Уилл договорил и вновь рассмеялся, коротко и сипло. Отодвинув портьеру, он уселся на подоконник, прижимаясь спиной к холодному стеклу, и постепенно успокоился.

Ганнибал аккуратно присел рядом.

- Я по-прежнему считаю вас прекрасным собеседником, Уилл. И меня ничуть не заботит то, что тема наших бесед несколько изменилась. Неужели вы скучаете по миру серийных убийц?

Уилл одарил его загадочным взглядом, вновь провел ладонями по лицу и, не отнимая их, произнес:

- Пожалуйста, доктор. Сделайте мне документы. Так будет лучше для нас обоих.

Ганнибал ничего не сказал, раздумывая над возможными вариантами событий. Чувствовал справа от себя тепло его тела и тихое, едва слышное дыхание.

========== Часть 12 ==========

Все мне позволительно, но не все полезно;

все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною.

Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое.

Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела.

(Апостол Павел)

Тоскливый дождь барабанил по светлому стеклу, сквозь тучи пробивались редкие солнечные лучи, и тогда быстрые струйки воды превращались в сверкающих хрустальных червяков.

- Могу предложить вам чай или кофе, если вы пожелаете.

- Нет, спасибо, - выдохнул Уилл и крепко стиснул пальцами складки на брюках, - я ничего не хочу.

Светло-голубая рубашка, блеклая и достаточно строгая, смотрелась на нем, как униформа охранного агентства, но сам он ничуть не походил на охранника, скорее – на охраняемый объект.

- Мы можем весь сеанс просидеть в тишине, но это будет несколько неправильно.

- Говорят, что молчание - золото.

- Но не в этом случае, мистер Грэм, - Беделия произнесла это медленно и осторожно, будто держала в руках надтреснутую чашку, полную горячего чая. – Как вам сегодняшняя погода?

- Дождь. Сыро. Не знаю… - беспомощно выдохнул Уилл и поглядел на нее с сомнением, - а вы как считаете?

- Я считаю, что вы намеренно загоняете самого себя в тупик, а затем с неким удовольствием убеждаетесь в том, что вам некуда идти. Вам нравится находиться в тупике, мистер Грэм?

- Не уверен.

- Тогда почему вы глядите на меня так, будто я вскрываю вас без наркоза? – Беделия едва заметно склонила голову, и тугие золотистые локоны свободно соскользнули с плеча, - неужели я выгляжу пугающе?

- Вы превосходно выглядите, - выдохнул Уилл, вновь стискивая складки, а затем попытался расслабиться, - я не ожидал, что психиатр доктора Лектера выглядит так сногсшибательно.

- Вы бы предпочли, чтоб я была на двадцать лет старше и на двадцать килограмм толще? – проговорила Беделия серьезным тоном.

- Что?! Нет, конечно. Мне все равно, как вы выглядите. Нет, конечно, это отлично, что вы так красивы… но мне действительно все равно. Совсем.

Беделия чуть улыбнулась, представляя то, что он имел в виду, либо понимая то, что он хотел скрыть, а, возможно, и то, и другое сразу. Уилл же откинулся на спинку кресла, вытянул руки перед собой и сцепил их в замок, так и не расслабившись до конца, но, по крайней мере, попытавшись это сделать.

- Я впервые вижу вас, ваш дом… - проговорил он, стараясь объяснить свои чувства, - я не вполне уверен, что мне нужен еще один психиатр. Доктор Лектер и без того часто занимается со мной.

- Думаю, что доктору Лектеру стоит перестать этим заниматься, - проговорила Беделия, отстраненно рассматривая свежие лилии в новой вазе, - вы живете вместе, и этический кодекс однозначно запрещает терапию в случае подобной зависимости пациента.

- Я бы не хотел, чтобы это случилось, - Уилл вскинул голову, лицо его превратилось в гордую, непроницаемую маску.

- Почему?

- Потому эти разговоры связывают нас, - ответил он после небольшого колебания. – Я нуждаюсь в его помощи.

- Его помощь должна заключаться в том, чтобы передать вас другому психиатру. Вы понимаете, чем вам грозят отношения такой зависимости?

