Уголок рта Ганнибала пополз вверх.

– Не буду отрицать обвинение, но я бы предпочел не ту аудиторию, что собралась здесь.

– Если вы пытаетесь уговорить его сыграть,– раздался рядом незнакомый голос, – то не стоит даже стараться. Мы все пытались и потерпели неудачу. – Мужчина протянул Уиллу руку. – Марк Карсон. Я работаю на сенатора Диринга.

– Уилл Грэм, – Уилл пожал ему руку и изо всех сил попытался улыбнуться.

Карсон посмотрел на него, и Уилл по-настоящему не мог сказать, была ли искра голода, промелькнувшая в глазах мужчины, направлена на него самого или на смокинг. Он видел, каким взглядом Карсон уставился на его оголившееся запястье. Видимо, Прайс был не единственным, кто играл в бинго, угадывая стоимость часов. Он оставил свои часы в сумке. Этим вечером он не хотел, чтобы на нем было хоть что-то, помимо того, что подарил ему Ганнибал.

–И чем Вы занимаетесь, Уилл Грэм?

На секунду Уилл задумался о том, что ответить Карсону. Его работа могла за пару секунд свернуть любой разговор, стоило лишь описать ее соответствующим образом, создав ощущение неясной угрозы, а с этим человеком он разговаривать не хотел.

С другой стороны, этим вечером он и не планировал быть самим собой.

Уилл улыбнулся и посмотрел на напиток в своей руке.

– Почти ничем, – ответил он. – Разве может быть что-то лучше.

– Чепуха, – сказал Ганнибал. Он положил руку Уиллу на спину и притянул его ближе. –Уилл – преподаватель.

– А-а, воспитание будущего Америки.

– Что-то вроде того, – пробормотал Уилл. Он взял Ганнибала под руку и прижался к нему всем телом.

Он физически почувствовал удивление Ганнибала, словно волна прошла по его телу, напрягая мускулы, нахлынула и быстро откатилась. Ганнибал положил руку поверх его и послал ему улыбку, которая была одновременно интимной и отсутствующей, как если бы это было обычным явлением между ними, ничем примечательным.

– Он преуменьшает свои таланты, – сказал Ганнибал.

– Я уверен, что он производит настоящий фурор в аудитории, – сказал Карсон. – А что насчет вас, Ганнибал? Чем вы были заняты?

Вот и все. Уилла просто исключили из разговора. В комнате собрался цвет общества: «старые деньги», политические и общественные деятели. Уилл осмотрелся вокруг и впервые по-настоящему осознал, что никто из присутствующих его не знает.

За последние лет десять или больше, репутация Уилла всегда шла впереди него огромным облаком предположений и слухов. Не только из-за своеобразной причуды его воображения, но и из-за публикаций по судебно-медицинской экспертизе, консультативной работе, монографии об определении времени смерти по активности насекомых, которая до сих пор считалась эталонной, хотя работа Манта и Нуортевой, по его мнению, была лучше. Люди, которых он встречал, боялись его, или завидовали ему, или хотели использовать. Но никто из них не игнорировал его.

И ему это понравилось. Было невероятно легко просто потягивать свой виски и отвечать, когда к нему обращались, подаваться навстречу прикосновениям Ганнибала и улыбаться ему, словно больше никто в комнате не имел для него никакого значения. Что касается Уилла, так и было на самом деле. Он запоминал имена и лица и мысленно подшивал информацию «в дело», но никто из них не казался ему достаточно реальным.

– Развлекаешься? – спросил Ганнибал, в перерыве между только что отошедшими от них юристами и приближающимися светскими персонами.

– Тут неплохо, – ответил Уилл.

– Я и понятия не имел, что ты такой талантливый актер.

– Это не совсем актерство. Это просто… уловка. Просто показываю себя под другим углом.

– Полагаю, под тем, что тебе нравится.

– Почти так же сильно, как и тебе, – сказал Уилл. Он слегка сжал ладонь Ганнибала и посмотрел на него из-под ресниц, изогнув губы в слишком интимной для такого многолюдного места манере. Нелепая выходка. Но оно того стоило, чтобы увидеть, как дрогнуло горло Ганнибала.

– А теперь я думаю, что ты переигрываешь, – произнес Ганнибал.

Уилл не смог сдержать усмешку.

