КОГДА ЗАКАНЧИВАЮТСЯ СКАЗКИ

Человек задыхался от усталости. Сколько часов он уже кружится в сложном, непривычном и непонятном танце - восемь? Девять? Больше? Ночь давно должна была закончиться, рассвету полагалось наступить пять, нет, шесть часов назад, летние ночи короткие, но на небе по-прежнему сияла полная луна, освещая танцующих девушек в белых полупрозрачных платьях и измученного мужчину в их рядах.

Прыжок, вращение, снова прыжок, подхватить девушку, другую - и опять воспарить, и снова закружиться... Ноги уже стёрты в кровь, от обуви не осталось и лохмотьев, а он всё танцует с порхающими воздушными красавицами. Это общее у всех девушек - они удивительно красивы. Может быть потому, что больше похожи на призраков, чем на живых девушек?

Он упал, и на этот раз уже не смог подняться. Смерть оказалась милосердна: она оборвала бесконечный танец.

Звонкий, переливчатый смех, и девушки исчезают в стволах деревьев. На поляне под первыми бликами рассвета остаётся лежать безжизненное тело. Но его быстро скрывают трава и вьюн, и через к полудню уже ничто не напоминает о ночном танце жестоких дриад.

Дворец шумел. Галдёж, шёпот, гул - какие только звуки не наполняли его! А тема для всех разговоров была лишь одна, зато благоприятная: её высочество, принцесса Женевьева, отправлялась в путешествие по стране. Обычно в такую поездку ездили наследные принцы, но каждый придворный знал: король не способен отказать единственной дочери среди шести сыновей даже в самой взбалмошной просьбе.

А требование действительно являлось взбалмошным: она хотела не просто поехать в путешествие, а прихватить с собою всю свиту. Ехать без придворных её высочество отказывалась наотрез, и потому путешествие становилось не опасным, но неудобным. Особенно, если брать с собой не пару слуг и десяток охранников, а весь двор, который у избалованной принцессы был немаленький. И не ехать она отказывалась. Женевьева требовала поездку - и всю толпу в сопровождение. И, конечно, охрану - для каждой фрейлины, служанки и, обязательно, для каждой шкатулки с драгоценностями. А шкатулок...

Карвер насчитал десять шкатулок и восемнадцать сундуков. Только с платьями, сундуки с бельём, обычным и постельным, должны были как раз приготовить. Да, поездка обычно длилась месяц... но даже на такой срок подобные приготовления казались рыцарю лишними. Сам-то он и на больший период обходился куда меньшим количеством вещей.

И не стоит забывать про вещи фрейлин! И узелки служанок. А ещё вещи придворных кавалеров из свиты её высочества - иногда по количеству сундуков они даже обгоняли девушек.

Рыцарю хотелось прибить половину присутствующих при сборах. А ведь принцесса Женевьева так и не определилась, кого же она берёт с собой. Да, кроме свиты её высочество собиралась взять ещё десяток-другой сопровождающих. А к ним - слуги, охрана, конюхи и, конечно, вездесущие сундуки, чтоб им потеряться... хотя, не надо, станет только хуже. Принцесса не простит такой нерасторопности.

Только к полудню четвёртого дня сборов ситуация более-менее устоялась и дворец утих. Карвер же всё больше жалел, что когда-то стал рыцарем короны.

Принцесса. Двенадцать фрейлин. Статс-дама, гувернантка и компаньонка - три дамы, хотя эти роли могла выполнять и одна, думалось рыцарю. Тридцать служанок - по одной горничной и простой служанке для каждой дамы и три для принцессы. Четырнадцать кавалеров, каждый при лакее и слуге, четыре пажа - хоть они обходились без слуг! Любимая карлица принцессы. Шут и менестрель, тоже каждый в отдельности. Пять поваров - при каждом штат поварят, кухарок и посудомоек. Кучера карет. Лакеи-каретники. Конюхи. И ко всей этой ораве - восемь десятков рыцарей под командованием капитанов, то есть восемьдесят восемь человек, и два командира в звании рыцарей короны. Два рыцаря на безграничный хаос!

-Сэр Карвер!

-Сэр Карвер!

-Сэр Карвер!

