В тот день он впервые спал вне дома, а рядом с бабищей под вывеской «Рая». Стоило во сне нащупать ее мягкую грудь, он тут же вскарабкивался на спящую женщину и работал, работал со всем остервенением юности. Но Рая оказалась еще и умной женщиной, укротившей необузданный африканский темперамент Артура. Понимая, что их отношения нельзя назвать романом, она решила из них выжать максимум удовольствия, а потому настойчиво учила юношу обращению с женщиной и разнообразным тонкостям секса. Первое – попросила предупреждать о визитах, а не набрасываться, как голодный волк на кусок мяса. Она шла навстречу и во времена приездов мужа, правда, тогда приходилось довольствоваться травой в парках и подъездами в чужих домах.

После пиратского налета на Раю домой Артур явился утром. Он, может, и на день остался бы у соседки, но надо же было в школу собраться – как ответственный человек с детства, Артур без уважительной причины не сачковал. И впервые ему досталось по-крупному. От отца получил затрещину, а от матери – водопад слез. С виноватым видом принял упреки, соврав, что ночевал у одноклассника, дескать, засиделись допоздна, а телефона у того нет. На уроках Артур откровенно спал. Когда учителя будили, поднимал на них виноватые глаза с застывшей болью. Мальчик болен – решила классная и отпустила домой подлечиться. На самом деле болело между ног и казалось, что главный мужской орган распух навсегда.

Больше двух лет продолжались секс-упражнения с Раей. Отцу он рассказал о ней, когда она сделала аборт, сохранив имя в тайне. На следующий же день отец отвел грешника в вендиспансер, а убедившись в исключительно хорошем здоровье Артура, снабдил не только презервативами, но и коротким наставлением:

– Прими к сведению, истинное наслаждение ты получишь только с любимой женщиной. Если ж и она будет любить тебя и хотеть, узнаешь большее, очутишься между сном и явью. Все остальное – удовлетворение похоти, случка, ничего общего не имеющая с любовью. Поэтому будь осторожен в выборе.

Запомнил. Может, потому и миновала его чаша влюбленностей и связанных с ними разочарований, что слова отца навечно врезались в память. Встречая девушек, Артур спрашивал себя: та или не та? Попадались не те. Однажды на него «упала» старшекурсница, затем последовала вторая, третья… Рая не удивилась исчезновению Артура, встречаясь с ним, она здоровалась и приветливо улыбалась. Он был благодарен ей. Потом пересеклись дороги с Дашей.

В институте образовалась группа «не разлей вода» из Артура, Игоря и Кирилла. Походы (включая и по девчонкам), баскетбол, восточные единоборства (на занятиях борьбой настаивал отец, считая, что Артур должен уметь постоять за себя в нашем несовершенном мире), студенческие тусовки. Ну и корпение по ночам над конспектами и учебниками, хроническое недосыпание, трясучка перед зачетами и экзаменами.

Самым старшим был Игорь, он поступал в медицинский несколько лет подряд. Бесспорным лидером являлся Артур. Внешне малопривлекательный Кирилл немного терялся между двумя рослыми и жизнерадостными, но такими разными парнями. Артур мулат, синеглазый Игорь здорово оттенял друга пшеничными волосами. Щуплый Кирилл, задумчивый и молчаливый – как говорили, «сам себе на уме», – больше наблюдал за спортивными успехами друзей, радовался и гордился их дружбой. Кириллу много приходилось заниматься, к сожалению, медицинская наука давалась ему тяжко. Друзья, естественно, помогали, ведь для того они и существуют.

Кирилл и Артур попали в институт после первого захода, то есть сразу по окончании школы, но при этом родители обоих, несмотря на связи и отличную подготовку мальчиков, дали взятку. В те недалекие времена платное обучение представлялось капиталистическим кошмаром, образование давалось якобы бесплатно, то есть гарантией твоего поступления являлась некая сумма в кармане. Противно, мерзко, а что делать? Мысль об армии приводила в неописуемый ужас маму и отца: мулат в Советской армии, что может быть хуже? Только белый в гетто для белых при господстве черных. Посему родители подстраховались. Предки Кирилла, видимо, рассуждали подобным образом о своем сыне, который был у них в единственном экземпляре, да еще поздний ребенок. Игорь же, отслужив в десантных войсках, добился зачисления в мединститут своим горбом – родные в свое время не наскребли на взятку. Все трое попали на один курс и в одну группу.

Дарья всхлипнула, Артур притормозил и обеспокоенно обернулся. Нет, все нормально, она спит. И снится ей что-то страшное, что, собственно, неудивительно после таких событий. Честно говоря, он тоже устал. Одно приключение на дороге чего стоило! Артур съехал на обочину, решив немного – минут двадцать – подремать. Он положил скрещенные руки на руль, опустил на них лоб, а дождь шумно барабанил по крыше…

Однажды под вечер, отдохнув на лоне природы и тем самым отметив переход на предпоследний курс, ребята выпрыгнули из душной электрички. Попрощавшись с однокурсниками, решили, что радостное событие будет неполным, если не принять немного внутрь градусов, ну, совсем чуть-чуть. Куда направить стопы? Конечно, к Кириллу. Его предки только счастливы будут, видя сына перед носом каждую секунду, они и накормят, и нальют. Но на троллейбусной остановке застряли: никак не подкатывал нужный номер.

– Ой, смотрите, какие хорошенькие провинциалочки, – промурлыкал вдруг Кирилл.

– Можно подумать, мы – столица, – пробормотал Артур, поворачиваясь к объекту внимания друга.

Две девчонки с вытаращенными глазищами оглядывались вокруг, стоя друг к дружке спиной, словно находясь посреди своры собак. Обе плохонько и не по моде одеты, а растерянность в лицах и робость в позах выдавали дремучую провинцию. Видать, сроду трамваев и троллейбусов не видели живьем. Одна – высокая темная шатенка с развевающимися до плеч волосами, красивым румяным лицом, грудастая и бедрастая (но до женщины с веслом не дотягивала, хотя в этом плане у нее имелись перспективы), от нее исходила энергия и сила. Другая – миниатюрная, вариант русской Аленушки: длинная пепельная коса, завитушки вокруг лба, явно накрученные матушкой-природой, а не на бигуди, с большими серыми глазами и, что удивительно, черными ресницами и бровями, будто их нарисовали, от нее исходил покой и уравновешенность. Тут-то и подскочило сердце к горлу Артура, а через мгновение плюхнулось в колени.

– Вам нужна помощь? – спросил он, подойдя к девушкам.

У девчонок челюсти отъехали вниз: почти негр, настоящий, запросто говорит по-русски. Дома слышали рассказы подруг, поступивших в вузы, что там, в больших городах, негров этих тьма-тьмущая разных цветов; синие, черные, как сковородка, темно-коричневые; с приплюснутыми широкими носами, с белыми белками и зубами, с толстенными губами, а ладошки у всех светлые. Этот не совсем соответствовал описаниям. Черты у него вполне европейские, малость покрупнее только, потом, он очень даже светло-коричневого цвета, и глаза карие вместо черных, как смола. Тем не менее перед ними стоял самый настоящий негр со светлыми ладошками и густыми, закручивающимися волосами. Живой, разговаривающий негр! А не из телепередачи «Клуб кинопутешественников». Барышни онемели.

– Артур, ты напугал их, девчонки впервые видят мулата, – сказал, усмехаясь, Игорь.

– Девчонки, не бойтесь, это наш, советский мулат, – ехидно успокаивал их Кирилл, – выращенный на социалистических идеалах, как и вы.

– Чего это вы с нами говорите, будто мы из леса выползли? – обиделась первая.

– Провинция – тот же лес, – промурлыкал Кирилл.

– Очень заметно, что мы из глубинки? – спросила та, что с косой.

– Не очень, – хихикнул Кирилл.

– Да не слушайте его, – вступил Артур. – Вам куда?

Сложно сказать. Приехали поступать в университет на журналистику. Вечер. Знакомых нет. Куда идти? Ничего, ночь пересидят на вокзале, а пока вышли из здания вокзала осмотреться. Артур подхватил чемодан сероглазой:

– Поехали. У нас в доме одна женщина сдает комнату абитуриентам и заочникам. Повезет – останетесь у нее, нет – придумаем что-нибудь.