– Быть может. Но они все еще покупаются на это. Все в этой комнате считают, что даже луну на небо повесил ты.

– Видимо, не все, – пробормотал Ганнибал, и Уилл задохнулся от смеха, прикрывая рот рукой.

– Твое самомнение не нуждается в моей помощи, – заметил Уилл, а затем их атаковала еще одна знакомая Ганнибала.

К ним присоединилась пожилая женщина в вышитом платье и с лентой, украшенной пером, на голове. Когда представления и рукопожатия были позади, она скрестила руки на груди и оглядела Уилла.

– Я слышала, что Вы учитель, – сказала она.

– Да, мэм.

– В какой области знаний?

– Естественные науки.

– И Вам нравится преподавать?

Уилл моргнул. Она была единственной, кто потрудился поинтересоваться чем-то помимо базовых вещей.

– Да, нравится. Это дает мне ощущение того, что я делаю что-то полезное.

– Тогда вы живете лучше, чем девяносто пять процентов людей в этой комнате. – Она улыбнулась. – А как вы познакомились с Ганнибалом?

В течение секунды Уилл прикидывал варианты. Он мог придумать что-нибудь: от встречи в кафе до какой-то неправдоподобной фантастики о том, что Ганнибал спасал собак из горящего здания. В этот момент он ощутил тоску по другой жизни, не обязательно такой, которую он примерил на себя сегодня, но все же захотелось чего-то большего, нежели полное ограничений существование, что он для себя выбрал.

Он заставил себя улыбнуться.

– Обязательное психическое обследование. Произошел несчастный случай.

– Ничего слишком серьезного, я надеюсь?

– Убили человека, – произнес Ганнибал. – Прискорбное событие.

– О, дорогой. Конечно, руководство академии захотело убедиться, что у всех всё в порядке. Приятно, что они подумали и об учителях тоже, - сказала она. – Мне так жаль. Хотя меня радует, что из-за этого вы вместе. Это прекрасно, что вы здесь, Уилл. И не только потому, что вы выиграли для меня это пари.

– Пари? – спросил Ганнибал.

– Алисия была убеждена, что только работа держит вас вдали от нашего общества. Я подумала, что это должно быть нечто поважнее работы, вернее кто-то. Даже представить не могу, что вы бы позволили, чтобы работа встала на пути искусства.

– Вы разоблачили меня, – любезно сказал Ганнибал. – Я только сейчас смог убедить его пойти со мной.

Уилл взглянул на него и задался вопросом, а правда ли это. С недавних пор они все больше времени проводили вместе, но, конечно, Ганнибал не пропустил бы такое событие из-за него.

– Ты не должен был… Ты бы пошел и в одиночку, не так ли? – спросил Уилл, нахмурившись.

Ганнибал посмотрел на него с такой теплотой, что Уилл ощутил этот взгляд как прикосновение.

– В конце концов, да – сказал он.

– Вам не нравится опера, Уилл? – спросила она.

– Я был здесь от силы раза два. Это к лучшему, что я пришел с Ганнибалом, чтобы он объяснил мне некоторые детали.

– Ну, вы не могли найти учителя лучше. Он и сам прекрасный музыкант, хотя я полагаю, вы и так это знаете. Лизоблюд сенатора Диринга сказал, что вы пытались заставить его сыграть. – Она повернулась к Ганнибалу. – Полагаю, вы отказали этому прекрасному молодому человеку так же, как и всем нам.

– Мистер Карсон неверно истолковал ситуацию.

– Боже мой, как неловко получилось. У этого человека социальные навыки буйвола. – Она посмотрела на Уилла. – Так вы не просили?

Уилл опустил глаза и быстро покачал головой.

– Нет, я не знал… Я не хотел бы просить Ганнибала делать то, из-за чего он чувствовал бы себя неловко.

– Боже мой, разве не прелесть? Ганнибал, как вы можете сказать ему «нет»?

– Я и не говорю. – Ганнибал слегка сжал руку Уилла, пока тот не поднял на него глаза. – Мне сыграть для тебя, Уилл?

– Ты действительно не против?

– Вовсе нет.

– Пожалуйста, – стеснительно произнес Уилл, и ему не нужно было изображать то легкое придыхание, с которым вырвалось это слово. То, что Ганнибал стоял очень близко, тепло, исходившее от него, и его улыбка заставляли сердце Уилла биться сильнее.