Гарри прикрыл глаза. Правильно он не хотел приезжать в Англию. Всего пару недель здесь - и у него уже два спонтанных выброса, в то время как в Форксе их произошло три за год!

Но и этим можно воспользоваться. Вон, и Гермиона с Эдвардом уже поняли.

Вампир легко поднял тело парня, посадил к себе на колени. Гермиона встала рядом, достала палочку.

- Действуй, Гарри, вплетай, - кивнула она и начала произносить заклинания.

Магия Гарри - как полыхающее зарево молний, бьющих куда попало. Гермиона создавала им не просто громоотвод, она направляла их.

- Что вы творите, мисс Грейнджер? - напряженно произнес Люциус, доставая палочку.

Остальные преподаватели уже давно вооружились, хотя кончики артефактов и смотрели в пол. Нападать на бывшего ученика не хотелось, тем более, явной агрессии он не проявлял.

- У Гарри снова выброс. Так происходит, когда он злится, - прокомментировала свои действия девушка в перерывах между заклинаниями. - Так почему бы не воспользоваться этим всплеском? Зачем терять такое количество силы, когда можно применить ее с толком.

- Вы уже практиковались в подобном, - Макгонагалл не спрашивала - констатировала.

- Да, на четвертом курсе, - сквозь зубы произнес Гарри, откидываясь на грудь Эдварда. Тот поглаживал скулы, шептал какие-то нежные глупости.

- А потом и на седьмом. Постоянный адреналин, напряжение сказывались. Вы нас тогда и поймали, потому что Гарри потратил все силы на выброс и очень устал, - пожала плечами Гермиона. - Я закончила.

Поттер устало прикрыл глаза. Ярость уже не полыхала, найдя свой выход, тихо тлела багровыми угольями на самом дне души. Он еще найдет им применение, но пока… пока он слишком устал.

- И чего же вы добивались?

- Вот, - она продемонстрировала большой ромбический кристалл, в котором клубилась темно-синяя дымка. Она находилась в постоянном движении, не останавливалась ни на секунду. Набрасывалась на стенки своего узилища и стекала по ним водой. - Накопитель. Такие используют, чтобы ограничить мощность разрушений у маленьких детей.

- У чистокровных, мисс Грейнджер. Мистер Поттер, при всем моем к нему уважении, - вот она - тонкая ирония, на которую даже обидится не получится. Ведь не понятно, шутит маг или серьезен, - не является чистокровным волшебником. Насколько я знаю, его мать была маглорожденной.

- Не имеет значения, - покачал головой Гарри. - Для меня не имеет. Ладно, - он встряхнулся. - Вы можете показать мне экземпляр своего контракта?

Малфой пожал плечами, призвал перешитую стопку листов. У Поттера зарябило в глазах от лихо закрученных терминов. Люциус смотрел с насмешкой.

- А домой взять? - почти жалобно спросил он, надеясь разобраться во всех хитросплетениях на трезвую, отдохнувшую голову.

- Что вы планируете найти там, мистер Поттер? - устало произнес Малфой. - Я пересмотрел его от и до, я каждую строчку пытался оспаривать, и не получалось. Составляли контракт лучшие.

- Все равно я бы посмотрел, если не возражаете, - упрямо стоял на своем Поттер.

- Делайте, что хотите, - махнул рукой Малфой. - Для меня все равно ничего не изменится. Я похоронен заживо здесь, среди ненавидящих меня гриффиндорцев.

- Рано отчаиваться, мистер Малфой, - усмехнулся маг. - Вам ли не знать, что в каждом законе можно найти лазейку.

- Туше, мистер Поттер.

- И ваши, профессора, - Гермиона повернулась к учителям. - Возможно, еще есть какие-нибудь шансы.

Старшие маги кивнули, призвали свои бумаги. Все они, даже мистер Малфой, пусть и не признаются в этом, ощутили надежду сегодня. Которой не было целый год.

Дверь распахнулась, в кабинет влетел перепачканный землей Эрни Макмиллан. За ним толпой ввалились остальные бывшие члены ОД.

- Гарри! Мы услышали, что ты прорвался через барьер. Как здорово!

Энергичный пуффендуец хлопнул товарища по плечу. Подтянулись остальные, они гомонили, спрашивали что-то. Девушки обнимались с Гермионой. Гарри заметил в женской компании Чжоу Чанг и Панси Паркинсон. Вот уж действительно, общий враг сплачивает даже самых враждебно настроенных друг к другу людей.

