Давид подарил мне очередную очаровательную улыбку:

– Вопрос с подвохом?

Я невольно засмеялась:

– Я серьезно.

Он пожал плечами:

– Если у тебя в городе есть друзья, советую обратиться к ним. А еще я слышал, что в гетто есть несколько комнат за небольшую плату. Там должны жить все евреи.

Я села за швейную машину, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше.

Давид засмеялся:

– Я пришлю Ильзу, чтобы она тебя научила.

Через несколько минут он вернулся с пожилой женщиной и рулоном шерстяной ткани. Женщина села рядом со мной и недовольно пропыхтела:

– Я – Ильза. Сейчас покажу, как шить шинель.

В следующие двадцать минут она преподала мне краткий курс пошива шерстяной шинели. Ильза оказалась прекрасным учителем, но благодарной ученицы из меня не вышло.

– Ох! У шинели не может быть трех прорезей для рукавов. И нельзя делать петли для пуговиц и с левой, и с правой стороны. – Она явно была настроена не слишком дружелюбно.

После обеда подошел Давид.

– Как у нее дела?

Ильза раздраженно покачала головой.

– Сами смотрите. – Она подняла мою работу.

– Пройдет, если у кого-то три плеча, – улыбнулся Давид. – Продолжай работать, и у тебя получится.

Мне понадобились пара дней и несколько бракованных шинелей, но в конечном итоге я овладела этим мастерством. В первый день я отработала семичасовую смену и в шесть вечера была уже свободна. Перед моим уходом Давид принес удостоверение, в котором значилось, что я работаю в Цеху.

– Если будешь идти в Цех на работу или возвращаться со смены, или ходить по городу за пределами гетто, или если окажешься на улице после комендантского часа, это удостоверение даст тебе право там находиться. Немцы знают, что не стоит трогать моих работников. Тем не менее среди них есть масса ублюдков, поэтому будет разумно с твоей стороны перейти на противоположную сторону улицы и всячески избегать конфронтации. Завтра в семь утра ты должна быть здесь и сидеть за своей машинкой.

Я поблагодарила и развернулась, чтобы уходить, но Давид остановил меня:

– Ты сегодня ела?

– Завтракала.

Он велел мне подождать и вернулся с бумажным пакетом.

– Держи ужин. Уже поздно покупать еду в магазинах, где разрешено обслуживать евреев. Они работают только с утра. Поэтому лучше зайти туда, как только они откроются. Или еще раньше занять очередь с купонами.

Я снова поблагодарила его. И поняла, что этим пакетом с едой Давид выразил понимание того, что он видит, насколько мне не по себе. Я была абсолютно не подготовлена к жизни, с которой мне пришлось столкнуться.

Тем вечером я шла по городу через площадь в гетто. Мой дом всего в нескольких кварталах отсюда теперь занимала немка, чей голос я слышала, когда пряталась на чердаке. Через поле был дом Каролины – одноэтажное белое здание, обшитое деревом, – но теперь он принадлежал толстяку, который спал на ее кровати. Больше я не знала мест, где могла бы переночевать. Мне нужно было снять комнату. Кроме того, если моя семья живет в гетто, у меня появится возможность их найти.

В конторе Лиама зазвонил телефон. Высветившийся номер сообщил детективу, что звонят из «Болджер-энд-Мартин», одной из крупнейших юридических фирм в городе.

– Мистер Таггарт? Это Майк Ширли из фирмы «Болджер». Мы представляем Артура Вудварда.

– Ах да, Артура. Очень неприятный парень. И что вы хотите от меня, мистер Ширли?

– Майк. Зовите меня Майком. Я могу обращаться к вам «Лиам»? Давайте начнем с самого начала. Дела продвигаются легче, если удается наладить дружеские отношения.

– Вам стоило бы поделиться своей теорией с клиентом, Майк. И все же, чем могу помочь?

– Я бы хотел встретиться с вами и миссис Локхарт.

– Зачем?

– По поводу матери Артура. Она не вполне здорова. И Артур озабочен ее… ее… как это сказать…

– Имуществом, Майк. Слово, которое вы никак не можете подобрать, – «имущество».

– Нет-нет, вовсе не этим. Он обеспокоен ее здоровьем. Вы же понимаете, ей уже восемьдесят девять лет…

– Как по мне, она вполне здорова. Но, если вы не знаете, миссис Локхарт не врач…

Тон Ширли изменился.

