- Не меня за это благодарите, сказал я оберу, - а помяните в молитвах ваших отца Павла, который через меня все это вам дал.

Через несколько дней пришел наш состав в большой город - Иркутск. Обер наш объявил, что будем сутки стоять. Я решил сходить в храм ко всенощной, а на утро причаститься. Сказал об этом оберу, надел свой подрясник, скуфью и вышел из вагона. Огляделся по сторонам, думаю, может купола увижу какого храма близкого. Вдруг смотрю, идет мимо то ли священник, толи монах, с бородкой, в подрясничке и скуфеечке - как и я. Повернулся я ему на встречу, а он мне ласково говорит:

- Здравствуйте, батюшка. Откуда вы едете?

- Здравствуйте, - отвечаю я. Только не батюшка я, а простой монах, а еду я из Японии.

- Ух-ты! как из далека, - удивился мой собеседник, - А к нам по какой надобности приехали?

Что бы не утомлять моего собеседника подробностями, я ответил:

- Духовный мой отец, перед кончиной своей благословил меня из Японии в Россию вернуться, вот, еду теперь куда Господь приведет.

- А пойдемте, я вам наш монастырь покажу - детище нашего владыки Иоанна. Монастырь новый - Владимирский, назван в честь великого крестителя Руси. Владыка Иоанн у нас семинарию завел, только не духовную, а учительскую. Как ваше имя святое? - говорит мне мой неожиданный собеседник.

Я ему отвечаю:

- Отчегож не сходить, давайте сходим. Я как раз на всенощную собрался. Зовут меня Нектарием. А вас как зовут?

- А меня зовут отец Михаил по фамилии Сизой. Очень хорошо, что вы на всенощную, я вас провожу. Вот только сегодня будет вечерня с утренней - всенощной сегодня в монастыре не будет. А коль захотите, можете переночевать у нас, в семинарии. У нас помещений много. Во время войны с Японией наш владыка Иоанн, тогда еще архимандрит, устроил в монастыре обширный госпиталь для раненых. Так что помещение для вас найдется.

При этих словах я вздрогнул весь. Отец Михаил это заметил и спросил:

- Что такое?

Я ему начал по дороге рассказывать свою историю, начиная с Порт-Артура и плена. Отец Михаил слушал меня, не перебивая, так мы добрались до Князь-Владимирского монастыря и вошли в храм.

- Ступайте на клирос, отец Нектарий, помолитесь с братией и помогите им петь службу. - как бы пригласил меня отец Михаил.

Я был никудышный певец, но старался помочь хору. После службы отец Михаил отвел меня в трапезную, нашел для меня ночлег, сказал когда будет братская вечерняя молитва, а потом мне, сказал:

- Вам, отец Нектарий, непременно надо познакомиться с владыкой нашим - Иоанном. Вы уж завтра, причастившись, не уходите, после позавтракайте с братией, я зайду за вами, и сходим к нему.

Увидел я в этих словах повеление мне Самого Господа и ответил отцу Михаилу:

- Благословите, батюшка.

На другой день я исповедался, причастился, дождался отца Михаила, и мы отправились к владыке Иоанну. По дороге я узнал, что отец-протоиерей Михаил - наставник учительской семинарии.

Идти нам надо было пять верст. Была ранняя осень и было еще тепло. Пришли мы к владыке, а у него духовные лица на приеме дожидаются.

Вышел владыка, увидел отца Михаила и спрашивает:

- Кто это с вами?

Отец Михаил отвечает владыке:

- Это со мной отец Нектарий из Японии.

Я поклонился и благословился. Владыка просиял:

- Как, из самой Японии? Неужто от владыки Сергия?

Владыка Сергий выправил мою отпускную, поэтому я ответил: "Да, от владыки Сергия".

Владыка повернулся к ожидавшим духовным лицам и сказал:

- Отцы, пропустите уж пожалуйста отца Нектария. Он пол страны проехал, а вы всегда рядом со мной.

Владыка проводил нас в свою приемную и рассказал о своей дружбе с покойным владыкой Николаем. Также рассказал он нам вкратце о своей поездке в Японию весной 1909 года. Затем владыка поинтересовался - зачем я в Иркутске.

Я рассказал ему о том, как попал в плен, как встретился с отцом Павлом, как работал в мастерских, как меня постригли и, между прочим, что моим восприемником при постриге был сам владыка Николай, как отец Павел благословил меня вернуться в Россию, как владыка Сергий выправил все мои документы, а потом как я снова работал на стройке железной дороги.