Мужчине хотелось разорваться на десяток маленьких Карверов - может быть, хоть тогда он уследил бы за всем этим безобразием.

-Карвер!

Он не успел рявкнуть: подъехавший мужчина был его... не другом, слишком высокое слово, но соратником. Карвера многое объединяло с Баренсом, например, они служили вместе уже пять лет, а сейчас должны были привести в порядок царящий вокруг хаос, который им двоим предстояло уже на следующий день вывести за пределы дворца.

Мужчины эффектно смотрелись вместе. Худощавый, но при этом плечистый шатен Карвер - и рослый, статный блондин Баренс. У Карвера коротко стриженные тёмные волосы ухитрялись виться даже при минимальной длине, неправильные острые черты были привлекательны, но перебитый когда-то нос и недельная щетина мешали назвать рыцаря красивым. Он выглядел... обыкновенным. А Баренс - тот был белокур, мужественен и принадлежал к породе мужчин, к ногам которых женщины падают без малейших раздумий. Его на грани смазливости внешность часто заставляла противника не воспринимать красавчика всерьёз, и это оказывалось ошибкой: мечом тот владел ничуть не хуже, чем языком и пером.

-Что на этот раз? - Карвер даже не пытался скрыть усталость в голосе.

-Ничего, с чем ты бы не справился, - уверенно заявил Баренс. - Пинта эля и свиные рёбрышки у Вельмы. Да брось, - отмахнулся он прежде, чем Карвер успел заговорить, - всё сложится само собой. Каждый знает своё дело, так что с рассветом...

-Ты сам-то в это веришь? - скепсис в голосе Карвера слышался за мили. - Её высочество поднимется к рассвету? И даже - о чудо! - сумеет собраться? И тем более, собрать весь этот... курятник?

-Мы должны через две недели быть в Дораданском монастыре. Праздник небесной Женевьевы не станут переносить даже ради принцессы. А оскорбить небесную покровительницу не осмелится даже её высочество.

-Специально - не осмелится. А вот ненароком - вполне возможно. Только вот догадайся, кого за это причешут поперёк шерсти? Явно не её высочество и даже не фрейлин! Мы козлы отпущения, Баренс! Мы, рыцари, а не заслуживающие этого придворные шуты!

-Ты слишком высоко ставишь пресловутую рыцарскую честь, - недовольно заметил тот. - Мы служим короне, наш долг - охранять королевскую семью, и, следовательно, принцессу. Вот и выполняем наши обязанности, сопровождая её высочество.

-Мы - сопровождаем - курятник! - рявкнул Карвер. И отошёл в сторону, заодно пропуская слуг с очередным сундуком. Разговаривать с Баренсом не хотелось, это было выше его сил. И в то, что они выедут с рассветом, Карвер верил ещё меньше, чем в волшебных духов, о которых как раз щебетали в покоях принцессы Женевьевы.

Её высочество верила в небесных покровителей - по крайней мере, внешне, но с удовольствием слушала истории о разных стихийных духах: ундинах, обитающих в воде, сильфидах, живущих в воздухе, саламандрах, покоряющих огонь, и дриадах, скрытых в растениях. И сейчас, пока горничная укладывала ей волосы, принцесса наслаждалась очередным повествованием менестреля Стайлара. На этот раз он рассказывал о дриадах, о том, как эти жестокие девы заставляют мужчин танцевать с ними до восхода солнца - но солнце на их полянах никогда не появляется без дозволения Королевы дриад. Ведь солнце - повелитель саламандр, а они не ладят с дриадами, и потому обе стороны существуют, подчиняясь древнему договору. Договору, по которому над полянами дриад до исчезновения последней внутри её растения может светить только луна.

-А что же получили саламандры? - удивилась Люсиль, худенькая рыжая девушка лет четырнадцати. - Пока в выигрыше только дриады... А ведь огонь питается растениями!

-Дриады отдают огню сухостой и умирающие деревья. Это правда, что они не любят огня, однако то и дело они устраивают пожары, выжигающие старые деревья и слишком слабый молодняк, - менестрель, седой некрасивый старик с усами и удивительно тёплой улыбкой, поклонился Люсиль. - Если бы не договор, саламандры лишились бы значительной части своей пищи.