Уилл склонился вперед, широко расставив ноги и упираясь ладонями в колени:

- У него есть договор купли-продажи, где я выступаю объектом, - сказал он медленно и членораздельно, - вряд ли можно зависеть сильнее.

- Вас это пугает?

- А вас? – Уилл защищался привычной агрессией и грубостью, - как бы вам понравилась такая ситуация?

- Думаю, это могло бы стать причиной моей депрессии. Но что чувствуете именно вы?

Уилл шумно выдохнул и отвел взгляд в сторону, помолчал с полминуты, но потом все же произнес:

- Я рад, что это именно он. Я не представляю, что случилось бы, если бы меня приобрел кто-то другой… да и вряд ли кто-то решился бы на такой добрый поступок.

- Вы считаете его поступок альтруистичным?

- А вы нет?

- Вы часто апеллируете к моим чувствам и мыслям, но ведь это вы мой пациент, а не я ваш, - заметила Беделия, тоже слегка склонившись вперед. – Я была бы рада услышать именно ваш ответ.

- Я считаю, что доктор Лектер был крайне добр ко мне, - проговорил Уилл жестко и даже с вызовом, - он великодушный и щедрый человек.

- Однако вас все-таки волнует сложившаяся зависимость. Я права, мистер Грэм?

Уилл проглотил свой ответ, не позволив словам выйти наружу, упрямо сжал губы, и крылья его носа застыли напряженно.

- Если бы вас это не волновало, вы были бы безмятежно счастливы в его доме. Принимали бы его заботу и чувствовали себя в безопасности. Однако со слов Ганнибала это не так. Я вижу, что зависимость вас волнует. Было бы полезно, если бы вы ответили, почему именно. Не мне, - Беделия взглянула на него пристально из-под полуприкрытых век, - а самому себе. Подумайте об этом.

Уилл не двинулся с места, сидел, почти не моргая, и смотрел в одну точку, ничего не собираясь говорить вслух. На этот раз Беделия не торопила его и не требовала ответа, рассматривая собственные ногти со сложным, безупречным маникюром, имитирующим естественный вид ногтей.

- Знаете, - проговорил Уилл неожиданно, когда молчание стало совсем привычным, - вы правы. Меня пугает эта зависимость.

- Чем именно?

Он пожал плечами, будто сам не знал ответа, а потом неожиданно спросил:

- Вы давно его знаете? Расскажите мне о нем.

- Это будет нарушением, - проговорила Беделия с обаятельной хрипотцой в голосе, - вы можете быть уверены, что наш сегодняшний разговор останется тайной, но Ганнибал имеет точно такое же право на приватность.

- Я не прошу рассказывать, как он исповедовался вам по поводу его первой дрочки, - грубовато усмехнулся Уилл, вновь нуждаясь в агрессии как в самозащите, - просто ваше суждение.

- Думаю, большую ценность имеет ваше суждение. Поделитесь им, мистер Грэм.

Уилл помолчал, тоже посмотрев на свои ногти, которые в последнее время из-за отсутствия какой-либо работы стали выглядеть аккуратнее, чем всегда.

- Доктор Лектер тяжелый человек, - сказал он, наконец, - конечно, он нравится мне, и как человек, и как специалист, но с ним невероятно сложно. Он слишком… разный.

- Разный?

- Я замечаю, что у него иногда резко меняется расположение духа, как будто неосторожные слова или действия могут полностью изменить его настрой, и иногда он выглядит таким чужим… не то, что чужим человеком, но как будто чужим всему человечеству, - задумчиво проговорил Уилл, постепенно смягчаясь и становясь менее похожим на манекен, - это выглядит… пугающе. И дома тоже иногда… тяжелая атмосфера. Недавно я попросил его позволить мне работать.

- Чтобы реже бывать дома?

- Не только из-за этого, - вздохнул Уилл, помолчал и вновь шумно перевел дыхание, - я не знаю, как об этом сказать.

- Скажите теми словами, которые звучат в вашей голове.

- Если я буду все время сидеть дома, - начал он негромко и продолжил еще тише, - я стану… неинтересным.

Беделия подождала продолжения его слов, сузив глаза, но не услышав ничего, не стала просить объяснить, поскольку все и без того было ясно. Уилл стиснул локоть левой руки крепко-крепко и пробормотал: