не хочу рисковать тем, что вас увидят плохие люди.

Плохие люди. Кто это вообще такие? А вдруг она узнает их, если увидит? Может сработать. Возможно, ей следует догнать их и встретиться лицом к лицу. Она вдруг подумала, а не это ли планирует Кэл.

– Куда мы едем?

– В Рэйвзвилл.

– Где вы росли?

– Ага. Только что говорил с братом. Он собрался жениться. Невероятно.

Она засмеялась:

– Ему что, двенадцать?

– Конечно нет.

– Почему же тогда невероятно? Люди постоянно женятся и выходят замуж.

Он посмотрел через плечо на свадебное платье, которое выудил из мусорки и снова бросил на заднее сиденье.

– Да уж.

– То есть люди женятся, – залепетала она. – Но я, по-моему, не замужем.

Он пронизывающе посмотрел на нее:

– Почему же это?

– Думаю, я бы запомнила. По-моему, подобные вещи не забываются.

– Рискую стать капитаном Очевидность, но вы забыли даже собственное имя.

Он не хотел обидеть ее. Просто констатировал факт. Она, разумеется, понимала его недоверие. Но замужество! Этого бы она не забыла. Но какой смысл думать об этом, когда мыслей все равно нет.

– Значит, мы едем в ваш родной дом?

– Да. Мой брат живет там, правда, хочет его продать. Сейчас он в отъезде, но мы можем там пожить.

Она будет наедине с этим человеком в незнакомом месте. Вдруг стало жарко, к горлу подступила тошнота, будто пирог просился обратно. О чем пытается предупредить организм?

– Вы как-то позеленели.

Наверное, тело пыталось сказать «нет», а разум, у которого нет выбора, диктовал «полный вперед».

– Все в порядке, – выдавила она, хотя и не убедительно.

– Думаю, вам сразу стало бы лучше в подходящей одежде. Как только мы доберемся до Рэйвзвилла и устроимся в доме, я об этом позабочусь.

При мысли о том, что он будет покупать ей одежду, снова стало жарко. Она не знала, что сказать, а он, кажется, и не ждал ответа. Может, он постоянно покупает или продает одежду женщинам.

Хотя вряд ли. Он же «котик». А эти ребята редко работают в универмагах. Интересно, он спросит размер или прикинет на глазок? Господи. Она чувствовала, что горит.

– В хорошую погоду мы бы доехали в два счета. Сегодня времени уйдет больше. Но сначала нам нужно кое-что сделать.

– Что именно?

– Помните, прошлой ночью я думал, что типы из «мерседеса» еще вернутся. Надо понять, прав ли я.

Это было как ушат холодной воды.

– И как вы хотите это сделать?

– Надо поехать куда-то, где мы сможем их увидеть, а они нас – нет.

Она огляделась. Кругом белым-бело, только голые деревья стоят серыми вкраплениями. Потом дошло, что это совсем неплохой вариант. Мотель стоял на служебной дороге, в стороне от федерального шоссе. Она шла примерно полмили, а потом снова соединялась с шоссе.

Примерно в полумиле было еще два здания. Вчера она их не заметила. Конечно, было же темно, когда они приехали. Но это были не мотели, а какие-то одноэтажные бетонные постройки, каждая с тремя большими гаражными дверями. У ближайшей к ним был надстроен деревянный второй этаж. Оттуда хорошо видно парковку, но нужны бинокли, чтобы разглядеть детали. Она проследила за его движением. Он потянулся к заднему сиденью, расстегнул сумку и достал бинокль. Военный. Очень мило.

– Нам еще надо как-то попасть внутрь.

Он поднес бинокль к глазам и долго всматривался.

– У тех зданий припарковано только две машины. Обе в снегу. Подозреваю, простояли там всю ночь. Итак, возможно, кто-то всю ночь работал. Но более вероятно, что хозяева машин просто побоялись ехать в такую погоду и попросили кого-то их подвести.

– А если вы ошибаетесь? Что, если там кто-то есть?

– Надеюсь, мы не попадемся им на глаза.

– Надеюсь, – сухо повторила она. – Но могут ведь приехать и другие. День-то рабочий.

– В Миссури из-за пяти сантиметров снега может встать вся экономика. А уж в двадцать – двадцать пять, как сегодня, люди не смогут даже выехать со двора. А если кто и сможет, все равно не уедет дальше ближайшего магазина, где купит молока и хлеба и вернется домой. Я исхожу из довольно обоснованного допущения, что все здешние работники взяли отгул.

– И все равно, там может быть заперто.

Он улыбнулся:

– Запертые двери для меня не препятствие. Вот сигнализация – да, с ней придется повозиться. Будем надеяться, что там ее нет.

Она не могла не восхититься его уверенностью, граничившей с нахальством. И уж конечно, гораздо приятнее делать что-то, чем прятаться в номере мотеля. Она опять взглянула на дорогу.

– Наверное, ночью опять расчищали снег.

– В 4:18 утра, – уточнил он, доказывая тем самым, что она действительно спала без задних ног, как только смогла успокоиться. – Скоро дорогу снова засыплет, но мы все-таки прорвемся.

По обочинам тянулись сугробы высотой больше метра, а то и все полтора, из-за чего дорога казалась тоннелем. Пожалуй, он прав. Мало кто отважится выехать из дома в такой снег.