- Так вы теперь свободны? - еще больше просиял владыка Иоанн, а отец Михаил улубнулся.

- Да, владыка, свободен. - ответил я.

А отец Михаил добавил:

- Вот я его и привел к вам.

Оказалось, что отец Михаил наставник учительской семинарии, а не церковно-учительской. Просто он болел за общее с владыкой дело.

Владыка Иоанн посерьезнел и заговорил:

- Видите ли, отец Нектарий, братство наше, святителя Иннокентия занимается просвещением народов нашего края. Здесь и буряты, и монголы, и якуты, и гиляки, да и другие есть. Мы готовим учителей в нашей церковно-учительской семинарии, а вот переводов Евангелия у нас сносных нет. Так вы нам помогите, какие слова, какое значение имеют в переводе владыки Николая, а то и слово мы не всегда подобрать можем.

- Да что вы, владыка, - говорю я ему, - я ж не переводчик.

- Вы же в Японии жили, наверное и язык японский не плохо знаете? - спрашивает отец Михаил.

- Знаю, - отвечаю, - но перевод Евангелия сделать не смогу.

- Да вы, отец Нектарий, только помогите нашим ученикам со значениями слов разобраться. Конечно, перевод на все языки мы не осилим, но хотя бы маленькие кусочки подготовить сможем. - уговаривает меня владыка.

Думаю я - снова Господь путь мне указывает, да еще рукой архиерея своего. Не следует мне противиться.

- Ну что же, - отвечаю я, - давайте попробую. Благословите, владыка. Да только где ж мне жить?

А владыка уже придумал:

- Бог благословит. - отвечает владыка, - Жить будете при семинарии. Комнату вам выделим. Там и библиотека у нас отменная и кормиться там же будете. Вам дела какие-нибудь уладить по железнодорожной службе нужно?

- Мне бы вещи да документы мои забрать надо, а то скоро состав мой отойдет. - отвечаю я.

Владыка позвал послушника своего, велел ему со мной на извозчике съездить на вокзал, помочь мне с переездом в учительскую семинарию.

Приехали мы на вокзал, рассказал я обо всем оберу. Он человек добрый был, поблагодарил меня за службу и за беседы, хотел денег дать да я наотрез отказался. Обнялись мы с ним и расстались. Затем поехали в семинарию. Там все тот же послушник поселил меня в комнату отдельную, маленькую, представил учителям, сводил на кухню, распорядился о моем кормлении и уехал. А я пошел обживать свою новую келью.

Затем я поклонился святыням Иркутска. Первым делом я пришел в Богоявленский собор, в котором есть придел Казанской иконы Божьей Матери с чудотворным, почитаемым списком сей святой иконы. Под полом в этом приделе покоились святые мощи еще не прославленного угодника Божия - Софрония. Я творил пред Казанским образом молитву: "Пресвятая Богородице, спаси нас".

Ко мне подошла молодая девушка - Катя, которая собиралась стать послушницей в Знаменском монастыре. Она вопросила меня:

- А вы, батюшка, богородичное правило творите?

Я еще не знал об этом правиле и сказал:

- Нет, просто Богородице молюсь. А что это за правило такое?

Катя удивилась и поведала мне, что это правило недавно было введено в употребление по заповеди преподобного Серафима Саровского. Состоит это чудесное правило из 150 молитв "Богородице, Дево, радуйся". После первого десятка читается тропарь Рождества Богородицы, после второго - тропарь Введения, после третьего - тропарь Благовещания, после четвертого - тропарь праведным Захарии и Елисавете, родителям Предтечи Иоанна, после пятого - тропарь Рождества Христова, после шестого - тропарь Сретения, после седьмого - молитвенно вспоминается бегство Богородицы со Спасителем в Египет, после восьмого - молитвенно вспоминается скорбь Божией Матери о потеренном в Иерусалимском храме Сыне, после девятого - молитвенно вспоминается чудо в Кане Галилейской, после десятого - молитвенно вспоминается плач Богородицы у Святого Креста Господня, после одиннадцатого - читается тропарь Воскресению Христову, после двенадцатого - читается тропарь Вознесению, после тринадцатого - читается тропарь сошествия Святаго Духа на апостолов, после четырнадцатого - читается тропарь Успению, после пятнадцатого - радостно прославляется Богородица, увенчанная славой от Самого Господа. А рассказал всем, что великий святой Серафим Саровский заповедал читать 150 раз молитву "Богородице, Дево, радуйся", Сергей Нилус в своих замечательных книгах.