Глубоко посаженные пронзительные черные глаза, казалось, вовсе запали из-за теней под ними. Они смотрели на нее, и в них сверкало темное пламя эмоций. На аристократическом носу Азиза появилась горбинка, словно он был сломан.

Ее взгляд опустился на чувственный, но жесткий рот. Даже до нападения террористов, даже до того, как она ушла от него, не оглядываясь, у Азиза была эта мрачная улыбка, которая, тем не менее, заставляла ее трепетать.

Сейчас его рот был плотно сжат.

Белая рубашка с длинными рукавами была застегнута только наполовину, и виднелось худое тело. Длинные волосы Азиза вились над воротником.

– Уходи, Нихат. Сейчас же, – сказал Азиз. Он не смотрел на нее. – Или я не отвечаю за то, что сделаю в следующую минуту.

– Лучше извинись передо мной. Бутылка могла нанести мне травму, – заявила она.

С того самого момента, как Нихат, не в состоянии сомкнуть глаза, вышла из своих покоев в тускло освещенный коридор и добрела до этого крыла дворца, она не переставала спорить сама с собой.

Она только взглянет, убеждала себя женщина, и растворится в ночи.

– Нет, – отрезал Азиз. – Разве мой брат тебя не предупредил? Ты подвергла себя риску, навестив свирепого зверя в середине ночи.

– Я не боюсь тебя, Азиз. И никогда не буду бояться.

Нихат сделала еще шаг, собираясь с духом, чтобы принять произошедшие в нем перемены. Он потерял в весе, и это отразилось на его лице: заострившаяся переносица и высокие и резко проступавшие скулы придавали ему жесткое выражение.

– Аяан рассказал мне о тебе прошлым вечером, – продолжала она, решив не грешить против правды. Одной лжи, изменившей все, более чем достаточно. – Я не могла ждать до утра.

Азиз сжал кулаки.

– И? – прорычал он.

По коже Нихат побежали мурашки. Он слегка коснулся ее щеки. В жесте сквозила нежность, и в то же время она чувствовала, как его ярость рвется наружу.

Их взгляды встретились, и от того, что она увидела в глазах Азиза, все внутри у нее похолодело. Его глаза были пусты, словно огонь, который когда-то пылал в них, погас навсегда.

– Ты увидела достаточно? Твое любопытство удовлетворено?

Она удержала его запястья, не позволяя оттолкнуть ее.

Не ради него. Ради себя.

Нихат не плакала, узнав о нападении террористов и гибели Азиза. Ее сердце превратилось в камень задолго до этого. И она не станет плакать и сейчас. Но она позволила себе прикоснуться к его лицу, плечам, груди.

– Мне так жаль. Амиру, Аяана, тебя…

Все же Азиз оттолкнул ее. В его взгляде по-прежнему ничего не отражалось. Ни гнева, ни презрения, ни вызова. Первоначальный шок прошел, и он смотрел на Нихат так, словно все, что она говорит, пустое.

– Неужели? – прошептал он.

– Да.

– Почему, Нихат? Тебе не должно быть дела до того, в кого я превратился. Но, если хочешь, можешь оказать мне услугу.

– Все что угодно.

– Оставь Дахар до того, как взойдет солнце. Уезжай и никогда не возвращайся. Если ты когда-нибудь что-нибудь испытывала ко мне, не показывайся мне больше на глаза!

Она словно приросла к полу, когда он повернулся, чтобы уйти. Похоже, она всегда будет его разочаровывать.

Нихат не могла уехать сейчас. Точно так же, как не могла остаться, когда он просил ее об этом восемь лет назад.

Аяан поставил кофейную чашку на стол, услышав звук, пробудивший в нем чувство вины. Звук шагов брата.

Посмотрев на жену, Аяан увидел в ее глазах страх, который испытывал и сам.

Четыре месяца, после того как он фактически притащил брата во дворец, Азиз не входил в комнату для завтрака, несмотря на уговоры Аяана. А сегодня…

Аяан сделал знак слугам уйти, когда тяжелое дыхание Азиза стало отчетливо слышно.

– Не хочешь ли ко…

Он не успел договорить, потому что кулак Азиза обрушился на его подбородок, и в глазах на несколько секунд потемнело.

Зохра вскрикнула. Аяан потер подбородок. Принцесса поднялась и толкнула Азиза в грудь.