– Лиам, прекратите эти игры! Мой клиент попросил меня увидеться с вами. Мы встретимся или в конторе миссис Локхарт, или в зале суда. Почему бы нам не попытаться договориться мирно?

– А почему вы не позвонили непосредственно Кэтрин? Почему звоните мне?

– Простите, я пытался, но она не берет трубку и не перезванивает. Я решил, что вы сможете связаться с ней быстрее, чем я.

– Когда вы хотите встретиться?

– Чем скорее, тем лучше. Артур очень озабочен.

– Не сомневаюсь. Я поговорю с Кэтрин, и кто-то из нас вам завтра обязательно перезвонит.

– Это было бы чудесно, Лиам. Просто отлично.

Кэтрин вошла в прихожую, смахнула с пальто пару ноябрьских снежинок и повесила его на плечики.

– Как прошла сегодняшняя встреча? – поинтересовался Лиам. – Доктор Эпштейн сказал тебе, что ему еще не доводилось видеть такого красивого ребенка?

Кэтрин засмеялась:

– Пока с помощью ультразвука немного разглядишь, но он уверяет, что плод развивается отлично. – Она притворно надула губы. – Я поправилась на целых кило двести!

Лиам всплеснул руками:

– Где? Быть не может. Передай ему, что я пристально слежу за каждым сантиметром и у будущей матери фигура голливудской звезды!

Кэтрин ласково погладила его по щеке:

– У меня на автоответчике сообщение от Майка Ширли насчет миссис Вудвард. Он хочет встретиться.

– Знаю. Я с ним разговаривал. Он представляет интересы Артура, хочет встретиться с нами обоими.

– Лиам, с Леной Вудвард все в полном порядке. Всем бы так соображать, как она! Жаль, что я не обладаю такой памятью.

– Ширли грозил судебным иском. Сказал, что мы встретимся либо у тебя в кабинете, либо в зале суда.

– Этот негодяй намерен засудить собственную мать? Она что, недостаточно настрадалась, чтобы пережить еще и слушание о признании недееспособной, которое инициирует ее сын?

– Все дело в деньгах.

– В самую точку, Лиам.

Кэтрин загрохотала сковородками и кастрюлями.

– Кэт, что ты делаешь?

– Готовлю пасту! – отрезала она. – Чтобы набрать еще пару килограммов.

Лиам подошел к жене, обнял ее и поцеловал в шею.

– Да брось ты кастрюли! Не позволяй этому ничтожеству вывести тебя из равновесия. Я отвезу тебя в «Сорренто».

Кэтрин обернулась, посмотрела ему в глаза.

– Она такая милая, отважная женщина… – Она покачала головой. – Похоже, нам придется с ними встретиться. Я не хочу, чтобы он побежал в суд подавать иск о признании ее недееспособной, страдающей старческой деменцией.

– Ты же знаешь, как все будет. Мы с ним встретимся, и все пройдет отвратительно. Он потребует, чтобы ты перестала встречаться с матерью Артура. Ты откажешься. Тогда он предъявит тебе иск, который уже набросал. И сообщит, что завтра идет в суд.

Кэтрин кивнула:

– Ты прав. И в эту секунду я захочу ударить его по лицу.

Лиам улыбнулся:

– Мне нравится, как ты ведешь переговоры.

Когда они шли к машине, Кэтрин сказала:

– Я уже назначила встречу с Леной на завтра в полдень. Я уверена, это займет весь день. Передай Ширли, что мы встретимся с ним в четверг.

– Лена, прежде чем мы начнем, должна сообщить, что адвокат Артура Вудварда настаивает на встрече со мной.

Лена сидела, сложив руки на коленях, спина прямая. Как всегда, она была элегантно одета: твидовый костюм, белая блуза и яркий шелковый шарф. Умело наложенная косметика, аккуратная прическа.

– Он отругал меня за то, что я к вам обратилась, и потребовал, чтобы я прекратила с вами встречаться, – ответила она. – И что вы решили? Будете беседовать с его адвокатом?

– Я ваш адвокат и буду поступать так, как вы скажете. Но хочу вас предупредить: Артур обратился в адвокатскую контору, привыкшую действовать агрессивно. Если я не встречусь с мистером Ширли, он пойдет вразнос.