Они повели гостей по школе, с тоской показывая убогие серые классы, маленькую теплицу и пятачок на крыше для изучения астрономии.

В кармане Гарри, запечатанная, горела его собственная энергия. И Поттер чувствовал, что она ему еще пригодится.

Огнем и мечом против Министерства он не пойдет, у него попросту не хватит сил и ресурсов. Да и ввязываться в интриги, в которых он ни черта не смыслит, глупо и безрассудно. Безответственно. Снова спасать всех, взваливать на свои плечи ношу сотен магов? Увольте. Магическое сообщество само выбрало себе путь тупоголовых баранов, слепо следующих за тем, кто помашет перед носом пучком сочной травки. Его задача - вывести из-под удара своих.

И каким-то образом в их числе оказался Малфой.

Домой они вернулись за полночь. Соскучившиеся товарищи устроили посиделки с костром на ровной, круглой поляне неподалеку от школы. Тут выяснилась еще одна особенность их работы - поводок. Никто из них не мог уйти далеко от здания. Наказание было суровым. Эрни чуть-чуть не рассчитал траекторию бега, вышел всего на шаг дальше отпущенной территории…. И все смотрели, как он корчится на траве от боли. Как будто его пытают Круциатусом. Корчится и ползет обратно. Помогать тоже нельзя - можно сделать еще хуже, это только принесет дополнительные страдания.

Эрни махнул рукой, а через полчаса уже помогал девушкам освежевывать кроликов. Каким-то образом Малфой добился разрешения на создание небольшого питомника на несколько особей. Для психологической разгрузки, уроков анатомии и так далее. И купил самца и самку. Надо ли говорить, что уже через несколько месяцев поголовье крольчатины резко увеличилось?

Школа удачно сочетала магловские науки с магическими, детей обучали и тому, и другому. Чтобы у них имелась возможность раствориться в толпе.

Действовать исподтишка.

Об этом никто в данный момент не думал. Жарили крольчатину с травами, пили кислое молодое вино. Пели песни на траве под звездами. И смотрели в бездонное черничное небо, не скрытое даже куполом.

На время они позабыли обо всем на свете. Даже Люциус сидел в сторонке и слушал пронзительные и печальные песни, которые пела Чжоу, а Эрни ей подыгрывал на гитаре.

Впервые за долгое время у них появилась надежда.

Эдвард уложил хмельного, но не пьяного Поттера в кровать, раздел и устроился рядом, привычно уже подгребая мага себе под бок.

- Расскажи мне, что это за заморочки с чистокровностью? Почему тебя они не касаются?

Гарри устроился поудобнее, положил голову на грудь вампиру. А когда заговорил, в его голосе совсем не слышалось вина.

- Многие маги обуславливают необходимость сохранять чистоту крови тем, что у них есть родовые дары, передающиеся из поколения в поколение. И смешение крови с маглами ослабляет их. Маглорожденые считаются по уровню дара слабее чистокровных. И это правда. Гермиона умна, безусловно, талантлива, это так, но ее резерв меньше, чем у тех же Малфоя с Паркинсон. Моя мама считалась отличницей в Чарах и Зельях, кстати, по поводу последнего у меня сомнения. Но я видел ее оценки - крепкий середнячок. В то время, как мой отец со товарищи уже освоили анимагию и создавали поразительные артефакты.

- Почему у тебя сомнения насчет Зелий? - Эдвард кончиками пальцев поглаживал бок, выступающие ребра, как будто играл на фортепиано. Гарри мурлыкал, подставлялся под ласковые прикосновения. И целовал гладкую грудь, прикусывал соски, заставляя вампира охать от удовольствия. На время беседы, правда, пришлось прекратить безобразия, иначе до утра бы не нашли времени поговорить.

- Моя мама дружила с отличным зельеваром. И все эксперименты ставила в его компании. Я не оспариваю ее талантов, но…. Не просто же такое совпадение. Тем более, после пятого курса, когда они рассорились, ее оценки по этому предмету немного снизились. Ладно, вернемся к нашим баранам. То есть чистокровным магам. Они культивируют свои родовые дары, стараются скрещиваться между собой и так далее. Если не разбавлять кровь, это неминуемо ведет к саморазрушению.