Губы Азиза насмешливо дергались. Аяан был готов вмешаться, но брат не тронул Зохру, только поклонился, и его улыбка превратилась в оскал.

– Доброе утро, ваше высочество. Прелестно выглядите.

– Ты ведешь себя, как бандит и грубиян, – отрезала Зохра.

– Я и есть бандит и грубиян, – расхохотался Азиз. – Это ваш муж удерживает меня здесь.

Подвигав челюстью, Аяан повернулся к брату и замер.

В черных глазах Азиза, которые он так хорошо знал, пылала неистребимая ненависть. А ведь в течение четырех месяцев его взгляд был пустым и безразличным. Тугой узел, который все это время сжимал его сердце, немного ослаб.

– За что?

– Ты – будущий король Дахара, Аяан, не я. Не суй свой высокомерный нос в мои дела.

Откинувшись на спинку стула, Аяан отпил кофе.

– Я не понимаю, на что ты намекаешь.

– Я не хочу ее видеть.

– Почему ты так обеспокоен появлением Нихат?

Прислонившись бедром к столу, Азиз наклонился.

– Думаю, власть ударила тебе в голову. Не пытайся манипулировать мной, братишка, или я…

– Что, Азиз? – вскинулся Аяан. Его чашка звякнула о блюдце, горячий кофе обжег пальцы. – Выстрелишь в себя? Я поверил бы этому раньше, но не сейчас. У тебя была масса возможностей сделать это. Тебя могла убить та пуля. Но ты здесь – упрям, как всегда, и решительно настроен потопить самого себя. Нихат никуда не уедет.

В глазах брата полыхнули эмоции, но Аяан затруднился бы определить, какие именно.

– Если ты задался целью вернуть мне воспоминания, которые внезапно пробудят любовь к жизни, почему бы тебе не пригласить во дворец одну из бесчисленных женщин, с которыми я спал шесть лет назад? – Азиз бросил глумливый взгляд на Зохру, потом снова посмотрел на брата. – В ночном клубе в Монако была стриптизерша, которая могла творить потрясающие вещи своим языком. Если хочешь, чтобы я снова начал жить, отошли докторшу-недотрогу, установи в моем крыле шест и привези эту стриптизершу, чтобы…

Он осекся.

На пороге стояла Нихат. На фоне кроваво-красного ковра, висящего на стене, она выглядела смертельно бледной. Их взгляды встретились. Оба застыли.

Напряжение между ними ощущалось почти физически.

Первым справился с собой Аяан. Заметив дьявольский огонек в глазах Азиза, он понял, что совершил огромную ошибку.

– Предаюсь воспоминаниям о Монако, – усмехнулся Азиз. – Это было спустя год после того, как ты уехала…

Его ирония скрывала какое-то другое чувство.

– Разве это важно? Тогда ты был готов соблазнить всех женщин Монако, навлекая позор на Дахар и на отца своими дикими выходками, – спокойно заметила Нихат, хотя краска не вернулась на ее лицо.

Обойдя Аяана, она подошла к Зохре и прошептала ей что-то на ухо. И ушла, не взглянув на Азиза.

– Довольно игр, Аяан. Почему она здесь? – потребовал ответа Азиз.

– Зохра беременна, и у нее возникли проблемы. На сегодняшний день Нихат – одна из лучших акушеров-гинекологов страны. Я хочу, чтобы она позаботилась о моей жене.

Азиз повернулся к Зохре.

– Поздравления вам обоим. Аяан, проследи, чтобы она не попадалась на моем пути. Скажи, что ей запрещено со мной видеться.

– Я не скажу ничего подобного. Нихат почти член семьи, и она оказывает мне услугу. Так что, если не хочешь оставаться моим пленником до конца жизни, веди себя прилично.

– Ты стал проклятым ублюдком, братец.

Аяан рассмеялся.

– Я вынужден им быть ради Дахара, Азиз. Ведь я не был рожден для этого. Вот ты был хорош в роли наследного принца. Как только у тебя появится желание снова им стать – корона твоя.

– Это было вечность назад. – В уголках губ Азиза появились жесткие складки. Он отступил назад, словно Ааян попросил его прыгнуть в пекло. – Теперь все это твое.

Азиз ушел, оставив после себя гнетущую тишину.

Когда-то он отдал бы жизнь ради Дахара. Когда-то его глаза горели при одном упоминании об этом…

– Он очень изменился, – протянула Зохра. – А у Нихат был такой вид, словно его слова убивают ее.